Быть в бегах - дело непростое. Особенно, находясь в федеральном розыске. Левые документы, какие бы они не были - все же, левые. Работать нельзя. С медицинской помощью - опять проблемы. Спалился где - и все, кранты, пожалуйте лет на 15-20 на полное гособеспечение. Как у депутатов, только условия не такие комфортные.
В середине 1990-х годов охотились одни жулики за жуликом другим, бывшем афганцем. Чем он им насолил - история умалчивает, но насолил, похоже, капитально, ибо как устроили на него засаду целых восемнадцать человек. И, подкараулив на проселочной дороге, заблокировали спереди и сзади грузовиками и открыли огонь из всех стволов по Мерседесу.
Одного не учли - Мерседес бронированный был. Афганец выбрался из машины - и в сугроб. Прополз по-пластунски, как учили в военной академии, метнул в противника две гранаты, а после - добил выживших.
Ежу понятно, что восемнадцать двухсотых - дело нешуточное. Даже в 1990-х годах. Убийцу установили - плевое дело. Мерседес его, изрешеченный, стоит, а тела самого владельца нету. Здесь не надо быть Пинкертоном, чтобы догадаться, кто учинил расправу.
В общем, ищут афганца как менты, так и жулики, город шерстят, фотороботы на каждом углу. Друзья отставного офицера не придумали ничего лучше, чем спрятать его в садовом товариществе неподалеку.
Нашли домик подходящий. Не шикарный, но такой, чтобы печка добрая была, да тепло держал. Там боец и схоронился. Только вот... из обстановки - топчан в углу, шкаф, который сразу на дрова пошел, да старый приемник. Афганец начал сходить с ума от скуки через сутки.
Соратники, вняв просьбам товарища, в следующий раз, кроме продуктов, привезли ему телевизор. Потом - водонагреватель, видеомагнитофон, стереосистему, холодильник, плиту. Дальше - мебель. Через месяц обстановка домика стоила больше, чем не только сам домик, но и все дома на улице.
Афганец, находясь в бегах, живет в относительно неплохих условиях, даже гостей у себя принимает. Они-то его и сдали. Получил воин-интернационалист за свои подвиги восемнадцать лет, что, в принципе, неплохо - по году за каждого убиенного.
Удивился хозяин домика, вернувшись весной в сад. Обычно - наоборот, зимой воришки все таскали, а здесь уезжал осенью - было шаром покати, а весной - такая благодать! В его городской квартире обстановка скромнее.
Рассказывают, мужик все лето обходил соседей, интересовался - не пропало ли что у кого? Не соседское ли добро перетащили в его домик? Но так никто и не признался...