Питерский НИИ Электротехнических устройств – НИИ ЭТУ – входил в советские времена в крупнейшее производственное объединение «Красная заря». Так большевики назвали бывшую до революции первую в стране телефонную компанию, принадлежавшую тогда то ли шведу Эриксону, то ли американцу Эдисону.
По ленинградской ещё легенде архитекторы спроектировали два первых в городе высотных здания, но горком партии наложил на проект вето, как на подражание американским небоскрёбам, и их пришлось «уложить» вдоль Кантемировской горизонтально! Как основной аргумент в пользу этого приводили тот факт, что в зданиях не предусмотрено ни одного лифта…
Волков проработал там несколько лет в режиме повышенной секретности, так как это предприятие Минпромсвязи обладало монополией на разработку и производство военных систем связи не только на территории СССР, но и за его пределами. Кроме того, НИИ ЭТУ курировало особый Кремлёвский район связи.
После того, как Волков дал подписку о неразглашении гостайны и получил подтверждение из Большого дома о наличии у него сверхсекретного допуска, начальник Первого отдела лично показал ему маленький кабинет в закоулках пятого этажа недалеко от машинописного бюро, где в комнате кроме письменного стола с допотопным арифмометром, на кривом стуле восседал маленький сморщенный абсолютно лысый человечек в очках-телескопах. Половину комнатушки занимал гигантский обшарпанный сейф, на дверце которого красовалась латунная, надраенная до зеркального блеска старинная табличка, где старославянской вязью было выгравировано Полковая казна братьев Смирновых.
Особист представил их друг другу: «Волков – Фридман!», причём обладатель сейфа и арифмометра стоял во время этой церемонии по стойке смирно, а потом почтительно, с поклонами, проводил их до дверей. В коридоре, на вопросительный взгляд Волкова, старый чекист разъяснил ситуацию: «Я всех новичков заставляю пройти эту, на первый взгляд, странную процедуру, как нравоучительный пример тому, что может случиться с человеком, нарушившим в НИИ ЭТУ подписку о правилах работы с секретной документацией. Много лет назад Фридман, молодой, подающий большие надежды начальник отделения разработчиков, взял на целый день, как обычно, в секретной части опечатанный портфель со спецблокнотом и необходимыми документами. Ему был предоставлен отдельный кабинет с персональным сейфом и личной печатью для переопечатывания портфеля на время кратковременных отлучек. Как-то раз товарищ Фридман допоздна задержался на работе, а когда собрался покинуть кабинет, то при
обязательном пересчёте совсекретных листков перед сдачей их в опечатанном портфеле в бюро Первого отдела, обнаружил пропажу одного листика. Он перерыл стол, сейф, приподнял отрывающийся кусок ветхого линолеума в углу – всё было бесполезно! В отчаянии он поднял по тревоге всех остававшихся на работе ответственных сотрудников – я сразу же прислал своих людей, и они профессионально обыскали его кабинет, впрочем, ничего не обнаружив!
Особое внимание было уделено старинному сейфу, моей гордости! Но он был настолько тяжёл и неподъёмен, что несколько человек не смогли сдвинуть его с места ни на миллиметр. Я лично пытался подсунуть тонкий клинок между основанием и полом, всё было бесполезно! До утра мы обыскали все закоулки нового тогда ещё здания, но тщетны были наши усилия – утром приехали люди из Большого дома и арестовали разгильдяя Фридмана! Его осудили, дали восемь лет. Через пять лет во время ремонта этажа при замене линолеума рабочие обнаружили под сейфом злополучный документ!
После освобождения Фридман вынужден был вернуться сюда, так как с «волчьим билетом» его никуда в городе не взяли. Мы выделили ему для несекретной работы старый его кабинет с тем же сейфом и плакатами на стене «Враг не дремлет!» и «Болтун – находка для шпиона!»…
…Начальника комплексного отдела системных исследований – «топографов» на их сленге – Валю Гаусса, Волков знал по работе, как профи высочайшей квалификации. Они часто бывали вместе на спецобъектах в длительных командировках по стране и за её пределами.
Как-то перед Новым годом, а именно 31 декабря, руководству института пришла в башку блажь послать в московский Главк Гаусса с одним единственным рассекреченным плакатом в опечатанном тубусе и с парнишкой из Большого дома с «котлеткой подмышкой». Пояснения к этому плакату, демонстрирующему Кремлёвский район связи в виде квадратов, обозначенных только римскими и арабскими цифрами, были высланы столичному начальству фельдъегерской почтой ещё накануне.
В «Красной стреле» было забронировано купе «Люкс», прикомандированные наши должны были вернуться в тот же день к накрытому новогоднему столу.
На Ленинградском вокзале сопровождающий с наганом взмолился отпустить его к местной зазнобе и, Валя Гаусс, в нарушение всех инструкций, скрепя сердце, внял его просьбам, а сам налегке с маленьким тубусом в руках, сел в метро и отправился в Главк, где в предновогодней суматохе все про него напрочь забыли, но потом всё же одним глазком на картинку взглянули да обратно в тубус и запечатали!
Категорически отказавшись принять на грудь в честь праздника – йог Гаусс в рот не брал ничего тяжелее ряженки! – Валентин спустился в метро и задремал в пустом почти вагоне, крепко прижав к себе тубус…
Проснулся он на кольце – тубуса в руках не оказалось! Наскоро обыскав бесполезный вагон, Гаусс бросился в линейное отделение милиции, те сказали, что не при делах, и вызвали комитетчиков, которые и препроводили Вальку в «Матросскую тишину»! Новый год Гаусс встретил в одиночке, пятого января его выпустили под подписку Главка, представителям которого чекисты с презрением вручили тубус с оказавшимся там несекретным документом…
…Гауссу присудили четыре года условно, зачтя его многодетность и десятилетия безупречной службы, перевели в рядовые инженеры, лишив допуска, и навеки обрекли на бесцветное прозябание в жёлтых стенах НИИ ЭТУ…
Вот тут до Волкова и дошло, почему в народе НИИ ЭТУ переименовали в НИИ «ТУ-ТУ»!
Волков работал ведущим специалистом в группе разработчиков Кремлёвского района спецсвязи в НИИ ЭТУ МО, когда его правая рука и заместитель Евгений Израилевич Барский – иногда Андрею казалось, что всё сверхсекретное оружие у них в стране изобретают одни маланцы! – лёг на запланированную операцию в Мариинскую больницу. Повод был смехотворный: профком выделил для него абонемент в бассейн с 50%% скидкой, а на медосмотре врач не допустил его к тренировкам из-за каких-то перепонок между пальцами ног, которые от рождения ему совершенно не мешали передвигаться по суше, а плавать только помогали, как гусю Мартину!
Но порядок есть порядок, и в пятницу после обеда они всей группой отправились навестить Барского после удаления рудиментов, заодно захватив в профкоме увесистую авоську с яблоками и апельсинами.
Женьку они нашли в хирургическом отделении на 3-ем этаже – он ковылял им навстречу по больничному коридору, смешно подпрыгивая на костылях!
Сели на деревянный топчан без спинки и не успели ртов раскрыть, как к Барскому приблизилась странная пара мужичков средних лет, по виду абсолютных забулдыг, в грязных серых халатах, лохматых и с верёвками на тощих шеях – впрочем, о чистоте и диаметрах шей можно было только догадываться, так как они, шеи, находились под бронированным покровом из гипса! На верёвках, наподобие коровьих колокольчиков, болтались огромные жестяные воронки, с помощью которых раньше в хозяйственных лавках отпускали керосин в тару покупателя! В гипсовых жабо парочки были просверлены дырки, из которых доносились приятные булькающие и
ласкающие слух хрюкающие звуки, при этом спиртным от них разило за версту!
Живописная пара остановилась на почтительном от них расстоянии и стала показывать Женьке странные фигуры из трёх средних пальцев на правых руках, при этом как-то жалобно похрюкивая. На их вопрос, не стал ли Барский староверцем – а именно за такой способ креститься сжигали этих несчастных в их скитах в петровские времена – Евгений поблагодарил страдальцев и отпустил их – а им поведал свою историю…
…В больничной столовой его посадили за один стол с этими бедолагами, предупредив, что у того и другого сожжено горло – у одного серной кислотой, у другого ацетоном – по ошибке влили вместо спиртного, и теперь гортани им заменили на специальные серебряные трубки! Есть им можно только жидкое, и все эти супы, компоты и киселя они вливают себе через вставленные в фистулы воронки, которые и привязаны к ним, чтобы не потерялись в суете лазаретной! Каждый день к ним приходили их благоверные и для того, чтобы их кормильцы побыстрее поправились, приносили по «маленькой» на православную душу! За столом выглядело это так: воронка вставлялась в фистулу, «маленькая» опрокидывалась в воронку, водка закручивалась винтом и проливалась в пищевод! Но зачастую у них так тряслись руки, что Женьке приходилось вставлять им воронки в дырки и вливать туда спиртное – так раньше хорошие бандерши помогали пьяным клиентам пользовать проституток в борделях!
«А сейчас-то что они хотят?» - спросили они у Женьки - «Да всё уговаривают меня в благодарность за помощь стать у них третьим!» - был ответ Евгения Израилевича Барского, заслуженного изобретателя СССР, без пяти минут доктора технических наук…