Сегодня Тихону снился очень необычный сон. Он и сам не понял, в какую переделку он попал. И ведь, казалось бы, ничего не предвещало: сосед Мурзик сидел на крыльце, сердито натопорщив усы. Так и что с того? Он каждое утро там сидит. И усы топорщит тоже каждое утро. Тихон перевел взгляд дальше: в мусорных бачках, что стояли через дорогу, привычно рылся местный разбойник Хвост. Из-под приоткрытых крышек баков только вылетали рыбьи головы, куски зачерствевшего хлеба, попались даже банка из-под сметаны и кем-то недоеденная сосиска. Когда содержимое контейнера было исследовано до самого дна, вылез и сам Хвост, чтобы, наконец, приступить к трапезе.
Внезапно эту сонную тишину «разрезал» пронзительный вой рыжей вечнобеременной Яськи, которая жила и кормилась где-то возле рынка. Звук приближался: «Да сколько можно терпеть это беззаконие! Ящики с рыбой переставили - не достать, из мясного ряда кости и обрезки все Бобику отдают! Как жить? Хоть мышей иди лови!» За Яськой потянулись кошки и коты со всех дворов и подворотен. Хвост нехотя оторвался от еды, но тоже решил не отставать от своих: «Давно надо навести порядки! Вчера, значит, они гостей встречали, полный бак объедков был, а сегодня одни рыбьи головешки! А завтра, глядишь, и шкурки колбасной пожалеют!» Мурзик тоже воспрял духом: «А я каждое утро по два часа своей хозяйке ору, а она издевается: всё равно кормит только в семь!»
И даже вальяжный сытый Тихон заразился общим негодованием: «А мне, а мне… а мне сегодня еще за ушком не почесали и пузико не погладили! Так и сгину необласканный, недолюбленный…». Поднялась вся кошачья братия: хвосты торчат, глаза горят, когти наготове, зубы на солнце сверкают! Страшно, жуть!
И тут Тихон проснулся. Огляделся: он на своей бархатной лежанке, неподалеку полная миска, и решил: «Ну их! Если начнут кошки войну против человечества, я дома останусь, с Варькой. Ну кто мне еще пузико почешет?»