III
Уже весна на улице царит,
Всё ярче солнца свет,
В душе – покой, на лавке голубь спит.
Вдруг слышу за спиной: «Привет!»
Щелчок ладошек эхом во дворе пронёсся:
«Во встреча! Детства друг!»
Он тоже радостью, теплом зажёгся,
Отметить пригласил, мол, денег – пруд…
Бодрящий аромат прохлады свежей,
Что ранняя весна дарит,
Напомнила вдруг детство, солнце нежит.
… Причина веская, жена за опоздание простит.
В том баре полумрак добавил прелесть
Уюту, что к себе манил познать блаженство,
А музыканты, зная тишину, как будто с нею спелись,
То паузу даря, то громыхая… «Это съестно?»
Мой друг с разносчицей тех яств шутил,
Что мы за обе щёки уплетали,
А я судьбу благодарил,
Что боги встречу с детством мне послали.
Бежало время, вспомнили друзей,
С кем в подворотнях мяч гоняли,
Подруг, соседей, красоту родных полей,
Где сорванцами мотоциклом управляли.
Всё глубже становился разговор,
Узнал о судьбах многих, с кем мечтали,
Кому-то зачитали приговор,
Кого-то страстно восхваляли.
А тех, кто более не с нами,
Вином почтили память.
«А где же Шурик, говорили, что с тобой видали?
Ты видишься с ним? Чем он занят?»
Вопрос мой в воздухе повис.
Друг на бутылке взгляд остановил,
Плечами как-то весь обвис,
Но речи дар восстановил.
Выпил вина, сглотнул комок,
Вздохнув, проговорил:
«Наркотик выпил жизни сок,
Уж месяц, как его похоронил».
В себя прийти стараясь, пил вино
И друга не перебивал,
Он продолжал: «Ты знаешь, жизнь – дерьмо.
Я и себе могилу раскопал.
Я в жизни много видел, преуспел,
Но сил своих не зная, промахнулся,
Всё, что хотел, имел, тут новых ощущений захотел,
Сказал себе: «Не наркоман, коль раз кольнулся».
Сначала Шурик не давал,
Но вскоре поделился,
Его час пробил, мой настал».
Он даже прослезился.
Встал, извинившись, вышел в туалет,
Но не вернулся… лишь официант,
Сказал мне: «Друг ваш спешно убежал, оставив за обед».
Остались в памяти его слова, трагедии куплет:
«Не повторяй моих ошибок,
Прости, прощай, мой вышел срок,
Знай, вместе с зельем смерть идёт бок о бок,
Ещё живой, а организм уже гниёт.
Не быть мне там, где смех
От счастья и любви,
А кроме зелья нет утех,
Коль стал рабом иглы.
Сначала миражи, паденья, взлёты,
А после – шёпот смерти за спиной.
К чему души фальшивые полёты,
Коль черти вскоре явятся за мной?
А я б хотел ещё пожить,
Вдохнуть прохладу утренней росы,
И рад бы «дрянью» душу, тело не губить,
Да поздно – слабым стал, мой разум не спасти.
Ну, а пока ещё не высох организм,
Слоняться в облаке безумного тумана.
Пропали мысли, память, и в глазах – пустой трагизм…
Жизнь невозможной стала без дурмана.
Как жаль – мне не увидеть храм,
Что ныне строят над рекой,
От силы год… и жизнь отдам,
А я ведь молод, хоть седой…»
IV
Допил вина бокал и сам ушёл,
Но разговор в сознании всплывал.
Домой, конечно, опоздал и, захмелев, пришёл.
Жена с укором: «Праздник нам сломал».
Жизнь вновь привычно потекла,
Работа, дом, проблемы быта,
Страсть ощущений новых мозг влекла,
И радость трезвых мыслей позабыта.
В тот вечер поздно возвращался,
Устал и мысли мрачные в душе,
С кем только я сегодня ни общался.
Вдруг вспомнил, друг пакет тогда забыл, и соль ли там в мешке?
В сознанье всплыли кадры зарубежной киноленты:
Пакеты с героином… такой же с виду друг забыл.
В чём тайна зелья, что чувствуют её «клиенты»?
Ведь Юрка кайф тот жрёт, хоть и не пробовать меня просил?
Не знаю, ну чего мне не хватало?
Придя домой, распаковал,
Смертей в мешке, наверное, навалом,
Закрыл и под комод убрал.
На свет взглянув на порошок, всё понял,
О наркоте все в наше время знают,
Страх перед неизвестным мозг обнял,
Чего только о зелье не болтают.
Пред взором с другом разговор всплывал,
Он двух приятелей «с иглы» похоронил.
И сам страдал, отрезок жизни безнадёжно мал.
Не дай бог мне попробовать, просил.
Запретный плод, известно, сладок.
Нутро завоевало любопытство,
В своём желанье, поведеньем жалок,
К обрыву шёл, когда семьёй бы насладиться.
Порадоваться: дочке скоро три…
С супругой в парке погулять…
А не надежду греть внутри:
«Попробую, когда все лягут спать».
К чему не ценим то, что в настоящий миг имеем,
Ослепнув будто, красоты вокруг не видим.
Лишь о проблемах вечных нервно блеем,
Хоть и себя за это ненавидим.
Ну почему любимых глаз жены не замечая,
И мимо слов: «Папуля, ты не спишь?»
От счастья к небу сердцем не взлетаешь?
Напротив, в мыслях над «дерьмом» висишь?
V
Субботний вечер, чтоб отвлечься,
От суеты домашней, мыслей о своём,
У телевизора решил сберечься,
В экран упёрся, звуку дал объём.
Смысл фильма до сознанья не дошёл,
Но возбуждали кадры киноленты взгляд:
К резному столику мужчина подошёл,
Сам, видно, не дурак и дорогой наряд.
Шкатулку дорогую приоткрыл,
Достал коробочку из гладкого металла,
Её открыл, рядами порошок сложил,
Взял трубочку, что из шкатулки мундштуком вверх торчала.
Как будто бы обряд немой
Мужчина в дорогом костюме выполнял,
Увешанный браслетами рукой,
В ноздрю часть трубочки совал.
Со дна коробочки вдохнув узор дороги,
Как будто чуть присыпанный снежком,
Глаза зажмурил, приоткрыл, упёр взгляд в ноги,
Вдруг голову откинув, закружил.
Себя под звуки танго в ярком танце,
Огнём глаза горят, уста поют,
Вдруг стиль сменил, из кабинета выйдя в вальсе,
… А мысли под комод к мешку с отравою плывут.
С чего не знаю, на иглу тогда присел,
Ведь многих зелье погубило,
И тех, с кем я за партою сидел,
Быть может, думал, что во мне иная сила.
Что истину иль ощущенья новые познать пытаясь,
Тем самым к пропасти себя тащил,
С искусственным в единое сплетаясь,
В мгновенье жизнь свою, семьи любовь убил.
Быть может и запреты, пропаганда,
Дебаты, рассужденья, что вокруг царили,
Зло, оболочкой романтизма прикрывали?
Уколотые, будто в небесах парили.
А шутки: «Умный, словно наркоман,
Найдёт и выкружит всегда, что хочет»,
Так что ж мерещится им там?
Быть может, в них шаман хохочет?
Что видят там, за гранью света,
Как йоги, в медитацию уйдя,
Терзаясь, я искал ответа.
И доктора лечебницы, в конце концов, я успокаивал себя.
Разок попробую, чтоб лишь узнать.
Остатки «дряни» в унитаз спущу,
Сумел в себе таки тревоги дух унять,
И в предвкушении сижу.
К дочурке подошёл, поправил одеяльце,
На сон поцеловал, и на жену свой взгляд:
«Я телик посмотрю, чуток вина и сальца,
А ты ложись, фильм утром повторят».
Хоть и с тоской жена смотрела,
Видать, предчувствуя беду,
Скандалить без причины не хотела,
«Побыть супругу хочется, быть может, одному».
Жена ворочаясь, уснула.
Укрыл ей спину, подошёл к дочурке,
Взглянул, стыдом внутри кольнуло.
Вдруг мысль шальная: «Что ж в итоге стало с Юркой?».
Съедаемый желаньем любопытства,
Печальный ворох мыслей отогнал,
Всего лишь раз попробовать забыться,
Чтоб лишь почувствовать стихии страстный шквал.
Часть 1 ЗДЕСЬ
Часть 3 ЗДЕСЬ
Часть 4 ЗДЕСЬ
Часть 5 ЗДЕСЬ
Об авторе читайте ЗДЕСЬ !
Дорогие читатели, Благодарю вас за внимание и лайки!Подписывайтесь на МОЙ КАНАЛ! Делитесь записями в социальных сетях! Спасибо вам за поддержку!
Все публикации на моём канале являются объектом авторского права! Подробнее ЗДЕСЬ!