До того, как в Барселоне в 1992 году была проведена Олимпиада, прибрежные районы города считались непрестижными и были одними из самых дешёвых. Но после Игр и благодаря олимпийским постройкам ситуация кардинально изменилась — районы на берегу моря стали самыми дорогими. И когда фронтмен группы Queen Фредди Меркьюри в 1987 году сочинял по просьбе оперной дивы Монсеррат Кабалье песню о Барселоне, на городе ещё не стояла печать высокого спорта, и трудно было предположить, что пять лет спустя песню услышат миллиарды людей со всего мира во время церемонии открытия Олимпийских игр.
Фредди и Монсеррат встретились в 1987 году. В августе 86-го Меркьюри был в Испании во время концертного тура и в одном из интервью, отвечая на вопрос о том, у кого сейчас лучший голос в мире, назвал Кабалье:
«Я говорю это не только потому, что нахожусь в Испании, но и потому, что Монсеррат Кабалье действительно обладает лучшим голосом из всех существующих»
Фредди был искренен, и до Монсеррат дошли эти слова. Неизвестно, кому именно пришла в голову идея дуэта для записи олимпийского гимна, но в марте 1987 года встречу рок-звезды и оперной дивы удалось организовать. Совместный ланч в Барселоне прошёл удачно, Фредди и Монсеррат очень понравились друг другу. Несколько дней спустя Кабалье первый раз посетила дом Меркьюри после концерта в лондонском Королевском оперном театре. Втроём вместе с Майком Мораном они пили шампанское, джэмовали и пели песни Queen до пяти утра.
По просьбе Кабалье Меркьюри написал песню о родном для оперной дивы городе — Барселоне. Песня была записана и выпущена синглом осенью 1987 года. Меркьюри умер в 1991 году, поэтому на открытии Олимпиады 25 июля 1992 года песня звучала в записи. О работе над этой песней и над одноимённым альбомом, записанным в 1987-88 годах, Фредди рассказывал как о своей очень большой удаче:
«Монтсеррат не раз говорила мне, что в работе над «Барселоной» нашла для себя новую жизнь и вновь обрела свободу. … Она сказала мне по телефону, что ей нравится, как наши голоса звучат вместе... и я улыбался от уха до уха, мои дорогие. Я сидел дома, как будто только что проглотил канарейку, и думал: о-о-о, многие хотели бы быть на моём месте прямо сейчас!»
