Туберкулёзная больница
Я расскажу один случай, свидетелем которого был много лет назад, будучи ещё молодым парнем, хотя уже был женатым к тому времени. В конце 70-х годов прошлого века у меня признали туберкулёз, и положили в больницу в пригороде Самары. Лежал я там полгода, таковы правила по туберкулёзным больным. Если заболел, то лежи как миленький минимум полгода, а если у тебя обнаружили открытую форму, то тогда и больше держат.
Насмотрелся я в той туберкулёзной больнице всяких случаев. Запомнился один, очень показательный в смысле людской природы, нашей человеческой психологии. К нам в палату поступил больной, который был очень худ. За давностью лет не помню его имени. Было ему лет 35 – 40. Он непрестанно кашлял. Нам врач пред его заселением в палату объяснил, что больного надо поддержать. А то он не ест почти ничего. Мы, больные, согласились помогать этому доходяге психологически, и когда он к нам был определён, старались его поддерживать. Вели всякие разговоры, чтобы он ел, и хотел жить.
Но он не ел. Хотя ему приносили еду в постель. Две ложки каши в рот отправит, и всё. Не хочет. Жена его приходила каждый день к нему. Пыталась кормить с ложечки. Не ест и всё! Жалко его всем было. И вот однажды, дня через три, как он у нас появился, ему назначили пройти рентген. А меня назначили в сопровождающие, помогать ему идти. Он настолько был слаб, что его качало на ходу.
Прогулка на рентген, и события после
И мы пошли. Медленно. Через каждые 5 – 10 метров останавливались. Чтобы он мог отдышаться. 300 метров по улице до лаборатории рентгена мы шли полчаса. Когда сделали ему рентген, назад шли ещё дольше. Потому что подниматься ещё на 3-й этаж надо было. Уж не знаю, что на него повлияло: прогулка ли эта, моё ли терпение идти с ним час с лишним туда и обратно, но только когда пришла жена и в очередной раз принесла суп, он с удовольствием и аппетитом съел больше половины тарелки супа.
Вся палата втихаря обсуждала эту радостную новость. На следующий день ситуация повторилась. Больной начал идти на поправку психологически, это же самое главное дело в болезни! И врач лечащий был доволен, и мы все. Так прошла неделя. За неделю безнадёжный больной стал даже расхаживать иногда по палате. И тут обнаружилось, что он великолепно играет в шахматы. Даже прозвище появилось – шахматист. Несколько человек обыграл с ходу. Мне предложил сыграть. А я тогда не умел играть в шахматы. Только в шашки. Он пообещал, как только пойдёт на поправку окончательно, научит играть так, что никто меня не сможет обыграть! Конечно, для меня, молодого, это было радостно и лестно слушать.
На следующий день, в понедельник, запомнилось почему-то это, к нам поступила новая группа больных, которая заменила ранее выписавшихся. Всё было нормально сначала. Но в течение дня эти новые больные, ознакомившись с обстановкой, начали споры в палате. Что тяжелобольным не место в обычной палате туберкулёзников. К вечеру палата разделилась на два лагеря. На следующий день утром эти новые больные написали жалобу главврачу, и вынудили руководство больницы перевести этого тяжелобольного в палату для тяжелобольных, хотя он уже шёл на поправку. Все порядочные больные не только в нашей палате, но и в больнице в целом, очень расстроились. И не зря расстроились. Через 2 недели по больнице разнеслась весть, что шахматист умер.
Вывод
Иногда человеческое сочувствие и сострадание поднимает на чудеса и подвиги. А бездушие и чёрствость убивает человека не только морально, но и физически буквально. Особенно в трудной жизненной ситуации. Останься у нас шахматист в палате, у него был шанс остаться живым и дальше. Потому что он хотел уже жить! Но у него отняли этот шанс чёрствые и бездушные люди.