Сегодня не будет сюжета, а кое-какие размышления. Но без них нельзя будет пойти в моих рассказах дальше. То есть, пойти-то можно, но вот некоторые поступки могут быть не до конца понятны, да и общее ощущение происходящего в следующих историях будет не совсем верным.
Этот пост я посвящу себе) Кому же еще? А если честно, пора уже познакомится поближе. Расскажу,к ак я выглядел раньше) И почему. Может быть.
В какой-то момент смотришь на людей, и вдруг подумаешь, что они инопланетяне. То есть ты инопланетянин, а они настоящие земляне. Ты иной, потому что ты один, а их - много. Не значит, что ты лучше. Просто ты – другой. Потому что у всех одна система ценностей, а у тебя другая. Вот что мешает людям любить друг друга? Хорошо, это сложно, что мешает не ненавидеть? Пусть и это недостижимо, но что мешает не убивать? Что мешает не обижать? Не возвышаться самому за счет другого? Что мешает не подставлять, не подсиживать? Жизнь такая? Да она такая, потому что кто-то первый решил, что она такая и стал поступать подло, потому что она такая.
Я это с детства не понимал, и до сих пор не понимаю: как можно так ненавидеть, что надо обязательно уничтожить другого. Какая муха кусает человека там внутри, что он перестает быть человеком? Не понимаю до сих по: почему нельзя взять и прекратить все войны в один момент. Сейчас умные люди мне объяснят, что есть множество экономических, политических, психологических причин. Ну, положим, психологические я ещё могу понять, но ведь больных людей немного, стоит их изолировать и всё должно прекратиться. Но воюют-то и нормальные. Или они уже ненормальные, если воюют?
Я понимаю, если в твой дом ворвались бандиты и ты убиваешь - обороняясь. Но это исключительные ситуации. А вот, когда просто из идеи, из ненависти, из забавы убивают, как это понять? Можете забросать меня камнями, но я уверен, что адекватные люди любую проблему могут решить разговаривая. Почему же это не понимают те, кто как раз и должен это понимать? Поэтому я и чувствую себя не таким как все.
И часто всё начинается с того, что большинству не нравится, как выглядит, как говорит, как одевается, как живёт меньшинство.
Галина Ивановна, руководитель нашего танцевального коллектива, придумала каждому из мальчишек свой стиль. Мне достались длинные волосы. Я был не против. Во-первых, я очень любил Галину Ивановну, во-вторых, я не видел в этом никакого подвоха (а его и не было), в третьих, мне это понравилось.
Начав танцевать, я и так попал (для определенной части мужского населения) в разряд изгоев, педиков, чмошников. Это сейчас есть всякие танцевальные телевизионные шоу, и быть танцором прикольно, престижно, не стрёмно, в этом есть брутальность, шик, привлекательность, а тогда, в середине 90-ых, чтобы заниматься танцами в провинциальном Горно-Алтайске уже надо было обладать настоящим мужеством. Часто после концертов, или даже просто на улице, к нам подходили, назовем их так, весёлые парни, которые хихикая, и брезгливо морщась, говорили: «А вы там, в танцах, правда все гомосеки или через одного?»
А что началось, когда у меня появились длинные волосы и я стал собирать их в хвост! Однокурсники, которые и так относились ко мне не очень дружелюбно, могли встать прямо на моем пути, или, навалившись на мою парту, зависнуть со словами: «Ты бы состриг свою косу, а то мы ножницы принесём - и сами состригём».
Бессмысленно было объяснять, что у меня не коса, а хвост. О моей сексуальной ориентации у таких людей не было никаких сомнений. При этом эти люди могли быть любой национальности («О, волосатый русский пожаловал!» и «О, эта жопа черноволосая с гор спустилась!»), любого уровня образования («Я волосатиков не перевариваю, они же все из заднеприводных!» и «Длинна волос, как форма социального протеста, говорит о скрытой агрессивности и психических отклонениях индивидуума, к ней, таковой форме протеста, прибегающего»), любого пола и возраста. При встрече, даже если мы были абсолютно незнакомы, такие люди стремились как-то выразить своё отношение, обычно это было одно из чувств в крайней степени: ненависть, презрение, брезгливость, недоумение. Обычно они останавливались и глазели не стесняясь на меня как на экспонат из музея. Однажды, когда я переходил дорогу от лицея №6 к республиканскому лицею, и один мужик даже остановил машину посреди дороги, выскочил из неё, пристально посмотрел на меня, театрально всплеснул руками, как будто увидел дракона или русалку, и закричал: «Ну и ну! Нет, это я, наверное, дурак!» Что означало его восклицание до сих пор не ясно, но относилось оно явно к моим длинным волосам.
«Православные» оскорбляя за длинные волосы, почему-то забывали про священников и монахов, «русские» забывали про обычай славян носить длинные волосы, «тюрки» забывали про предков, про то, что потерять длинные волосы в бою для баатыра было равносильно глубокому позору (По сведениям письменных источников, у всех кочевых народов Центральной Азии существовал обычай носить косу. Так, косу носили хунны, сяньбийцы, жужани, тюрки, чжурчжэни, кидани и средневековые монголы [Сухбаатар, 1980, с. 137; Баяр, 1993, с. 113-125; Юрченко, 2003, с. 63-68]).
Сначала меня это раздражало, злило, потом стало веселить. Длинные волосы стали таким тестом - может человек принять другого, непохожего на него, или нет. Внешнее часто переносилось на внутреннее, логическая цепочка была потрясающей: «Длинноволос, значит, голубой, голубой, значит, подонок и тварь». Некоторые шли дальше: «Если подонок и тварь – надо бить».
Волосы, кстати, хорошее подспорье в драке, во-первых, ты всегда можешь резко обернуться на крик, и твой хвост хлестанет по глазам противника, временно его ослепляя, во-вторых, нападавшие норовят схватить тебя за хвост, при этом занимая свои руки не дракой, а ловлей хвоста, а ты в это время можешь своими руками действовать свободно, некоторые почему-то полагают, что если потянуть за длинные волосы это нестерпимая боль, неправда, больно может быть, но не так уж и сильно.
В общем, имидж, придуманный моим хореографом Г.И., превратился в социальный эксперимент длинной в десять лет. Увы, минусов было множество, не принимали на работу, глазели и тыкали пальцами на улицах, в криминальных районах, даже если ты был с компанией, говорили сразу: «Ну-ка, вы ребята, отойдите в сторонку, а с этим хвостатым мы разберемся. Сбрей, сука, свою косу. Больше всех надо что ли?» Встречались и девушки, которые стремились быть нетерпимее своих парней, они говорили: «А мне длинноволосые не нравятся». А я и не интересовался, нравлюсь ли тебе или нет, с чего ты решила, что мне твоё мнение важно? А она продолжает: «И вообще, ты выглядишь как девчонка». Выходить, что выглядеть девчонкой это плохо! А сама-то ты кто?
Что там какой-то разрез глаз, цвет кожи, языковой акцент, физический недостаток или религиозная принадлежность, достаточно отрастить волосы чуть длиннее, чем обычно и вся муть, спрятанная в человеке до поры до времени, полезет изнутри наружу.
Такое отношение, скажем так, внимание к моей персоне, закалило меня, научило правильно реагировать на происходящее вокруг.
Сергей Решетнев ©