Подписывайтесь на мой канал, дорогие друзья! Каждый из вас ставший моим постоянным читателем, вдохновляет меня, подтверждая, что пишу я не зря!
Старый егерь Федот Прокофьевич Остапов, был истинной душой и сердцем леса, в котором жил, о котором заботился со времен давно минувшей молодости. Усы его были совсем черны, а на голове шапка таких же черных как смоль волос, зычный голос да косая сажень в плечах – вот каким тогда был Федя Потапов, вступивший в тайгу словно в неизведанный мир, познать который – целой жизни не хватит. А ныне уж старец он, – голову снега времени белизной замели, голос хриплый стал, а в глазах много лет как поселилось одиночество, – оно словно верная подруга которая никогда не покинет. А что поделаешь – жизнь она словно времена года: зима сменила осень, а за зимой весна спешит…Да что-то зимы нынче стали длинные, почти в целый год…
Федот Прокофьевич, хлебнул душистого чая на рябиновых листьях, и задумался. Что для него тайга? Наверное будет правильнее – кто для него тайга? Как в морской воде не только соль но и живность всякая которую то глазом не различишь, так и в тайге не одни деревья – здесь жизнь разная везде, повсюду. Тайга бесконечная, она живая, дышит, ест, пьет, горюет, тоскует, радуется, а если осерчает – погубит, сгинешь в ней, растворишься так, словно тебя и не было никогда. Но все же она мать родная, и жизни в ней больше чем смерти во сто крат.
Старый егерь улыбнулся, вспомнив как год назад случайно набрел на гнездо журавлей-стерхов, что на дальнем болоте гнездо поставили. Птенец в гнезде том был один, видать второй не выжил – у стерхов, так бывает. Как егерь показался из леса, так птицы эти сразу в небо взмыли, тревожными криками стали окрестности оглашать, думали видать что человек птенца их погубит, и гнездо разорит. А Федот Прокофьевич поселился у болота, палатку поставил, и полгода наблюдал за изящными птицами, записи делал в блокноте, наброски. Так привыкли к нему журавли, что погодя рыбку стали из рук брать. А потом пришло время, когда осень деревья в парчу золотую одела, улетели они в теплые края, и дали над палаткой егеря прощальный круг.
Федот Прокофьевич вздохнул, и вновь перед глазами встала его боль и
ноющая душевная рана, Валдай – большой сильный волк, которого он однажды от неминуемой смерти спас. Видать во время охоты напоролся грудью он на острый и толстый сук торчащий из вековой сосны. Словно копье ему в грудь вошло. Там у дерева того и свалился, истекая кровью. Уже поди Богу душу отдал бы, не проходи мимо Федот Прокофьевич. Он его и подобрал, выходил, рану тяжелую залечил мазями целебными. Выхаживал огромного волка, словно дитё малое, и отвоевал у смерти. Назвал Валдаем. После того как окреп, и на ноги встал, Валдай уходить не захотел, остался жить в избушке у старого егеря. Вдвоем и веселее, и по тайге ходить не так боязно. А потом и вовсе сдружились он, стали словно братья родные, – ни шагу друг без друга! Хотя Федот Прокофьевич в тайге-то привык, чай не первый год то, а все же остро чувствует, как глядят ему в спину глаза неведомо чьи, высматривают, следят. А с Валдаем спокойней ему стало, и надежнее. Много чего вдвоем перенесли, но дружить еще крепче стали. А однажды заболел сильно старый егерь, да так его прихватило, что лежал у себя на полатях в избе словно мертвец, – горел огнем да кашлял натужно. Вот друг его верный о четырех лапах, ему добрую службу и сослужил – на зайцев охотиться ходил, и добычу приносил в избу. Кормил получается своего друга близкого, за доброту добром отвечал. Время прошло, жили они вдвоем словно посреди неведомого мира, одной судьбой, одними помыслами. А в один из дней, ушел Валдай, и не вернулся. Искал его Федот Прокофьевич, все горло себе изодрал: кричал без устали «Валдааай… Ваалдааюшко, отзовись родимый…», тропы знакомые исходил – да без толку. Горевал сильно, и сейчас эта потеря покоя не дает. Вот уж почти полгода прошло, в тайге зима живет, – одела в белые шубы ели да сосны, намела сугробы глубокие, завьюжила, закружила метелями…А Валдай так и не вернулся…
.. Сегодня Валдай весь день в голове... Жив ли? Если жив, почему не вернулся домой? Забыл обо мне? Нет, не верю!
Федот Прокофьевич, запахнул поплотнее овчинный полушубок, и поднялся по скрипучим деревянным ступенькам. Сумерки наступили, мороз окреп, пора в избу…
Вдруг снег заскрипел, послышалось частое дыхание. Егерь обернулся, и лицо его осветила радостная улыбка:
–Валдай, негодник! Пришел! Вернул-с-я-яя!!!
(ЧИТАЙТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ)
https://zen.yandex.ru/media/georgiu/2valdai-nazad-duren-nazaaad-iz-saraia-vyletel-volk-i-s-vizgom-kuvyrknuvshis-cherez-golovu-vskochil-5d08aced91cfa000ae0de953
Георгий