- Привет.
- Привет.
- Хочешь посмотреть Чебурашку?
Тут нужно было быстро отвечать «нет» и бежать сломя голову. Я не какой-нибудь заезжий москвич, а местный. И что последует дальше я знал наверняка. Но то ли выпитая на концерте бутылка пива ударила в голову, то ли подростковая гордость, а скорее всего желание увидеть «Чебурашку» заставило сказать «да». И девушка с милой улыбкой распахнула плащик позволив мне в деталях рассмотреть всю свою анатомию, так как кроме вышеупомянутого плащика и туфелек на ней ничего не было. Я смотрел. Девушка покачивала бёдрами и выгибала спину, видимо подражая кому то, о ком знала только она сама.
- Посмотрел? - спросила Чебурашка запахиваясь.
- Да.
- Понравилось?
- Не то слово.
- Ну а теперь плати. Такса за просмотр 10 рублей.
Я знал даже таксу. Ростов-папа город серьёзный. Не знаю кто устанавливал уличные правила, но менять их никто никогда не пытался. В зависимости от конституции девушки тебе могли предложить посмотреть Буратино или Чебурашку. Но такса за просмотр всегда была 10 рублей. Причем если ты платишь, то вы расходитесь с ночной прелестницей как в море корабли. Но десять полновесных советских рублей это были большие деньги. И у меня школяра их естественно не было. И я побежал. Правда недалеко. Увернувшись от вылетевшего из ниоткуда кулака я полетел через подставленную ногу и уже через минуту даже не трепыхался, так как руки, что меня держали были мускулисты и их было много. Другие наглые руки спорно пробежались по моим карманам облегчив их от всей мелочи. У меня спросили откуда я. Сказал, что с Новочеркасска. Сорок копеек звякнули обратно в мой карман. На билет домой. Был бы местным вернулось бы пять копеек на автобус. Или совсем ничего, если из этого района. Ростов суров, но справедлив. Хоть и очень по своему. И так как выручка за показ Чебурашки не составила и десятой части от таксы, а платить нужно за всё, нога в грязном кеде смачно впечаталась мне в пах. Руки, державшие меня за секунду до этого, исчезли. Исчезла милая Чебурашка, исчезли звёзды в высоте и двухэтажные домики вокруг. Я рухнул...
И проснулся. Звезды на небе горели ярче, чем фонари на столбах, отражаясь в корочках льда, покрывающих сугробы по обеим сторонам от караульной тропы. Проклятый тулуп напрочь вымерз и абсолютно не грел. Ноги в валенках превратились в две ледышки и отказывались передвигаться. Это конечно хорошо, что караул выпал на выходной день и можно спокойно спать на посту, но так можно и всё себе отморозить. Нужно срочно пройтись. Разогнать кровь по жилам. Нашарил прислоненный рядом к стене автомат. Скорее по привычке, чем по необходимости задвинул за угол ангара ящик из-под патронов, который использовался как скамейка уже далеко не одним поколением нерадивых караульных, вроде меня. Вышел на тропу. Прошел буквально три шага. И из-за поворота ударил луч фонарика.
- Стой. Кто идёт? - слова вылетели из меня быстрее, чем я смог хоть о чём то подумать.
- Проверка караула.
- Разводящий ко мне остальные на месте.
Дальше обязательная часть марлезонского балета. Кто, чего, происшествия, всё ли спокойно. Не знаю с какого похмелья дежурный по части в выходной посреди ночи пошел проверять караулы. За всю службу до и после этого случая он дальше караульного помещения, где просто ставил отметку о проверке, не доходил. А в ту ночь я оказался единственным часовым, который исправно нёс службу. Что, видимо, сильно удивило абсолютно всех от самого проверяющего до моих попавшихся товарищей.
А на следующий день, только придя из караула, я узнал, что ко мне в гости приехал отец. Проснись я прошлой ночью на минуту позже отец бы как приехал, так бы и уехал не повидав сына. Но я проснулся на минуту раньше и в результате увольнительная без вопросов, благодарственные слова отцу от офицеров и вечернее пивопитие с папой в арендованной на сутки комнатке в местной деревеньке вместо тупого и унылого вечера в казарме. Донская рыбка, терпкое пиво без изысков, но честное. И всё это после армейского воздержания. Буквально пару глотков и ты поплыл...
И проснулся. Всегда хотел выкрутить эту мерзкую лампочку. Даже сквозь задвинутую занавеску бьёт в глаза как лампа на допросе у плохого следователя в кино. Но кто их поймет этих американцев. Выкрутишь лампочку, а они напишут на тебя донос в полицию. А если кто, не дай Бог, разобьет под негорящим фонарём нос, то я устану с ним расплачиваться. А может просто вкрутить, но послабее? Или матовую. Чёрт, как же раскалывается голова. Хотя учитывая то, сколько и чего я вчера выпил, стоит удивиться как я не раскололся весь, и ещё вчера. Вчера? Вспомнить бы всё. Или лучше забыть и никогда не вспоминать. Первые рюмки я выпил дома. Но дома спиртного оказалось непозволительно мало и, сев на машину, я поехал в ближайший ресторан. Когда в ресторане понял, что ещё одна рюмка и я уже не попаду ногами по педалям, то перегнав машину домой, переместился к приятелю на Манхеттен. Приятель успел навариться на нефти ещё в начале девяностых, умудрился остаться жив и при деньгах переехал жить окнами на Централ Парк. У него я пил всё в подряд смешивая водку с коньяком, запивая эту адскую смесь текилой и не особо пьянея. А приятель, сильно не заботясь тому, как быстро утекают в меня его запасы совсем недешёвого алкоголя, все пытался меня успокоить. Всё таки не каждый день и не от каждого уходят жёны. Оставаться у него ночевать я не захотел. И пошел пешком на паром. По дороге что-то пил, с кем-то дрался, искал туалет, опять пил, но дошел. И уже на пароме на Стейтен Айленд, пустом и безлюдном, посреди ночи и залива заснул...
И проснулся. Белгород, гостиница, догорают свечи на столе. Задуть и спать. И ты спи. Уже даже не поздно, а рано...
И проснулся. Ночная электричка Амстердам-Антверпен. Вокруг только обкуренные негры и я в белой рубашке и при галстуке. Проходя мимо меня по проходу специально норовят задеть. Так очередной пошел. Специально отодвинул плечо, а когда он был уже рядом резко выставил его в проход. Бедолага аж вскрикнул. Но надо добить.
- What the fuck u wanna man?
От белого, с виду приличного, он такого не ожидал. Даже выдавил из себя что-то вроде Sorry. Всё, кто старший по бараку установили. Теперь можно пару часиков и поспать.
И проснулся...
И проснулся...
И проснулся...
- Где я, дедушка?
- Хороший вопрос, дедушка.
- А всё же?
- Люди придумали этому месту много названий. Кто то зовет его Сукхавати, кто Нирваной, Эдемом или Ирием.
- Ирием? А птичьим или змеиным? Хотя раз Эдем, значит не всё так плохо и Ирий явно птичий.
- И всё то ты знаешь. Что самый умный?
- Нет, ну что вы. Всё знает только ОН. А ОН и вправду есть? А ОН там за воротами? А я его увижу? А что это у вас за книга на подставке? А я ещё проснусь?
- А вот это второй хороший вопрос...