В июне 1532 года по Лондону поползли слухи, что не просто так де Тауэр перестраивают, королеву Катарину там поселят, чтоб король мог блудить со своей новой, этой ведьмой Энн Булле. На самом же деле, реновации в Тауэре производились как раз для Анны Болейн, для ее коронации. И хоть развода у Генриха еще пока не было, подготовка к провозглашению Анны королевой-консортом уже велась.
Согласно Royal Book, буквы которой все Тюдоры фанатично придерживались, будущая королева должна была провести в Тауэре два дня и одну ночь. Ничего, что написаны эти правила были для иностранных принцесс, и первый день отводился для их отдыха после утомительного путешествия, а на второй именно оттуда должно было начаться шествие новой королевы.
Анна не была ни иностранкой, ни принцессой, но она большую часть жизни на тот момент провела за границей, а потом в Кале танцевала с королем Франции, беседовала с ним и приняла от него дорогой подарок. Так что с некоторой натяжкой можно было посчитать, что он обошелся с ней как с родной дочерью. И в Англию из Кале она прибыла морем, а потом это тайное бракосочетание в Дувре. В общем и целом, можно сказать, традиции были соблюдены.
Вот только развод тянулся уже 6 лет, и тайное бракосочетание сделало короля Англии просто двоеженцем. В 1533 Анна была уже беременна предположительно долгожданным мальчиком. То есть, чтобы этот ребенок родился наследником, связь необходимо было легализовать решительно и быстро.
И поставлен был срок 1 июня. И они успели. Это была прекрасная коронация. Кромвель постарался на славу. Великий Гольбейн отвечал за художественное оформление церемонии, а Генрих проследил, чтобы все было детально организовано в соответствии с Royal Book.
Накануне триумфального шествия 18 юношей были посвящены в рыцари, кавалеры ордена Бани. Все благородные пэры королевства, которые в узком кругу пыжились и клялись игнорировать выскочку, тем не менее, явились, приняли участие в процессии и, в конце концов, вели себя по протоколу. Все, кроме Томаса Мора, он проигнорировал мероприятие, и, как мы знаем, плохо кончил. Генрих был мнителен и злопамятен, впрочем, как и сама Анна.
Лондонцы оказались принципиальнее своих ноблей. Толпа хранила молчание, не было радостных приветственных возгласов, никто не снял шапку, не крикнул : «Боже Храни Королеву», не преклонил колен. Эмблему HA (Henry & Anna) быстро переделали в «ха!».
Впрочем, о недовольстве обывателей сохранились свидетельства лишь Испанского и императорского послов (Chapuys и de Guaras), оба они ненавидели Анну и их свидетельства могут быть слегка, скажем, искаженными, чего уж. В реальности, никаких оскорблений не было, и не исключено, что люди были даже слегка обнадежены, поскольку беременность Анны была явной, все были абсолютно уверены, что в этот раз уж точно будет наследник, а память об ужасах гражданской войны роз еще была жива.
Итак 1 июня 1533 года Анна была помазана и коронована в Вестминстерском Аббатстве.
Надо понимать, что дата тоже была выбрана неслучайно: «Whitsunde» "Белое воскресенье", седьмое воскресенье после пасхи было любимым летним праздником в средневековой Англии, танцы, шествия, выпивка и прочие излишества начинались с него и продолжались потом целую неделю – одну из трех каникулярных недель в Англии того времени. Понятно, на что рассчитывали Генрих с Анной: что радость от праздника спроецируется и на новоиспеченную королеву и ее праздник.
Что сказать, лично для Анны праздник удался. Ее - королеву-консорта впервые в истории короновали короной Эдварда – короной королей. Королев же обычно венчали короной св. Эдиты, но ради легитимности наследника Генриху было ничего не жалко. А потом, сопровождаемая отцом и воплями геральдов: «Вот благородная Анна в священном венце!», она отправилась на светскую часть мероприятия – роскошный пир в Вайтхол, ее любимую резиденцию.
Кроме венца, по свидетельству очевидцев, на ней также было белое с золотом платье и пурпурная королевская мантия. Она была прекрасна, беременна и она была королевой. Все к чему с таким упорством она шла больше 6 лет свершилось. Осталось только родить наследника и Анна Болейн, выскочка, ведьма и просто несчастная женщина закрепится в этом положении – высшем положении для женщины в Англии того времени навсегда.
Впрочем, мрачный юмор ей был не чужд – к своему гербу она выбрала девиз «Счастливейшая».