В Великобритании XIX-XX века мужской журнал "Клубничка" с большей вероятностью назвали бы "Вишенка". Потому что именно эта ягода воспринималась в искусстве как символ телесного начала. Хотя так было не всегда, всё начиналось с символа Рождества Христова и продолжилось жизнерадостными детскими портретами. Подробнее об этом рассказали Эми Джеффс и Мэри Уэллесли в статье для интернет-журнала Apollo, а мне осталось лишь перевести:
"...В современной массовой культуре вишня стала знаком плотских утех. Возможно, вы видели символ ночного клуба Pacha на Ибице — две спелые ягоды в стиле поп-арт? Довольно нетонкий маркетинговый ход. Возникает вопрос: а осталось ли вообще хоть что-нибудь от средневекового значения этого символа?
Ключ к разгадке находим в 600-летней эмблеме, которая когда-то была серебристой и прикреплялась к одежде. Пять таких значков изображают средневековый капюшон с семью маленькими плодами. Только сейчас их начали правильно интерпретировать: раньше значки рассматривались вверх ногами. Может ли эта эмблема быть единственным примером такого образа? Маловероятно.
На листе псалтыри начала XIV века показано, что капюшон используется в качестве импровизированной сумки для вора, который "неофициально" собирает урожай с вишневого дерева. Судя по форме, вышеупомянутые значки изображают ту же ягоду, что и более ранняя английская иллюстрация.
В одной из пьес XV века есть эпизод, посвященный Рождеству. В нем Мария видит вишневое дерево и просит мужа собрать для нее ягод. Иосиф небрежно отвечает: "Пусть тот, кто наделил тебя ребенком, и рвет тебе вишню". В эту минуту дерево чудом склоняется, чтобы предложить свои плоды Марии.
Истоки этой истории можно найти в апокрифах. Но там это не вишня, а финиковая пальма, которая опускается по просьбе нерожденного Христа. Превращение финиковой пальмы в вишневое дерево — чисто английское толкование рассказа. Спектакли проводились на открытом воздухе, поэтому такая трактовка, возможно, позволила актерам использовать ветвь вишневого дерева в качестве доступного реквизита. А может быть, финики просто были незнакомы английской аудитории, а всем известная вишня таила в себе символический потенциал.
Еще одно объяснение возникло благодаря фрагменту английской вышивки 1390–1420 годов. Ветвь на ней совершенно не похожа на финиковую пальму. Зрители легко могли ошибочно принять это и другие подобные образы за изображение вишневого дерева.
Слово из среднеанглийского языка "chery" ("вишня") звучит почти так же, как "cher" ("дорогой" или "драгоценный") и "cheer" ("счастье"). Может быть, значки с полным вишней капюшоном носили на удачу — как символ урожая, приносящий счастье, богатство, любовь и плодородие? Может, этот сувенир был связан с культом Богородицы?
Ассоциация Девы Марии с вишней сохранилась в искусстве эпохи Возрождения и появляясь в работах фламандских и итальянских художников: Йоса ван Клеве, Квентина Массейса, Бартоломео Монтаньи, Тициана и Леонардо да Винчи. В нежном изображении Богоматери и Младенца Массисом (ок. 1520-е гг.) поцелуй Марии и Христа визуально созвучен с парой вишен в ее правой руке. Кроме того, зритель может увидеть связь красного цвета ягод с кровью, которую прольет Спаситель.
Неизвестно, имеет ли этот образ отношение к легенде о финиковой пальме. Как бы то ни было, мотив широко распространен. Так как ягоды часто изображаются парой, можно уловить намек автора на материнские губы и грудь. Возможность двух чтений — невинного и плотского —характерна для ренессансного значения этого образа.
Позднее мотив вишни сопровождает портреты детей в светском искусстве. Например, портрет леди Мэри Боклерк (1793–94), написанный Джеймсом Эрлом. Красные вишни создают потрясающий контраст с белым платьем и читаются как символ чистоты и молодости.
"Девушка с вишнями", написанная Жозефом Каро почти через век, не нова в сюжетном плане. Зато здесь взгляд на ягоды совершенно иной. Молодая женщина в вызывающем платье с рюшами левой рукой обвивает вазу с вишнями и пододвигает ее к белому фартуку. Правой рукой она берет вишни из чаши, глядя на зрителя надменным, уверенным взглядом. Риск испачкать фартук в районе таза огромен! Добавим к этому глубокое декольте и дразнящую подвеску с крестом под изгибом груди. Перед нами "хорошая девочка с "плохими" мыслями.
Является ли эта двойственность той нитью, которая связывает средневековую ассоциацию с современной?"
Перевод статьи приведен в сокращении. Оригинал на английском языке можно прочитать здесь.
Делитесь заметкой с друзьями в соцсетях!