В пещеру вежливо постучали.
— Открыто, — рявкнула через плечо Принцесса, выдергивая из пятки Дракона бревноподобную занозу.
Дракон слабо охнул, всем видом демонстрируя страдание.
— Не может быть открыто или закрыто там, где отсутствуют двери, — прогнусил гость.
— Ты даже не представляешь, как может, — повернулась к вошедшему Принцесса. — Спроси его, он подтвердит.
Принцесса указала на Дракона, который, водрузив на нос устрашающего вида очки, разглядывал занозу на предмет опасных здоровью созданий.
— О, Великий Дракон! — гнусавый гулко рухнул на колени и аккуратно стукнулся лбом о пещерный пол. — К тебе взываю!
— Что это за придурок? — спросил Дракон.
— Он говорит со мною! — возопил гнусавый, закатывая глаза.
— Тааак… — Дракон нервно забарабанил когтями по бревну. — Он явно не биться, не свататься и не за золотом.
— За советом, — шепнула Принцесса, — с претензией, или просто поболтать.
— В стародавние времена наш народ изнывал и страдал от ужасных жизненных тягот. Пока не появился Великий Дракон, который протянул хвост помощи и вывел из эпицентра бедствия на безопасное расстояние, — забубнил гнусавый.
— Стародавние времена, — пожал плечами Дракон. — Тогда было модно таскать за собой толпу народа. Желательно, чтобы условия проживания этого самого народа были экстремальными. Пустыня там, или вечная мерзлота…
— И уселся Великий Дракон на холм, и загородил горизонт мощными крылами, — благоговейно закатив глаза, вещал гнусавый. — Дыхание его и мудрость, льющаяся мощным потоком, сбивали с ног и лишали разума. В страхе попадал народ на землю. Лишь одному человеку удалось записать все, что говорил Великий Дракон. А наговорил он много. На тысячу сто три страницы с половиной. Мелким шрифтом.
— Случайно, не Великую Инструкцию На Все Случаи Жизни? — спросила Принцесса.
— Ее самую, — подтвердил гнусавый.
— Я не мог! — воскликнул Дракон. — Это самая нудная книга на свете. Там каждый шаг должен быть согласован с надлежащими инстанциями.
— Не очень удобно, зато дисциплинирует, — возразил гнусавый. — Наш народ живет по этой Книге не первый век. Хорошо, спокойно и стабильно. Но нашлись индивиды, утверждающие, что Великий Дракон на самом деле сказал лишь одно слово, услыхав которое, народ на время лишился разума. Слово это впоследствии было неверно истолковано, так что Величие Инструкции теперь под очень большим вопросом.
— Слово было из трех букв, — предположила Принцесса.
— Не исключено, — вздохнул гнусавый. — Совет Страшнейших лишился бороды, пытаясь угадать слово Великого Дракона, но тщетно. И тогда они снарядили Посланного. То есть меня.
— Посланный за тремя буквами. Романтично, — заметила Принцесса.
— Все это вранье! — фыркнул Дракон. — Искажение исторических фактов. Я ничего не говорил. Ни слова, ни полслова. Я возопил. Точнее, издал звук.
— Потрудитесь воспроизвести, — гнусаво взмолился Посланный.
— Не слишком ручаюсь за достоверное исполнение, — предупредил Дракон, — накануне я долго разминался в погребах, а на холме затянулся не в то горло.
Посланный на такие мелочи предпочел не обращать внимания. Он просительно заглядывал Дракону в пасть, ожидая, когда тот возопит. И Дракон возопил. Вернее, издал звук.
— Я ничего не понял, — откашливался в винных клубящихся парах Посланный. — Что мне делать?
— Фантазировать, — посоветовала Принцесса. — Хотя, до древнего индивида с Инструкцией тебе далеко.
— Мне всегда казалось, — чуть не плакал гнусавый, — что это должно быть величественное слово. Вроде «Восстань!», «Владей!», «Склонись!», «Убоись!», «Забей!»
— Мне нравится, — милостиво кивнул Дракон, вырезая последнее слово когтем на бревне. — Держи.
Он торжественно вложил бревно в обомлевшие руки Посланного.
— Тяжеловато для реликвии, — пожаловался гнусавый.
— Это не реликвия, а аргумент, — объяснила Принцесса. — Вдруг у кого возникнут сомнения в подлинности слова Великого Дракона.
Посланный согласился, тем более, на бревне оставалось достаточно свободного места, обратная дорога обещала быть долгой, а руки чесались делиться мудростью.
Аргумент, как рассказывали потом очевидцы, прибыл на Совет Страшнейших, испещренный странными знаками, прочитать которые в состоянии был лишь Посланный. Чем он и занялся, почти дословно процитировав Великую Инструкцию На Все Случаи Жизни.