Однажды вечером, в сумерках, я зашла в свою спальню, чтобы взять одну вещь с каминной полки. В окно падал косой луч
света от фонаря, который едва позволял разглядеть смутные
очертания основных предметов мебели, находившихся в комнате. Я осторожно искала на ощупь ту вещь, за которой пришла, когда, слегка обернувшись, я увидела за спиной невдалеке от меня фигуру маленькой старушки, сидящей очень степенно, сложив руки на коленях, и держащей белый носовой
платок. Я очень испугалась, потому что до этого никого не видела в комнате, и вскрикнула: "Кто здесь?" — но никто не ответил, а когда я повернулась лицом к лицу к своей гостье, она
сразу же пропала из вида...
Так как я очень близорука, поначалу я подумала, что это был
просто обман зрения, поэтому я вернулась к своим поискам
по возможности в той же самой позе и, когда нашла то, что искала, начала разворачиваться, чтобы уйти, и вдруг — вот чудеса! — опять увидела эту старушку, отчетливо, как никогда, с ее
забавным чепчиком и темным платьем, с кротко сложенными
руками, сжимавшими белый платок. На этот раз я быстро развернулась и решительно подошла к видению, которое исчезло
также внезапно, как и в прошлый раз.
Теперь, убедившись, что это не обман, я решила по возможности разобраться в причинах и природе этой загадки. Неспешно вернувшись и заняв свое прежнее положение у камина и
вновь увидев ту же фигуру, я медленно повертела головой из
стороны в сторону и заметила, что она делает то же самое. Затем я медленно пошла спиной вперед, не меняя положения головы, дошла до того же места, не торопясь, повернулась — и
загадка была разгадана.
Стоявшая возле окна небольшая лакированная тумбочка красного дерева, в которой я хранила разные безделушки, казалась
туловищем старушки, лист бумаги, торчавший из ее приоткрытой
дверцы, играл роль платка, стоявшая на тумбочке ваза выглядела головой в чепчике, а косой луч света, падавший на нее, вместе с белой занавеской на окне довершал иллюзию. Я несколько
раз разобрала и вновь собрала эту фигуру и подивилась тому,
как отчетливо она была видна, когда все составляющие занимали ровно то же положение по отношению друг к друг