В окрестных лесах можно частенько встретить обособленно гуляющие пары. Глядя на их отрешённые лица, чувствуешь, что попал в совершенно другой мир. И живут в нём люди, не замечающие наших реформ и результатов выборов, спортивных побед и поражений.
Не обращающие внимание на финансовое благополучие и относящиеся равнодушно к чужому успеху – кто же они?
Он встречает почти все автобусы, привозящие дачников и огородников. Его цепкая память выхватывает из толпы знакомых, и Сергей радостно бежит с ними здороваться. Одежда Сергея, постоянного жильца этого лесного отделения, хоть и поношенная, но чистая и аккуратно заштопанная, удивляет своим разнообразием: армейские брюки с лампасами, рабочая куртка. Завершает этот ансамбль фуражка железнодорожника. Знающие люди объяснили это тем, что разные организации города помогают беднягам кто и чем может. Но и за это благодарно руководство дома инвалидов.
Сергей расспрашивает своих знакомых об их делах-проблемах, но на полушутливое предложение помочь дачникам отказывается, отвечая одной и той же фразой: « Я - директор, мне работать нельзя. За мной машина приедет». Но проходит день, и провожает отъезжающий дачный автобус человек, остающийся навсегда в этих местах.
В жёлтом доме постоянно проживает около семидесяти пациентов. Обслуживающего персонала здесь пятнадцать человек: врачи, медсёстры, повара и работники других необходимых специальностей. Почти половина здешних обитателей – молодые, до тридцати лет, люди. Многие из них попали из детских домов. Не у всех у них в детстве был звучащий приговором диагноз «олигофрения», но отсутствие индивидуального подхода и материнского внимания затормозили развитие их сознания, оставив на уровне 8-12-летнихдетей. Они с удовольствием работают на полях подсобного хозяйства, собирают в окрестных лесах грибы и ягоды, хоть этим заполняя однообразие монотонно текущих дней. Есть и такие, как Сергей, привезённые в далёком детстве родителями и принявшие этот дом за родную обитель. Немало здесь и стариков, находящихся в том возрасте, когда им необходима посторонняя помощь.
Изредка, один-два раза в год, набегом забредут сюда многочисленные родственники. Пробудут часок-другой и, прихватив пенсию своих больных детей, родителей, а то и просто далёких родственников, укатят опять в свой привычный мир, оставив этих взрослых детей или впавших в детство стариков наедине со своими нехитрыми мыслями…
О чём они думают? Да, да, всё-таки думают! Вряд ли нам дано узнать… Но не о своей не такой уж и маленькой пенсии, которую они и сосчитать то не могут. Бог с ней, с пенсией, не всем им она нужна! Хотя Сергей в этом году научился различать стоимость купюр, и сестра-хозяйка выдаёт ему изредка небольшую сумму. Больше, нежели деньги, им нужны элементарное человеческое внимание и участие. И банка из-под майонеза со сливочным маслом с нехитрого дачного пикника нашему знакомому доставит больше радости, чем несколько мелких монет, полученных от водителя автобуса.
Что интересно, отец Сергея в своё время занимал довольно солидный пост. И, живя здесь, мальчик с детских лет слышал о том, что его отец «начальник», «директор», вот это и запечатлело его больное сознание. Теперь родители лишь навещают сына, но и редкие эти посещения не могут сблизить этих, когда-то родных людей. Они перестали понимать друг друга, да и когда-то вряд ли понимали…
На Руси издавна не обижали «блаженных», считая, что разум у них за грехидедов ли, родителей ли отнял Бог. Почти в каждой русской деревне жил такой «человек божий». Кормился он или у престарелых родителей или ходил по дворам, собирая подаяние. Обидеть такого считалось большим грехом. Но в наше суровое время очень много стало людей, просящих, а иногда и просто требующих подаяния. Превратив это в доходный промысел, заполнили энергичные «попрошайки» улицы, переходы метро и пригородные электрички, оставив в удел «божьим людям» жить на скудные крохи бюджетного пирога.
В окрестных лесах можно частенько встретить обособленно гуляющие пары пациентов отделения. Глядя на их отрешённые лица, чувствуешь, что попал в совершенно другой мир. И живут в нём люди, не замечающие наших реформ и революций, выборов и катаклизмов.
Не обращающие внимания на финансовое благополучие и относящиеся равнодушно к чужому успеху.
И невольно задаёшься вопросом: а может, это мы, погрязшие в жизненной суете, со своими большими амбициями, завистью к чужому успеху – не от мира сего?..