Служба в армии оставляет массу незабываемых впечатлений, и это вполне объяснимо. На мой взгляд, именно в армии человек получает еще и уникальную возможность изучения психологии человека, наделенного даже минимумом власти. Ведь именно в армейской жизни самодурство может проявляться особо рельефно. Это объясняется тем, что грань между четким выполнением приказа, обоснованного требованиями уставов, и придирками зачастую становится очень размытой, а перейти ее легко.
Самодурство всегда можно объяснить особенностями характера, но, по-моему, все гораздо сложнее. Уже получив приказ о производстве в офицеры, человек наделяется властью. Это уже серьезное испытание, и не всякий его выдерживает с честью. Ведь между подчиненным и офицером выстраивается своеобразный водораздел. Уже исходя из опыта срочной службы, офицеров можно условно подразделить на несколько групп. К сожалению, была возможность встретить командира, смысл своего служения, видевшего только в исполнении лично его приказаний. В стремлении заслужить благодарность, вывести своих подчиненных в число передовых приказы он зачастую сводил до уровня армейских анекдотов.
Беда заключалась в том, что даже такой приказ был обязателен к исполнению, и только потом появлялась возможность его обсуждения. Да, в армейской среде приказы обязательны, но как часто офицер-самодур их посредством вторгается в личную жизнь подчиненных. Например, поступает приказ о запрете передвижения по казарме в дневное время, а причина его появления - к командиру должна приехать молодая жена, и ее может обескуражить вид передвигающихся солдат.
Командир роты получил шанс перевестись на штабную работу, понятно, с повышением в звании, увеличением зарплаты и карьерным ростом. Тут же начинается нечто невообразимое. Офицер, слывший вполне разумным человеком, мгновенно преображается. Гарантию повышения он видит в тотальном контроле жизни подчиненных, основываясь на том простом убеждении, что власти у него побольше, чем у них. Любые промашки, недоразумения этот офицер стал воспринимать как попытки насмешки лично над ним или желанием испортить его будущее. Он перестал делать анализ происходящего, а задумывался лишь над очередным приказом.
Офицер с течением времени получает звания, должности, следовательно, власти становится побольше. Грустно, если причину своего повышения он видит именно в своем самодурстве. Начальство, повышая его в должности, не замечает его ошибки, а объясняет его достижения именно строгим и четким соблюдением буквы уставов. Это, намой взгляд, самое страшное. Офицер-самодур, наделенный властью, к большому сожалению, явление вовсе не уникальное.
Утешает лишь то, что говорить о массовом проявлении самодурства в армейской среде тоже не приходится, и офицер, видящий смысл своей службы в защите Отечества, является образцом для подражания.