Армагеддон?
Стюарт Слейд
(Перевод: В. Тимофеев. Дисклеймер)
|| 20 || 21 || 22 || 23 || 24 || 25 || 26 || 27 || 28 || 29 || 30 || 31 || 32 || 33 || 34 || 35 || 36 || 37 || 38 || 39 || 40 || 41 || 42 || 43 || 44 || 45 || 46 || 47 || 48 || 49 || 50 || 51 || 52 || 53 || 54 || 55 || 56 || 57 || 58 || 59 || 60 || 61 || 62 || 63 ||
Третий взвод, вторая рота, третий батальон Четвертого полка 247 мотострелковой дивизии, фронт у реки Флегетон, Ад.
БМП-2 стояла неподвижно, с плотно задраенными люками и работающей системой избыточного давления, чтобы предотвратить проникновение снаружи газа и огня гарпий. По броне барабанили пули — три БМП обрабатывали друг друга из пулеметов в попытке отогнать наваливающиеся на машины орды тварей, рвущих все, что поддавалось когтям. В последний раз, когда лейтенант Анатолий Иванович Паськов смотрел в башенную оптику, около дюжины существ пытались согнуть ствол 30-мм пушки. В их успехе он сомневался, но пробовать стрелять в любом случае не хотел. Он сгорбился, стараясь игнорировать газы от вносящих хаос в стаю гарпий выстрелов. Хотя продукты сгорания кордита[1] составляли лишь часть едкой вони: другая являлась запахом попавшей на голый металл крови гарпий. Конечно, химически стойкая краска на большей части кузова защитит от коррозии, но у машины все равно оставались уязвимые к кислоте места.
Дела у его небольшой команды сперва шли неплохо. «Тунгуска» выпустила восемь ракет с лазерным наведением и превратила больше дюжины гарпий в падающие по спирали клубы пламени. Затем небо принялась зачищать ее 30-мм пушка. В дело вступили БМП, башенные пушки наводились и отстреливали ближайших гарпий. Но их там было много, со слов разведки, более 200 тысяч, и около сотни убитых твари едва ли заметили. Оставшиеся обрушились на машины и начали штурм. О, Паськов знал, что их когти и зубы через броню не прорвутся, но гарпии обладали и другим оружием. Они выдыхали огонь, а на бронемашине находилось много чего воспламеняющегося. «Тунгуску» взвод уже потерял, ее моторный отсек загорелся, и экипажу пришлось выбираться из машины прямо в гущу гарпий. Люди попытались добежать до БМП, но не сделали и пары шагов, как их повалили, разорвали на части и сожрали. В каком-то смысле Паськов этому даже обрадовался: не пришлось открывать люки, чтобы впустить товарищей.
— Патроны кончаются! — пришел крик одного из двух стрелков в боевом отсеке. Они стреляли из бойниц в корме машины, стальной пол покрывали пустые магазины. БМП несла больше боеприпасов, чем позволяли нормы, но патроны расходовались так быстро, что даже расширенный запас быстро подходил к концу. Паськов повернул башню, чувствуя, как привод борется с навалившейся снаружи массой гарпий, и выпустил очередь из соосного пулемета. Старающихся согнуть ствол 30-мм пушки тварей это застало врасплох, и тяжелый пулемет разносил их на куски, разбрызгивая кислотную кровь и поджигая плоть. Вонь пропитанного кордитом воздуха внутри БПМ стала еще плотнее, если это вообще возможно, жар усилился.
— Уводи нас, нужно отходить!
— Никак, трансмиссию заклинило, — особого смысла в словах мехвода не было, но Паськов догадывался, что случилось на самом деле: подвеску повредило кислотой, и гусеницы заело.
Он взял радио, если немного повезет, оно, возможно, еще работает. Штыревую антенну[2] давно сорвали гарпии, но небольшую ножевую[3] могли пока не повредить.
— Рота, это Третий. У нас кончаются боеприпасы, и мы застряли. ПВО потеряна. Вызываю огонь на себя.
Паськов знал, что командир роты понимал то же, что и он. Вызов огня на собственную позицию означал самоубийство, пушки разнесут бронемашины на куски. Но лучше так, чем быть сожранными вопящими снаружи гарпиями.
— Запрос подтвержден. Выполняем. Держитесь, Третий. Плотно задрайтесь, по полному протоколу.
Специальный Гвардейский Минометный Полк, Северный фронт у реки Флегетон.
Загружаемые в РСЗО «Смерч»[4] большие 300-миллимитровые ракеты имели черный окрас с ярко-желтыми полосами вокруг конусов. Ни одна другая ракета не носила такой яркой и тщательно нанесенной маркировки, и не просто так: никто не хотел перепутать эти ракеты с другими. Их и их полезной нагрузки опасались даже расчеты «Смерчей». Они доставали ракеты из коробов с тщательно соблюдаемой осторожностью, хорошо зная, что одна случайность, одна оплошность принесет всем вокруг скверную смерть. Гвардии капитан Юрий Леонидович Забелин лично руководил процессом и проконтролировал всю подготовку и проверки статуса, прежде чем доложить о готовности батареи к ведению огня. После этого ему приказали ждать, пока отработает тяжелая артиллерия. Время для «Смерчей» с их смертоносными черными ракетами настанет позже, в нужный момент.
Внезапно ожило радио командной машины. Момент настал.
B-52H «Эмма Пил»[5], в 28 тысячах футов над рекой Флегетон.
— Жизнь налаживается, — B-52 в красно-сером камуфляже на высоте 28 тысяч футов вырвались из мути, и полковник Хеймен потянул назад управляющий фильтрами моторов рычаг. Те повернулись на 90 градусов, встав параллельно воздушному потоку, и двигатели немедленно набрали мощность. Серая Леди[6] обрела полную силу, и вновь стала верна старая поговорка. «Никогда не недооценивайте Серую Леди».
— Диспетчер «Молота», это звено «Шторм», мы вырвались из облачности на двадцати восьми тысячах футов. Воздух здесь чист. Освещение по-прежнему красное, но видимость хорошая. Если «Кости»[7] хотят дальнего и быстрого путешествия, передайте им подниматься сюда.
— Сделаем, «Шторм». К вашему сведению, пара B-29 сделала для вас тестовые бомбометания. Баллистические поправки вычислены верно, перепрограммировать сброс бомб не нужно.
— Спасибо, контроль. И поблагодарите от нас ребят в «Суперфортах»[8], — Хеймен тихо вздохнул с облегчением. Одна из проблем войны в неевклидовом Аду — нет никаких гарантий, что набитые в живот «Эммы» и висящие под ее крыльями бомбы упадут куда надо. Можно только пробовать, и этим и занялись B-29. Провести сброс, сравнить точки попадания с прицелом и внести поправки. Это обещало стать долгой и тяжкой работой, постоянно сбрасывать и вычислять. Хорошо, что этим смогли заняться старые «Суперфорты». В противном случае с фронта пришлось бы забирать более ценные самолеты.
— Всем подняться до тридцати двух тысяч. Скоро ждем приказ на сброс.
— Эй, подождите меня! — пришел жалобный голос майора Хеннеси из тыла звена. Его «Месть — это я» был единственным B-52D[9] среди 72 выстраивающихся для нанесения удара B-52. Этому музейному экспонату просто не хватало мощности двигателей моделей G и H.
— Давай, ископаемое, поторопись. Мы не можем ждать целый день.
— Поторопись? Поторопись?!! Да у нас хотя бы крылья ровные.
Хеймен фыркнул. Все B-52 прошли через спешную модификацию «Большое Пузо», обеспечивающую загрузку 81 750-фунтовой бомбы, вместо 51. Проблема состояла в том, что модели G и H обладали более легкой, в сравнении с предыдущими моделями, структурой крыльев, и теперь таковые выглядели грациозно изогнутыми от начала до кончиков. Только единственный представитель серии D летел со все еще прямыми крыльями, но и он нес больше бомб — 88 вместо 80.
— Окей, окей. Всем птичкам «Шторма». «Суперфорты» подтвердили поправки, можем использовать запрограммированный сброс. Ждем приказ.
Штаб командования, лагерь «Ад-Альфа», Ад.
— Как дела, товарищ генерал? — генерал Дэвид Петреус стоял перед экраном, глядя на стоящего с другой стороны русского генерала.
Генерал Иван Семенович Дорохов выглядел нервным и уставшим от масштабов продолжающейся битвы.
— Денек выдался кровавый, братишка. На севере мы большой ценой удерживаем их, но южные силы глубоко врезались в нашу оборону. Север тоже скоро начнет слабеть, мы уже получаем запросы с фронта с вызовом огня на себя. Наших там прижали гарпии, артиллерия работает по наступающим войскам, но скоро те пересекут реку, и тогда наши позиции быстро падут. Хотя у нас еще есть козыри, и, думаю, ваши бомбардировщики тоже наготове.
— По вашему сигналу, товарищ генерал, только скажите. Есть хорошие новости, там, где они сейчас, воздух чист, самолеты смогут продержаться дольше, чем мы думали. Как на юге?
— Плохо. Противник наполовину прорвался через укрепленный район. Они платят жуткую цену, но у них есть весьма эффективно работающие наги на ринолобстерах, урон нанесли и виверны. Но артиллерия ударила по нагам белым фосфором[10], а виверны не могут тягаться со штурмовиками. Наступление там скоро потеряет силу. Но нам может потребоваться контратака, прежде чем они прорвутся. Лишится ли штурм импульса до того, как их остановим мы, вопрос тонкий.
— Для этого отлично подойдут немецкие и израильские дивизии. Прикажите им атаковать, — Петреус секунду размышлял. — Только убедитесь, что у израильского подразделения вокруг достаточно места.
Дорохов нахмурился.
— Подозреваете предательство? Уверен, что зря.
— Не предательство, глупость. Израильтяне слишком любят пострелять в свое удовольствие. Нарочно они нас, конечно, не подстрелят, но крайне вероятен случайный огонь. Мы знаем это на собственном опыте. Лучше отправить их вперед, чтобы вокруг не было ваших сил. Перебросьте их через Флегетон, так нам будет безопаснее.
Русский генерал хохотнул.
— Спасибо за совет, товарищ Дэвид. Вы слышали, что враг применил против наших войск горящую серу? Думаю, мы покажем им, на что способны, если захотим.
— Свободный огонь, генерал. И скажите, когда решите призвать Серую Леди.
Над северным фронтом, река Флегетон.
У него было много имен. Некоторые называли его 2-(фторметилфосфорил)-оксипропан, другие предпочитали о-изопропил-метилфосфонофторид. Военные избегали столь длинных номенклатур и назвали его просто «джи-би». А мир знали его как «зарин»[11].
Шеренга «Смерчей» запустила большие черные ракеты с яркими желтыми полосами. Они ждали этого момента — возможности наилучшим образом использовать свое умение залить местность огнем. Когда ракеты начали снижаться, внешний кожух отбросило, и обнажились ряды суббоеприпасов. При дальнейшем снижении начался запуск этих субснарядов, они расходились широким конусом, похожим на огромный выстрел из дробовика. Механизм был тот же, что использовали американцы, обрушив уничтоживший армию Абигора ужасный стальной дождь. Но на этот раз боеприпасы, взрываясь, выпускали не завесу стальных осколков или кумулятивные струи. Сначала они начали вращаться, это смешало порции метилфосфонилдифторида и смеси изопропилового спирта и изопропил-амина. Вещества прореагировали, сформировав зарин, а потом суббоеприпасы взорвались, пролившись легким мелким дождиком, на который не обратила внимания ни одна тварь из орущих орд гарпий: жидкость не имела ни запаха, ни цвета. Единственное, что заметил Вельзевул и его армия — что молотящий по дальнему от русских позиций берегу Флегетона колдовской огонь прекратился.
Бывает, что шум битвы прекращается без видимых причин. Стрельба, грохот орудий, рычание, вой и рев двигателей, безумный визг бьющих в стальную броню пуль с обедненным ураном, потрескивающий гул пожаров, крики умирающих людей стихли, и наступила давящая тишина. И в ней на атакованные гарпиями позиции обрушился зарин. Русские пушки прекратили огонь, чтобы потревоженный снарядами воздух не рвал тщательно просчитанное покрывало боевого химического агента. Русские мотострелковые подразделения под ним задраивались в надежде, что системы избыточного давления их машин пережили атаку гарпий, и что от газа спасут костюмы химзащиты. На случай, если нет, они держали наготове шприцы с атропином, но правда в том, что даже если они его используют, газ повредит телу. Выжить с помощью атропина можно, но тем, кем был раньше, уже не станешь.
Уксалигантиварис сосредоточилась на Железной Колеснице в своих когтях. Она и ее сородичи вцепились в Колесницу и выдыхали на нее огонь со всей возможной скоростью, с которой их тела могли наполнять газовые полости. Они использовали столько огненного газа, что потеряли способность летать, но это и не главное. Все, что имело значение — держать Железные Колесницы под атакой, чтобы идущие следом пехотинцы смогли сломить оборону. Затем она слегка тряхнула головой. Ад был неярким местом со слабым освещением, но внезапно все в ее поле зрения стало ярким и светлым. Таким ярким, что причиняло незнакомую доселе Уксалигантиварис боль в глазах. Она посмотрела на другую гарпию, которая прекратила терзать железные выступы колесницы, и увидела, что глаза сородича стали странными: щель зрачка сжалась в почти невидимую в желтизне радужки тонкую линию. Из носа текло, из него на грудь лилась слизь. Уксалигантиварис коснулась собственного носа и поняла, что оттуда тоже льется мокрота. Она ощутила в груди странное стеснение, как будто ей тяжело дышать. И осознала, что это действительно так, ей стало тяжело расправить ребра, чтобы набрать воздух в легкие. От усилия ей стало нехорошо, началось неконтролируемое слюнотечение.
Гарпия ничего не могла сделать, ее тошнило, она беспомощно ощущала, как слабеет тело. Другие вокруг нее также падали, их рвало на Железные Колесницы, о которых в боли агонии все позабыли. Ее сородичи мочились и опорожняли кишечник как беспомощные детеныши, их тела дергались и бились в попытке уйти от невидимой жуткой смерти. Уксалигантиварис ощутила, что мышцы парализовало, и она скатилась с борта Железной Колесницы на землю, корчась в спазмах от уничтожающего нервную систему зарина. Спустя показавшийся вечностью миг она поняла, что теряет сознание. Умирающая от удушья гарпия уже не почувствовала серию мощных конвульсий, ломающих кости и рвущих мышцы.
Командный пост, Северный фронт, изгиб реки Флегетон, Ад.
Вельзевул в полном смятении смотрел на страшную картину. Когда человеческие колдовские снаряды перестали бить по его армии, он решил, что битва достигла поворотной точки: людские маги исчерпали колдовскую силу, и теперь людям придется сражаться на равных. Он даже приветствовал наступившую на поле боя давящую тишину. Но больше такой ошибки он не допустит, и никогда не забудет увиденного.
Тишина являлась частью человеческого колдовства, ушедшего далеко за пределы его воображения и опыта. Даже Уриил не был способен на то, что всего за несколько секунд тишины сотворили люди с его гарпиями. Его огромная стая, силой все еще более чем в сто тысяч, стала гибнуть. Не просто гибнуть, но умирать страшными, немыслимыми способами, дергаясь и корчась в лужах собственных телесных жидкостей. Там, где всего несколько секунд назад человеческие Железные Колесницы захлестывало море медленно превращающих их в горящие остовы гарпий, осталась земля, усеянная останками лучшего Вельзевулова летучего воинства.
Тишину разорвали вновь открывшие огонь Железные Колесницы, исторгая из длинных штук на них колдовские снаряды; они оранжево-красными вспышками косили пехоту Вельзевула на противоположном берегу. Воины воспользовались внезапной тишиной и прекращением колдовского огня, чтобы попробовать форсировать реку. Тыловые силы давили и рвались вперед, но те, кто на передовой, увидели судьбу гарпий и поглотившую тех жуткую смерть и отказывались двигаться дальше. Никакие воины не обладали такой храбростью и презрением к смерти, как пехота Ада, но колдовство, принесшее своим жертвам гибель в конвульсиях, оказалось настолько страшным, что с подобным они еще не сталкивались. Солдаты колебались, топтание передних и давление задних заставляло воинов Вельзевула плотной массой растекаться вдоль реки.
Треск стрельбы Железных Колесниц внезапно перекрыл рев разорвавшихся среди войска человеческих магических снарядов. На миг Вельзевулу показалось, что это возобновился колдовской заградительный огонь, но он ошибся. Восемнадцать мощных взрывов слева от него ударили по левому флангу армии. Да, это были колдовские снаряды, но куда больше, чем ему уже пришлось видеть. На его глазах, пока генерал смотрел за распуханием и кипением первых взрывов, другой залп лег прямо перед ними, а второй прочертил линию позади. А потом Вельзевул увидел нечто до сих пор не виданное им в Аду: перед взрывами огромных колдовских снарядов начала формироваться дрожащая стена, тонкое иссиня-белое облако, усиливающееся с каждым залпом по плотной массе его солдат. За синим облаком прокатывались оранжевые и черные шары огня и дыма. Когда снаряды перестали падать, а стена рассеялась, там не осталось ничего, кроме голой земли и перемолотой породы.
Конечно, это была не магия, просто физика и объемистые бомбоотсеки Серой Леди. Первые из 750-фунтовых бомб попали в поверхность более-менее куда надо; хоть атмосфера Ада мутна и запылена, в ней не имелось сильных ветров, которыми славится Земля. Для Серой Леди это стало легким заданием. Бомбы взорвались и создали распространяющуюся полусферой от исходной точки взрывную волну. Волна каждого отдельного взрыва накладывалась на другие 17, чтобы создать длинный цилиндр с фронтом из ударной волны и центром из водоворота огня и стальных осколков.
В обычном случае, с несколькими бомбами, волна бы распространилась и затухла, но это была Серая Леди, и ее гнев стал ужасен. Следующая порция 750-фунтовых бомб, выпущенная интервалометрами B-52 через тщательно рассчитанные промежутки, поразила землю прямо за продвигающейся взрывной волной, добавив катящемуся по земле шторму собственную ярость. Третья сделала то же самое, каждая серия взрывов прибавляла мощи ударной волне, набиравшей силу с каждой порцией обрушивающихся на беспомощных воинов Вельзевула снарядов. Волна несла силу не одной бомбы, но совокупную мощь их всех, кумулятивный эффект превратил взрыв в плотную, неостановимую и странно красивую стену, против которой не выстоял бы ни демон, ни человек. К моменту падения десятой бомбы волна стала неодолимой, а потом B-52 второй волны сбросили еще семьдесят, добавив свой груз в пожиравший армию Вельзевула холокост.
Высоко в небе, так высоко, что ее не было видно и слышно с земли, Серая Леди несла смерть и разрушение наземным силам в апокалиптической катастрофе, с которой еще не сталкивался Ад и его обитатели. Наблюдая с вершины холма за истреблением своей армии, Вельзевул наконец понял, на что способны люди, когда решают прекратить игры с врагом.
_______________
[1] Кордит — название одного из видов нитроглицеринового бездымного пороха.
[2] Антенна в виде жесткого металлического стержня.
[3] Антенна в форме небольшой лопасти, «ножа».
[4] РСЗО 9К58 «Смерч» — советская и российская реактивная система залпового огня калибра 300 мм.
[5] Эмма Пил (англ. Emma Peel) — одна из героинь английского телесериала «Мстители», агент английской разведки, зачисленный в министерство в 1964 году.
[6] «Gray Lady» - неофициальное прозвище бомбардировщика B-52.
[7] Бомбардировщики B-1, B-Ones, «Bones», «Кости».
[8] Краткое полуофициальное наименование бомбардировщиков B-29 Superfortress.
[9] B-52D – вариант B-52, бомбардировщик дальнего радиуса без оснащения разведывательным оборудованием.
[10] Фосфорные боеприпасы — тип зажигательных боеприпасов, снаряжённых белым фосфором или зажигательными веществами на основе белого фосфора в смеси с другими веществами. Белый фосфор – крайне активная аллотропная модификация фосфора.
[11] Зарин — фосфорорганическое отравляющее вещество нервнопаралитического действия. Представляет собой изопропиловый эфир фторангидрида метилфосфоновой кислоты, жидкость без цвета и запаха; смешивается во всех отношениях с водой и органическими растворителями. Впервые получен в 1938 г. в Германии и получил код GB (второй в серии; первым был газ «табун» с индексом GA, третьим GD – «зоман», и GF – «циклозарин»). Название «зарин» (sarin) дано по фамилиям открывателей: Schrader (Шрадер), Ambros, Ritter и Van der Linde.
Если Вам нравится перевод, прошу ставить "палец вверх", репостить и подписываться)
А если у Вас есть желание поблагодарить и поддержать иначе, можно сделать это следующими способами:
Реквизиты Сбербанка: 5469550038439631, для Василия Т.
ВТБ: 5543861160668990
WMR: R429482386638
Qiwi: qiwi.com/n/VASKO
Ну или просто на номер +7(995)5904409
:)
