На утренней проверке командир части представил, личному составу, нового командира катера, где служил Славик. После высокопарных фраз, о том, какой это хороший человек, профессионал, так как выполнял еще и функции командира команды водолазов и даже музыкант - играет на трубе, командир части дал слово вновь прибывшему, тот поблагодарил командира части за теплые слова, и не менее теплый прием, потом замялся: - Что еще рассказать о себе? А вообще, я дурак, я вас задолбаю, - вдруг вырвалось из его уст. Пил он много, и подделывал журнал спусков под воду, а находясь в нетрезвом состоянии не сверял, то, что он пишет, с судовым журналом. Первая же проверка его водолазной деятельности установила, что он выполнял погружения даже тогда, когда катер стоял на подставке в ангаре судоремонтного завода, комиссия посмеялась и сделала ему замечание. Как-то изделие никак не могли закрепить на глубине, командир части потеряв терпение, глядя на то, как главный водолаз, вяло руководит, с большого бодуна, действиями подчиненных, закричал: - Сам лезь тогда, чтобы сегодня подняли. Нечего делать, одели его, и опустили в воду, не смог он опуститься ниже, застрял на глубине нескольких метров, и какой-то матрос сыграл ему похоронный марш, на его же трубе, в переговорное устройство. Пришел как-то катер в деревню на ночлег, местные колхозники решили украсть бухту швартовочного каната, лежащего на баке. Ночью они прицепили один конец к маленькому трактору и довольные поехали в деревню. Встав случайно, ночью, по малой нужде Мичман увидел, что канат толстой змеей медленно ползет в сторону деревни и поднял команду по тревоге. Второй конец уползавшего каната прицепили к брашпилю, схватка была не долгой. Брашпиль притянул обратно и канат, и маленький трактор, который упал в воду. Рядом бегали причитавшие, и просящие милости, пьяные селяне. Мичман был непреклонен, правда до тех пор, пока селяне не напоили его мутным самогоном. В части у каждого матроса была мечта - уйти в ремонт, катера иногда уходили в ремонт, на завод. Завод этот был в другом городе, ремонтировали их очень медленно, и поэтому это была служба на гражданке. Все в части мечтали попасть на катер, который пойдет в ремонт. У Славика, эта мечта сбылась. Дисциплины не было никакой, ходили в чем попало, на заводе до военного катера тоже никому не было дела, к тому же командир катера запил, потерявшись во времени, он порой стучал в стену и кричал из каюты дурным голосом - Петров, заводи мотор, отходим, - чем пугал редких рабочих, проходивших мимо стоящего, на стапелях, катера. Кто был этот Петров, Славик не знал, наверно служил когда-то такой матрос и чем-то запомнился командиру. Видимость работы создавалась в те редкие минуты, когда мичман просыпался с жуткого похмелья. Тогда он выбегал в поисках личного состава, те обычно курили где-то рядом, увидев Славика, он строгим голосом спрашивал: – Как работа? - и получив ответ, что все нормально, успокоившись, шел досыпать. Как-то проснувшись, он не нашел никого в курилке, побегал по территории завода, и страшная догадка, промелькнула в его затуманенной двухнедельным принятием мутного самогона, голове: - Неужели ушли на пляж? Пляж находился за забором завода, стояло лето, и по выходным, там собиралось почти все население этого маленького городка. Из- за забора доносились радостные вопли детей, запах какой-то еды. Мичман видел с какой тоской оглядываются на забор матросы, услышав какой-нибудь громкий женский вскрик. Пытаясь упредить ситуацию, он, несколько раз, находясь в пьяном угаре, говорил матросам: - Уйдете на пляж без разрешения - поубиваю, «И вот случилось, их нет, наказание должно быть страшным…» Пульс, в голове, звонил как колокол, мозг выдавал единственно правильное решение. Люди, собравшись на пляже, в тот, жаркий, солнечный день, наверно не ожидали увидеть такую картину. Из-за забора, со стороны судоремонтного завода, по колено в воде, к пляжу, шел человек. Выглядел он довольно странно - закатанная до колена одна штанина брюк, расстегнутая до пояса желтая форменная рубашка, грязные всколоченные волосы и мятое лицо от долгого сна, в мутных глазах отражалась решительность в правильности своих действий, в руках он нес большой красный топор оторванный где-то с пожарного щита, из деревянного топорища которого торчали большие ржавые гвозди…
* * *
Обнимая случайную попутчицу в тамбуре вагона, Славик не заметил, как поезд остановился на какой-то станции, рядом уже стоял поезд, два тамбура поравнялись и для мужиков, курящих в параллельном тамбуре, открылось бесплатное эротическое видение. Сначала они смотрели молча, затем начали подбадривать их, криками и свистом. Попутчица вырвалась и убежала, но ему было уже все равно, он ехал ДОМОЙ…