В одном из эпизодов дебютного романа Джорджа Оруэлла Down and Out in Paris and London ("Фунты лиха в Париже и Лондоне") есть такой эпизод: … утром мы вновь отправились искать друга Падди, который звался Чумарем, а зарабатывал как «скривер» – рисовальщик на тротуарах. Адресов в мире Падди не существовало, туманно предполагалось найти Чумаря где-то в районе Лэмбета, и в конце концов мы на него наткнулись, идя по набережной. Он обосновался близ моста Ватерлоо; стоя на коленях, перерисовывал с эскиза из грошового блокнотика портрет Уинстона Черчилля. Сходство угадывалось неплохо …
Я спросил, сколько можно заработать таким рисованием.
– Какой сезон смотря. Без дождя, под субботу и до воскресенья, так три жвача возьму – народ-то, знаешь, в пятницу с получкой. А льет если, так вовсе не ходи: краску в момент до камня смоет. На круг прикинуть – выйдет так примерно в неделю фунт, зимой-то много не наработаешь. Когда конечно День гребца или там Кубок финальный, насшибаешь полных четыре фунта. Но это, знаешь, еще колупнуть публику требуется; будешь сидеть просто, глазами хлопать, боба не соберешь. Обычный крап – кидают по полпенни, а и того не кинут без зацепки. Зацепишь их на разговор, тогда им стыдно хоть какую мелочь тебе не дать. А приманить их самый правильный крючок это картину все подрисовывать: им интерес, чего ты красишь, станут и пялятся. Прокол, что только ты к ним с шапкой – команда наутек. … Главный крап от парней, которые попроще, да иностранцев. Мне япошки полшиллинга раз кинули, черные крапают хорошо, другие тоже. Все не такие жмоты драные, как наш английский человек…"
Художники, рисующие на тротуарах, не самая старая традиция Лондона. Они появились только в начале 19 века, после того, как булыжник на лондонских улицах начал уступать место каменным плитам.
Начало ремеслу скриверов положили нищие - они писали на мостовой призывы в стиле: «Помогите мне встать на ноги».
Уже к середине 19 века среди попрошаек стали появляться первые художники. Свои просьбы о материальной помощи стали сопровождаться рисунком. Его обязательно подписывали: «Все нарисовано лично мною».
Многие из скриверов были профессиональными художниками, которым не удалось найти заказчиков или чья работа в обычных жанрах не принесла им стойкого успеха.
Например, Симеон Соломон был одно время популярным художником-прерафаэлитом, но кончил он как скривер в Бэйсуотере и умер в 1905 году в исправительном доме Сен-Джайлс в Уорхаусе. Другие были просто бездомными или безработными, открывшими в себе талант к рисованию.
Как подмечено романе Оруэлла, уличные живописцы работали в нескольких излюбленных ими местах. Идеальным считался угол на площади в дорогом квартале, популярны были Кокспер-стрит и участок Стрэнда напротив ресторана Гатги.
Рисовальщики также располагались в линию вдоль набережной Виктории на расстоянии двадцати пяти ярдов друг от друга.
Среди них было много людей, считавших себя настоящими профессионалами, не cтеснявшихся высказывать мнение даже членам Королевского научного общества. Джордж Оруэлл вспоминал в своем романе слова скривера по прозвищу Бозо и утверждает, что тот даже вступил в переписку по поводу цвета лондонского неба с директором Гринвичской обсерватории. как заметил Питер Акройд: "на какое-то время город и космос тесно соединились в жизни одного бродячего уличного рисовальщика".
Сегодня наследники Чумаря встречаются не так часто — у моста Ватерлоо и Ламбет я их не видел. А вот рядом со станцией метро South Kensington как раз такой повстречался. Но мастерством он не блистал и снимать его за работой совершенно не хотелось.
