Легкий для восприятия манифест самолюбования от одного из главных специалистов в этой области
Насколько вы нудный? Этот вопрос должен обязательно время от времени задавать себе любой образованный мужчина, который готов не просто молчать, поддерживая поговорку «...за умного сойдешь», но и время от времени демонстрировать собственные познания и новые навыки.
Когда у тебя такой обаятельный — как будто-бы слегка пьяненький — баритон, как у Нила Хэннона, единственного постоянного участника проекта The Divine Comedy, молчание совсем не кажется золотом, это преступление против искусства. Вот Нил, которого часто упрекают в графомании, а на самом деле это его звериная потребность, как собачий лай у сторожевых псов, отмалчиваться и не собирается. Тем более в те роковые годы, когда мир покинул один его главных кумиров и идолов — Скотт Уокер.
Когда начинаются разговоры о The Divine Comedy, в первую очередь всплывает сутуловатая персона Нила Хэннона, который всегда был похож на клерка, фанатеющего от Скотта Уокера, и бурного эротомана. На новом альбоме этот каламбурист, похожий на поющую моль, развернулся со страшной силой. Он захлебывается от пафоса, на заднем фоне пиликает оркестр, и все свидетельствует о том, что непризнанного гения вот-вот хватит удар. С такими амбициями экс-активисту брит-попа впору газовать на «Евровидение», где, возможно, пришлись бы истории британского Козодоева/Козлодоева, поющего с ирландским акцентом о проблемах в очереди за кофе и проклятом боссе, который так не вовремя увольняет.
Пластинка по-своему очень красивая и такая же опустошающе нудная. Рекомендуем мы ее вам, потому что многим нравятся такие невозможно томные мелодии и такие измотанные мягкие голоса. Да-да, поклонники группы The National, мы обращаемся именно к вам. Пора обновить свои плейлисты и добавить туда творчество Нила Хэннона, который есть идеальный британский зануда. Новая пластинка состоялась благодаря тому, что ему на Рождество подарили синтезатор, и он решил немного разнообразить палитру. Поэтому к обычным ламентациям и попыткам рвануть в сторону крунеров былых времён (конкретно Тому Джонсу) добавился шум, напоминающий гул офиса с шипящими себе принтерами.