Бывает так. Ясным майским вечером
сидели в Милане у Папы Франческо, хохотали, смеялись, пили правильное вино. Хозяин на входе подходил расцеловать нас в щеки, по-сардски, громко... Официанты, похожие друг на друга и самого Франческо, чистые и стильные, сверкающие зубами белыми как колотый индийский рафинад, хохотали с клиентами и отпускали шуточки на грани.
В это же самое время на обратной стороне улицы стоял затравленный оборванец.
Может быть 33 , может быть 25 лет. Блондин, волосы до плеч, худой, руками себя обнял как спрятался.
Часом раньше белозубые зеленоглазые сыновья папы Франческо выпроводили его, размахивая руками , ругаясь, что-то объясняя на хриплом и громком сардском диалекте... Он был им явно хорошо знаком.
Возможно, скорее всего - брат.
Только спился. Только что-то пошло не так.
Он стоял, вжавшись в стену, тихо и смиренно. Упершись взглядом в террасу ресторана. Иногда перенося вес сухого тела на другую ногу...
В какой-то момент мы встретилась глазами . Взгляд умный и загнанный. ... Тягучее , невозможное чувство вины и жалости. Безысходности, беспросветности.
Мы понимали, что подойти и дать денег -унизить, не за деньгами он там стоит. Расспросить о нем сыновей владельца - решимости не хватило ...
Мы ужинали, а он так и стоял на другой стороне улицы, так и вжимался спиной в трехсотлетнюю стену, а взглядом в уличные столики ресторана папы Франческо... Когда кто-то из братьев громко шутил, лицо его тоже расплывалось в улыбке...
Потом ушел.
// Сто лет прошло, забыть не получается. Вспоминаю и прошу иногда: Господи, дай ему чудо. Блудный сын ведь. Как есть