– Я прочитала много ваших интервью, о вашем подходе к воспитанию студентов Академии. Я так понимаю, что вы придерживаетесь такой парадигмы строгого, немножко жесткого отношения к ученику.
– Абсолютная неправда. Я им все разрешаю, но я им обозначаю границы: здесь «взорвется», здесь «убьет», здесь «обрыв», а все остальное – можно. Но вот переходить эту грань нельзя.
– У вас кричат на учеников?
– Всегда и везде кричат – это нормально. Поймите, когда тебя не ругают – ты никому не нужен, значит тебя не учитывают. Раз кричат, значит ты в игре, когда не кричат – «собирай манатки».
– А насколько вы эмоционально вовлечены в судьбу или процесс учеников? Вот ваша судьба премьера и звезды, вы явление, а перед вами сто, двести, триста человек, которые не могут быть явлениями. Они в разной степени одарены. Вас не раздражает, когда вы не можете получить тот результат, который могли бы вы дать?
– Раздражает. Меня раздражает, что я теряю время, работая с «простым материалом». Я стараюсь этого не делать. Когда я понимаю, что этот «материал» не тянет до моего уровня, я его сразу от себя отдаляю, мне это не надо. Я говорю абсолютно честно всем, я никогда не возьму «материал», на который не рассчитываю, и потому у меня нет промахов. Любой ребенок, которого я вел наверх, они «выстрелили» все и выстреливают моментально. У меня нет промахов, потому что я занимаюсь своей профессией.
Если бы я был начальник какого-нибудь летного училища и рассказывал вам байки, то конечно, это была бы ерунда, я в этом ничего не понимаю и вряд ли бы понял, хотя, наверное, через какое-то время начал бы разбираться. Но вот что касается балета, то не надо меня этому учить. Я не знаю людей, кто сможет так же.