А на улице весна! Утро было солнечным, тёплым. Середина мая. Всё цветёт и благоухает. Разнокалиберные птахи порхали в воздухе, суетливо копались в газонах, добывая себе завтрак. Редкие прохожие, было ещё рано, торопливо пробегали по своим делам, не обращая на нас с Гришкой никакого внимания. Да и мы на них ноль эмоций. Гришка торопливо, обнюхивая углы заборов и зданий, небрежно их метил, поднимая то одну, то другую ногу. Освободив свой организм от ночных продуктов жизнедеятельности, он окончательно повеселел и как-то хитренько стал посматривать вокруг, словно выбирал: «А с кем бы здесь покуражиться!» К сожалению, его игривое настроение проскользнуло мимо моего сознания. Оно, моё сознание, было расслабленно вчерашним алкоголем, весенним тёплым солнышком, доверчивым отношением ко мне Гришки и я в абсолютном спокойствии продолжал с ним утренний променад. Наш путь пролегал вдоль высокого кирпичного забора, за которым ничего не было видно, но были слышны громкие, резкие команды военного толка:
-Подтянуть ремни! Сапоги почему грязные? Стройся! Ну, что, мать вашу, тянитесь! Встать, лечь! Встать, лечь! Встать! Быстрее поднимаемся! Животы по распускали… Салажата… Я научу вас, как Родину любить… - и дальше не для печати.
-Ага, - лениво сообразил я, - войсковая часть. Май - время призыва. Старшина молодняк воспитывает!
Гришка не спеша тащил меня дальше. Забор закончился. Мы вышли на площадь перед войсковой частью и направились в сторону дома. На горизонте показались два солдатика. То, что они новобранцы, не было ни каких сомнений. На стриженых головах нелепо сидели, наползая на уши, большие не по размеру пилотки. Кирзовые, плохо начищенные, сапоги болтались на тощих ногах. Форма цвета хаки мешковато висела на худых плечах, предавая служивым комический вид. Каждый из них был вооружён метлой и лопатой, где-то что-то убирали, наверное. Я не знаю, что привлекло Гришку в этих защитниках
нашей великой Родины, но в тот момент, когда они оказались рядом с нами, он, без какой либо подготовки, молча, и это было особенно страшно, бросился на ближайшего к нему воина. Прыжок был настолько молниеносным и неожиданным для меня, что я первое мгновение только наблюдал за действиями этого милого пёсика. Трудно объяснить почему, может быть пахло там как-то для пса заманчиво, но Гришка вцепился одному из солдатиков в область паха. Да-да, туда, где у него должны были быть половые органы. Выпустив лопату и метлу из рук, он как подраненный заяц, закричал громко, жалобно и затрепыхался в зубах у Гришки, который тряс его, мотая из стороны в сторону.
-Всё! – подумал я, - остался парень без яиц!
Напарник несчастного воина, ошарашенный неожиданными действиями пса, бросив шанцевый инструмент и отчаянно размахивая руками, рванул в сторону части. Бежал он быстро, часто оглядывался, словно боялся, что эта страшная, огромная собака, покончив с его другом, бросится в погоню за ним. На бегу он кричал что-то не членораздельное, вероятно, призывал однополчан подняться и отбить нападение Гришки на своего товарища. Я со своей стороны, делал всё, чтобы спасти молодого человека. Уперевшись ногами в асфальт пытался оттащить собаку, громко требуя, чтобы он оставил его в покое. Какие-либо меры физического воздействия к Гришке я применять не хотел. Шут его знает, что у него там в голове. Он запросто мог переключиться с воина на меня. И что тогда? Ещё один инвалид! Ну, нет! Мне мои яйца дороже солдатских! Кожаный поводок натянулся, как струна. Гришка упорно что-то пережёвывал в штанах у несчастного парня и, казалось, ни какими силами его от него не оторвать. К нам стали подтягиваться любопытные прохожие, привлечённые криками. Второй воин скрылся в воротах части и нужно было ждать атаки оттуда. А так этого не хотелось! Я поднапрягся, что есть силы рванул Гришку к себе и оторвал его наконец-то от служивого. Гришка, натянув повадок, стоял на задних лапах. В зубах у него был огромный кусок хбшной ткани, вырванной из штанов вместе с белым куском кальсон. Перед ним, подняв руки вверх и широко расставив ноги, продолжая орать белугой, стоял воин. Там, где ещё минуту назад была аккуратно застёгнутая ширинка, зияла круглая дыра, словно вырезанная бритвой. И ни где ни капли крови! Я удивлённо пытался рассмотреть, где же солдатский пенис с мошонкой, если их нет в зубах Гришки. И, слава богу, увидел! В рыжеватых зарослях волос маленький-маленький, не больше двух сантиметров, пенис был на месте! Мошонка тоже была там, где ей и положено быть! Солдатик, перестав голосить, тоже удивлённо смотрел на своё хозяйство и, вероятно, впервые в жизни обрадовался тому, что у него всё такое мелкое. Он понял, что всё обошлось и, что этот страшный пёс ему ни чего не откусил. Резко опустив руки вниз, он прикрыл ладонями своё мужское достоинство и что-то радостно мыча, рванул в сторону части, где из-за ворот слышался командирский голос:
-Кто? Кого? Где? Какая-такая, твою мать, собака? Кому яйца откусила? Рота, стройс-с-ся!!!
-Это по наши души! – подумал я и скомандовал псу - Гришка, быстро домой!
И мы рванули. Я с такой скоростью ни когда в жизни не бегал ни до ни после этого случая. Гришка, как бы понял, что промедление смерти подобно, пёр меня на своём поводке, не разбирая дороги. При этом куски ткани он по-прежнему держал в зубах. Мы летели по каким-то газонам, лужам, поворот, ещё поворот и вот перед нами знакомый дом. Дверь в подъезд была открыта. Гришка, не сбавляя скорости, влетел во внутрь.
-Слава богу, что Коля живёт на первом этаже, - успел я подумать на последнем издыхании!
Гришка, не выпуская свою добычу из зубов, глухо залаял перед дверью квартиры, извещая хозяев о нашем возвращении с прогулки. Дверь открыла Мила. Пёс рванул вглубь квартиры. Я, не успев освободить руку от повадка, пулей пролетел мимо неё и оказался в комнате, где Николай, лениво потягивая из бутылки пиво, расслабленно сидел в кресле. Он уже побрился, помылся. Выглядел куда лучше, чем перед нашей прогулкой с Гришкой. Пёс, забежав в комнату, небрежно бросил свои трофеи ему на колени и сел перед ним, склонив голову набок, ожидая похвалы и вознаграждения! Николай, отставив бутылку в сторону, с удивлением рассматривал куски ткани, пытаясь понять, а что это такое Гришка ему принёс. В одной руке он держал кусок от штанов, в другой белый с жёлтыми разводами от мочи кусок кальсон. В его глазах было больше вопросов, чем удивления.
-Гришка, что это такое? – грозно спросил Николай, - где ты это взял?
Гришка на своём собачьем языке, радостно повизгивая, рассказывал, с каким он трудом добыл всё это. Коле было не понятно. Он посмотрел на меня:
-Знаешь, именинник, мы очень весело с Гришкой погуляли, - и я коротенько рассказал ему о наших приключениях, - так что ты сейчас держишь в своих руках вещь доки, подтверждающие факт нашего нападения с Гришкой на солдата при исполнении им служебных обязанностей. Кстати, это очень хорошо, что Гришка цапнул его спереди! Представляешь, что бы ты сейчас держал в руках, если бы он цапнул его сзади? - Коля, не дослушав меня, брезгливо бросил ткань на пол и громко захохотал. Гришка радостно запрыгал вокруг него, поняв, если хозяин смеётся, значит он очень им доволен. Кошка Зинка, озадаченная столь громким весельем от греха подальше забралась на шкаф и настороженно наблюдала за происходящим оттуда. Мила, удивлённая столь бурным весельем, громко чем-то гремела на кухне.
-Слышишь, друг, - обратился я к Николаю, - плесни-ка мне коньячка чуть-чуть стресс снять. Да и дверь пара забаррикадировать чем нибудь! Мне кажется, что военным не составит большого труда найти нас. Отбиваться, чем будем? Гришку выпустим?
Николай отсмеявшись, встал и направился к шкафу. Достал бутылку, плеснул в фужер янтарной жидкости:
-Анатолий, - обратился он ко мне, подавая коньяк, - ты извини. Я ведь что забыл тебе сказать? Нет, я был просто обязан тебя предупредить о том, что если ты вдруг увидишь, где-либо военных, сразу тащи Гришку куда-нибудь подальше в другую сторону! Вся проблема в том, что он, не знаю почему, очень не любит людей в военной форме! И этот случай уже второй. Первый раз он порвал штаны на участковом. Понимаешь, для него, что мент в форме, что военный, одно и то же. Там тоже обошлось без крови! Но стол пришлось накрыть богатый. Три дня лейтенант не просыхал! Слава богу, обошлось! Думаю, что и в этот раз обойдётся! Не найдут нас вояки! Да, Гришка! – и он ласково потрепал пса за холку, - ну, а гулять мы в ту сторону больше не пойдём! И всё забудется потихоньку!
-Дай-то бог! – сказал я, прислушиваясь к тишине на улице, и улыбнулся, глядя на пса, - хорошо, что всё закончилось без крови и солдатик всё же поедет на дембель мужиком, а не евнухом, как это могло бы запросто случиться да, Гришка!
После этих моих слов Гришка, поняв, что речь идёт о нём, встал, подошёл ко мне и, словно, благодаря за весёлую прогулку, лизнув руку, лёг возле ног, преданно глядя мне в глаза.
-Ну, вот, - подумал я, - теперь у меня здесь два настоящих друга!