Из воспоминаний ветерана ВОВ Трунина Владимира Ивановича:
«Шел наш полк по территории Карельского перешейка. Там в глубоком овраге была река, переправиться было невозможно. А на той стороне стоял финский дот. Это было летом, кругом зелень, он замаскирован и нам его не видно. И вот финский наводчик выстрелил из пушки по нашему танку (он шел головным), но он не учел скорость хода танка. И снаряд попал не в масляный бак, а в корму – разбил коробку передач. Зато второй танк, который шел за нами из нашей роты всадил в амбразуру снаряд и на этом судьба финского дота закончилась. Все, кто там были – закончились.
А все началось с того что наш полк 10 июня перебросили в поселок Песочный по железной дороге. Потом мы вышли своим ходом под Белоостров. Саперы сказали, что мост через реку Сестру заминирован. Там не просто мины, а фугасы стоят. И вот нам пришлось идти не по Средневыборгскому шоссе, а пришлось подойти к реке Сестре. Там был овраг глубиной метров 20 – крутизна склона градусов 75. И противоположная сторона тоже такая же. Ширина реки метра три. Длина танка КВ шесть метров.
Ну вот мы встали у берега. По уставу нам полагается до 45 градусов преодолевать препятствия. А тут выхода не было. Надо было либо по минам, либо по такой крутизне идти. Мы на первой скорости спустились к реке, перешагнули эту Сестру, а там тоже такой же северо-западный склон. Поднялись, вышли на открытую местность и пошли по лесам. А перед этим около Белоострова по левую сторону берега Сестры было минное поле метров 200 шириной.
Разминировать его у нас возможности не было. Там все заросло травой и не видно где мины. Вот для таких случаев нам Ленинградские заводы дали два трала. Тралы – это такая конструкция со стальными колесами в два метра со шпорами. Они насажены на вал в 100 с лишним миллиметров. За кронштейны крепятся к бортам наших танков. И вот этот каток из стальных колес идет по минному полю и грохочет, его подкидывает к верху. Грохот стоит. Вот поэтому мы и глухие все.
Проделали нам эти тралы два хода, и мы вышли на финскую территорию. А там дот – деревянно-земляная огневая точка из бревен. Три наката сверху. Вот бьет из пулемета по нашим пехотинцам. Ну что мы сделали? Вот так влезть на дот по отвесной стене танку невозможно. Поэтому мы его обошли сзади – механик водитель нашего танка въехал на крышу, повернулся два раза вокруг оси и все накаты и вся земля туда ухнули.
И все, кто там был, финны, они там так и остались навсегда. Я не знаю, как это, наверное, их выкопали и убрали. А после этого наша пехота поднялась и пошла. Но должен сказать вам что самые лучшие бойцы — это русские. Русские красноармейцы и командиры. Они не боятся смерти.
Тогда в 44-ом году нам стали давать подкрепления узбеков. И дело в том, что самые лучшие воины это с 20-ти до 30-ти лет. А кому уже за 40 завалило – они слабые, устают быстро. Поэтому в экипажах у нас в основном были молодые по 20-25 лет. Редко кому 28 лет было. Такие молодые люди лучше воюют. Я расскажу один эпизод который меня сильно тогда поразил.
Двигаемся мы по протраленным полосам, а сзади за нами бегут узбекские ребята. Мужики лет сорока. Вот финн увидел, что узбеки бегут и из минометов мину раз – узбеку положил под ноги. Разрыв! Бедняга узбек упал. А дальше поразительно, я не думал, что так может быть. Все узбеки сбежались вокруг него, встали на колени и начали молиться. Человек десять или больше. Финский минометчик посмотрел, посмотрел, взял и не меняя прицела положил еще одну. И все десять человек как скошенные легли. Мне жалко людей этих, ни за что погибли.
А как русские наступают? Узбек берет такую шинель до пят чтобы было теплее. У него еще там в вещмешке что-то наложено. А мы русские солдаты все оставляли на исходных и шинели в том числе. В вещмешках только патроны, даже продовольствие не брали чтобы легче бежать было. И вот бежишь, раз – лег за камень, огляделся, вскочил – там дальше за бугорок. Вот так и наступали, а не просто что пришел, руки поднял и начал молиться. Я конечно уважаю мусульманскую религию, но надо же голову на плечах иметь. Ведь ты находишься не у мамы на печке, а в бою. Да, вот так вот было…»