Научное просветительство – дело прекрасное. Но есть проблема. И очень даже серьезная. Я бы даже сказал, критическая.
Что значит просвещение, когда речь идет о людях, которые нигде не учились, не имеют доступа к каким-либо источникам знаний – очень даже понятно. Это именно просвещение – открывающаяся для людей возможность узнать то, чего они не знали и по разным причинам не могли узнать. Впрочем, не обязательно чтобы ничего не знали. Научное просветительство вполне понятно работает и с людьми образованными, но стремящимися расширить свои знания, узнать еще что-то новое.
Однако сегодня, в эпоху всеобщего образования и не менее всеобщего доступа к интернету, когда речь заходит о научном просветительстве, имеется в виду нечто совсем другое. Не столько сообщение знаний не знающим (или желающим узнать), а противостояние неправильным, не научным знаниям. Само по себе это выглядит вполне разумным и даже полезным – там, в этом интернете, странные люди все время пишут какие-то дикие вещи, тогда как наука доказала, что все на самом деле обстоит так-то и так-то.
При переходе к проповеди приходится упрощать сложную логику науки и превращать ее в закрытую систему догматов
Беда в том, что изменение задачи, меняет суть просвещения и позицию просветителя. Он уже не рассказчик, а проповедник, сообщающей пастве «как оно все на самом деле». Разумеется, это смещение проповеди с просвещением случилось не вчера. Началось это в XVIII веке, собственно в эпоху Просвещения, и с тех пор перед теми, кто говорит, пишет и продвигает научные знания, всегда есть эта дилемма: быть рассказчиком или быть проповедником.
Наука – очень коварная область человеческой деятельности. С одной стороны – наука призвана познавать реальность и сообщать людям, как именно устроен мир здесь и сейчас. С другой, научное познание – принципиально незавершенный процесс, наука всегда в движении и работает как раз исходя из принципа, что любое научное знание может оказаться неточным или вовсе неверным.
Рассказчик может соблюдать этот баланс, но при переходе к проповеди приходится упрощать сложную логику науки и превращать ее в закрытую систему догматов. Где вместо божественной истины – научная.
Проповедь науки как результат естественного отбора
Вернемся к интернету. Начиналось-то все именно с рассказов. Вообще-то про науку очень интересно читать. Многим. В науке все движется и развивается, наука – огромная сфера, где происходит много всего любопытного.
Но тут как раз в дело вмешалась логика развития интернета. Эпоха социальных сетей – как нам рассказывают практически все исследования последнего времени – породила феномен групповых противостояний. Соцсети оказались очень сильным катализатором создания больших групп, которые организуются через конфронтацию с другими большими группами. То есть, конечно, можно просто рассказывать про науку и дальше, но перепощивать и неистово лайкать будут только те рассказы, которые работают на конфронтацию, те, которые можно использовать как оружие против врага. Начал работать принцип естественного отбора эпохи интернета.
Наука стала источником догматов о том, что такое хорошо, а что такое плохо
А еще так случилось, что к активной социальной жизни подключилось новое поколение продвинутой молодежи (попробуем ради разнообразия не называть их хипстерами). Для того, чтобы ощущать свое групповое единство, им очень сильно потребовалась мирвоззренческая основа. Или, если точнее, источник догматов о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Чтобы быть за все хорошее и против всего плохого.
Запрос был примерно такой. Эта система должна
1. Знать, как на самом деле все устроено.
2. Обладать высоким интеллектуальным престижем
3. Выглядеть сложной, но без этих вот всех фантазий.
4. Давать основания для высокомерного отношения к «тем, кто не знает» или «знает неправильно»
5. Вписываться в мировые тренды
И спрос этот идеально удовлетворила наука. Просто надо было выйти за рамки научной логики, научного подхода к миру – перестать рассказывать и начать проповедовать. Перейти в режим просветительства как проповеди – собирать свою паству и уничтожать ее врагов.
Наука доказала, что Бога нет
Первым делом разумеется встал вопрос о Боге. Логика рассказывания о науке в общем не очень предполагала противостояние с религиями и вообще влезание в трансцендентальные материи. Но логика потребителя была другой: раз они такие умные, то пусть скажут нам, как оно все устроено. А главное, скажут, что вот эти неприятные, а часто и неопрятные люди, которые ходят в храм, держат свечку и что-то непонятное пишут в своих аккаунтах – совсем не правы.
Пришлось говорить – потому что лайк, перепост, шер. И чем дальше, тем больше. Тверже и несомненнее. Бога – нет! Потому что ученые доказали. Потому что эволюция. Потому что эксперименты биологов… потому что данные археологов.
В результате активности просветителей в России появились креоционисты как массовое явление
Тут стоит отметить, что в отличие от Америки, где протестантская логика требовала биться за каждую букву Закона Божьего и воспринимать библейскую историю как буквальную, в православии (как и в католицизме) отношение к теории эволюции было совсем другим. История сотворения мира не воспринималась буквально (если бы просветители не относились столь пренебрежительно к такой науке, как богословие, они об этом наверняка узнали бы). А потому и креационизм был совсем маргинальным явлением. Вообще незаметным. Доминирующей для русской Церкви в ХХ веке стала позиция: нет никаких противоречий между теорией эволюции и православным учением.
И только активная деятельность просветителей, которые стали проповедовать теорию эволюции как доказательство небытия Бога (или, как минимум, ложности христианской картины мира), по сути дела создала православных креационистов. Теперь они есть.
Логика секты
Итак, есть твердое вероучительное основание – Наука. Есть стоящая за этим основанием логика несомненности. Ну и, наконец, есть враги и есть одурманенные ими несчастные.
Собственно, по мере развития просветительства все меньше в нем стало рассказов о том, что происходит в науке, и все больше разоблачения лжеучений и доказательств тупорылости врагов.
И да, конечно, нужно блюсти чистоту учения. Отделять агнцев от козлищ. Раз Наука священна, то первостепенным делом становится определение, что есть наука, а что наукой не является. А потому слово «лженаука» становится у просветителей едва ли не самым важным и частотным.
Боже! Они богословие официально признали наукой! Как такое возможно? Куда катится мир. И кстати, а что это за наука такая философия? Какие открытия сделаны там за последнее время. Вот биологи с физиками сколько всего наоткрывали и благодаря этому мы теперь ездим в «Сапсане» и на мир смотрим через объектив камеры айфона. А философы чего? В общем, надо разбираться и очень серьезно.
Острова блаженных
Александр Панчин – член Комиссии по борьбе с лженаукой, и один из самых ярких просветителей – в интервью «Новой этике» рассказывает о документальном фильме «За изгибом». Фильм – про жизнь «плоскоземельщиков», сторонников теории плоской земли. Там показано, как между ними образуются сильные социальные связи, как они образуют группы, как работают их внутренние сайты знакомств. Такая вот «островная культура». То есть вот эта вся суеверная чушь про плоскую землю – это то что людей объединяет. Это такой способ социализации, понятное стремление отгородиться и найти своих. И разве так уж важно, что в основе этой социализации, этой «островной культуры» неправильное представление о форме земли? Что в этом вредного или даже ущербного? Ну да, они наверняка не смогут правильно рассчитать траекторию полета баллистической ракеты – но ведь это не обязательное для человека умение. Это обычно не мешает людям жить, радоваться и печалиться.
Люди имеют право быть не правыми. Более того, это их право и есть основа человечности.
Андрей Громов
***
Материал подготовлен в рамках проекта «The Earth Is Flat - Kак читать медиа?», реализуемого Гёте-Институтом в Москве и порталом COLTA.RU при поддержке Европейского союза