Ярко светило солнце, распыляя свои лучи по голубому небосводу. Облака словно птицы парили в вышине, трепеща от ветра своими крыльями. После дождя облегченно вздохнул лес Его густая крона, величавой красотой завораживала взгляд.
Две неразлучные подружки возвращались с речки в деревню после купания, где провели без малого целый час. На них были одинаковые ситцевые сарафаны светлые в маленький цветочек, от чего они были очень похожи друг на друга, прямо как сестры. Они и в правду были схожи, длинные светлые волосы, заплетенные в тугую косу, глаза одинаковые ясные и голубые как безоблачное небо.
Катя отжимала прилипший к телу сарафан и твердила:
-Вот попадет от матерей.
-Да мы же не долго,- не согласилась Оля. Не бойся, ничего не будет.
Идти надо было по узкой тропинке, которая вела через искусственный лесок – посадки . Девушки быстро миновали пролесок и вышли на дорогу. Дорога была широкая и ровная, как будто накатанная, хотя по ней редко когда кто - то ездил. Возле небольшого оврага она раздваивалась. Одна продолжала идти в деревню, другая круто сворачивала вправо и уходила на восток к большому сосновому бору.
На перекрестке дорог маячила незнакомка . Стояла она спиной к девушкам и по этому они не смогли разглядеть ее лица. Но, по тому, как она была одета в лохмотья и босая подружки сразу сообразили – нищенка.
-А нам и дать ей нечего - ничего с собой нет. Пусть идет к нам в деревню, там и накормят, и одежду дадут.
Девушки подошли поближе и окликнули женщину. Она обернулась. Крик ужаса вырвался у девушек, когда они увидели ее лицо. Оно было черно, как будто мазано черной краской, в обрамлении черных растрепанных волос она была страшна. Девушки сорвались с места и побежали. Сколько времени прошло, они не знали, но когда показалась деревня, сбавили бег, что бы отдышаться. Около деревни они увидели страшный силуэт, от которого бежали прочь.
-Как она сюда попала раньше нас? Ведь никого по дороге не встречали, никто не ехал ни на машине, не на подводе.
Женщина стояла на развилке нескольких дорог, которые вели в деревню, как будто выбирала, куда ей идти, на какую улицу.
Подруги пробрались огородами домой, встречаться на дороге с женщиной они не хотели.
-Мама, там такая нищенка страшная, вся черная лицом, в тряпье каком -то ходит и видно голодная…
-Так сходите, отнесите ей хлеба и кой какую одежу.
Девушки от страха попятились назад и замахали головой.
-Нет, мы не пойдем. Она страшная и черная.
-Выдумают, не знай чего,- недовольно проговорила мать. Сама отнесу.
Она взяла пол каравая только что испеченного хлеба и несколько вареных картошин, два платья не очень ярких ситцевых и отправилась на развилину дорог. Она увидела женщину, которая стояла, не двигаясь, и смотрела на нее невидящими глазами. Нищенка была страшна. От ее вида у Анны подкосились ноги и она прислонилась к одинокому дереву, растущему на обочине дороги.
Весть о незнакомке быстро облетела деревню. К ним уже со всех сторон бежали люди. Каждая из женщин что - то держала в руках – еду, одежду или обувь. Но когда увидели, как она черна и страшна, все остановились. Никто не рискнул подойти к нищенке.
Баба Евдокия нутром почувствовала опасность, идущую от незнакомки.
-Не спроста она явилась к нам, эта нищенка,- тихо проговорила она. Ее надо обязательно накормить и переодеть.
Женщины и дети со страхом глядели на бабушку, а та, взяв у людей еду и одежду, тихо направилась к незнакомке. А сама шла и читала молитву. Перед ней предстало черное как смоль лицо, от которого бабушка вздрогнула.
-Возьми, милая, покушай хлебушка да переоденься в нормальную одежу.
Она подала нищенки еду. Та принялась ее глотать не жуя. Было видно, что она очень голодная, наверно не ела несколько дней.
-Пойдем, милая, к реке, я тебя умою, и ты там переоденешься.
Женщина послушно сошла на берег реки и дала себя умыть, но сколько Евдокия ее не умывала, лицо у нее так и осталось черным как намазанное дегтем. Она помогла с молитвой женщине переодеться. Та послушно одела новое платье и темные самодельные тапочки, и села на берегу реки. В руке у нее был хлеб и картошка, она продолжала жадно есть. Казалось, она никогда не наестся.
-Ты куда путь держишь?
-По России,- проговорила нищенка.
-А зачем?
-Есть хочу и…. спать.
Она попыталась лечь прямо на берегу реки, но бабушка ее отговорила.
-Пойдем ко мне, в сарае поспишь. Я одна живу, не помешаешь. У меня там соломка лежит и старый тюфяк. А утром уйдешь. Она привела незнакомку во двор и уложила спать в сарае.
Сама вышла на улицу к людям, которые столпились возле ее дома.
-Баба Евдокия. Кто она?
-Наша беда, милые, наша общая беда... Кормите ее досыта, и оденьте получше, не жалейте ни хлеба, ни новых вещей,- проговорила старушка и пошла в дом...
Всю ночь она жгла свечи и молилась...
Когда старушка утром пришла в сарай, он был пуст. Незнакомка ушла, не попрощавшись. Непосильным грузом навалилась тяжесть на Евдокию. Предчувствие чего - то ужасного, которое должно случиться не покидало ее с тех самых пор, когда она ее впервые увидела.
-Лучше бы я ошиблась,- шептала старушка с открытыми от страха глазами. Неужели предзнаменование ?
Возле ее дома остановилась лошадь, запряженная в телегу. Председатель вошел во двор.
-Здравствуй, Евдокия. Я вот по какому делу. Был в соседнем селе, там на перекрестке дорог стоит нищенка в оборванной одежде. Лицом черная и страшная. Голодная, никак не наестся.
Евдокия побледнела и стала оседать на землю.
-Баба Дуня, ты чего?- испугался председатель.
-Предзнаменование,- проговорила старушка. Предзнаменование.
По сморщенным щекам ее текли слезы.
Эпилог.
На следующее утро по деревне громко говорило радио. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА В 4 ЧАСА УТРА БЕЗ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ ГЕРМАНСКИЕ ВОЙСКА ПЕРЕШЛИ НАШИ ГРАНИЦЫ.
НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ. ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ. ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!