Полгода все присланные жене букеты возвращались обратно с курьером. Она не читала сообщения, и, вежливо кивая, старалась побыстрее прекратить общение при встрече. Не принимала подарки, не хотела помощи и советов. Наблюдая за Саной на светских вечерах, он мучился от ревности. Жене явно на пользу была свободная жизнь и Тамид даже думать не хотел, как та проводит вечера. Неожиданно обнаружилось, что никакое, самое щедрое и сексапильное тело, не может подарить удовольствия в постели. Он тосковал и не знал, что еще предпринять.
-Я все равно тебя возьму, одну, или вдвоем с Парижем! - орал под окнами, после того, как жена за неделю не ответила ни на один звонок. На втором этаже даже не отодвинули занавеску. Совершенно разбитый, приехал к тестю и долго молчал в гостиной. Тот только покачал головой - дочь заупрямилась всерьез и повлиять на нее было невозможно.
Авария случилась именно тогда - скользкая ноябрьская дорога, безумная усталость и пьяный идиот, выскочивший на встречную полосу. От удара машину выбросило на тротуар, и слава Богу, что в позднее время там почти не было прохожих.
-Дети, жена? Кому позвонить?
-Сыну, Анару. Жена не придет.
Врачи говорили, что все могло быть куда хуже. Ну что такое два смещенных позвонка, сломанные ноги и не самое сильное сотрясение мозга при таком столкновении? Проблемы начались, когда был снят гипс - тело упорно отказывалось повиноваться. Он мог сгибать ноги, шевелить пальцами, но любая попытка стоять или ходить заканчивалась провалом. Реабилитация ничего не дала. Сана молчала, хоть приезжала почти каждый день. Кормила, читала, разговаривала с врачами, и упорно отказывалась поговорить о чем-то личном.
Доктора разводили руками, и жена ухитрилась притащить в больницу старенького доктора, который лечил их детей там, в Чечне. Тому было уже за 80 и он давно не практиковал, только читал лекции в институте. Осмотрев Тамида, старик сказал только одно:
-Ты не хочешь ходить, - и вышел.
-Что это значит? - Сана плотно прикрыла за собой дверь.
-Проблема не в анализах или травмах. Да, боли будут мучить его всю жизнь. У него нет стимула вставать, понимаешь?
Да, кажется, она понимала. Кивнула, попросила погостить у них неделю. С облегчением кивнула, когда он согласился и отвезла к родителям.
На следующее утро вернулась в палату к мужу:
-Ты решил ТАК меня удержать? Даже для тебя чересчур. Мне нужен дома хозяин, а не трус. Хватит лежать, Тамид. Позови меня в ресторан.
Он позвал. Через четыре месяца изнуряющих упражнений, занятий с психологом в реабилитационном центре под Москвой, долгих разговоров с женой, которая буквально переселилась в палату.
-Прости меня. Прости.
-Встанешь - поговорим.
Они много гуляли - сначала с ходунками, потом с тростью, потом опираясь на руку жены. Тамид точно знал, чья это заслуга и не отпускал супругу ни на шаг.
-Вы поговорили тогда? - спрашиваю.
-Не о чем было говорить. После больницы вместе вернулись домой. И сыграли еще одну свадьбу.
-Тебе не приходила в голову мысль выйти замуж за другого человека? Уйти,наслаждаться свободой?
-Детка, нельзя уйти от правой руки. И от левой тоже. Можно просто умереть от потери крови.
-И в этом году сорок лет, как вы поженились, а тебе все еще пятьдесят? - улыбаюсь.
-Нет, уже немножко больше, - кивает, - но паспорт я, на всякий случай, никому не показываю.