Прошла неделя свыше описываемых событий. За это время Николь ни разу не появилась на работе, из друзей никому не звонила, родителей не навещала, на звонки не отвечала. В соц. сетях появлялась неделю назад, оставляла непрочитанные сообщения. В подъезде, за дверью, стояли засохшие цветы, принесенные курьером, но так и не врученные. Человек пропал.
Ле Пен обратился в жандармерию и написал заявление о пропаже. Сделал он это от безысходности, так как уже давно обошел всех соседей и то и дело названивал в дверь возлюбленной.
Не дождавшись результатов со стороны полицейских, Жан Жак принял решение забраться в квартиру Николь, чтобы поискать следы, которые могли пролить свет на причины ее исчезновения. С наступление ночи он поднялся по пожарной лестнице на четвертый этаж и перепрыгнул на балкон. Достал широкий скотч и плотно заклеил им стеклянную дверь в квартиру. затем вынул увесистый фонарик и несколько раз ударил рукояткой в дверь. Стекло разбилось, но шума не создало. Жан Жак легко проник внутрь и посветил фонариком в поисках выключателя. Когда тот был успешно найден, свет зажегся. Это была спальня. На кровати лежала Николь, и отсутствующим взглядом смотрела в потолок. Казалось, она похудела и румянец, всегда сияющий на ее щеках, исчез.
- Мертва. - Понял Ле Пен.
Ноги подкосились, он рухнул на колени и схватил своей рукой руку Николь. Та была теплая.
- Николь! Николь! - Кричал Жан Жак, впившись руками в неподвижное лицо. - Что с тобой Николь!? Очнись!
Девушка не реагировала. Ле Пен достал мобильник и начал набирать номер неотложки, как вдруг Николь простонала: - Воды.
Жан Жак бросился на кухню налил воды и принялся поить девушку. В трубке раздался голос оператора. Жан Жак незамедлительно назвал причину своего звонка и адрес. Через несколько минут скорая въехала во двор. Из машины вышел доктор и направился в подъезд. Когда он зашел, то сразу обнаружил выбитое стекло, но виду не показал.
- Я не понимаю, что случилось с моей подругой. - С ходу начал Ле Пен.: - Я ее не узнаю. Всего несколько дней назад она была другим человеком.
Доктор внимательно рассмотрел лицо, ощупал щеки, оттянул веки и посмотрел на красные капилляры, которые множились в некогда красивых глазах. Проверил зрачки на реакцию света. Затем измерил температуру, пульс и давление.
- У нее обезвоживание и сильно подавленное эмоциональное состояние. Нужна срочная госпитализация. Я сейчас спущусь за водителем, и мы втроем перенесем ее на носилках в машину. А вы, пока я хожу, соберите ванные принадлежности и одежду.
Жан Жак кивнул и начал собирать все, что может понадобиться его возлюбленной в больнице. Врач пока спускался по лестнице раздумывал. По всем правилам он должен был сообщить в соответствующие органы о незаконном проникновении в жилое помещение. С другой стороны, он понимал, что молодой человек поступил таким образом из-за безысходности, и если бы он этого не сделал, то этой ночью девушка бы умерла. Закон законом, но нужно оставаться человеком. Было принято решение не сообщать о случившемся. К тому же всегда можно было сказать, что следов проникновения он не заметил. Либо сослаться на то, что стекло было выбито после посещения данного адреса.
Открыв пассажирскую дверь, работник здравоохранения проговорил: - Игорь! Носилки, быстрее, четвертый этаж, за мной. Тот не заставил себя ждать и выполнил поручение.
Спустя три четверти часа Николь на носилках выгрузили из автомобиля скорой помощи и повезли внутрь госпиталя. Девушка неотрывно смотрела на пятнадцати этажное здание, в этот момент из глаз должны были течь слезы, но их не было из-за нехватки жидкости в организме. Оказавшись в палате ей тут же поставили капельницу с раствором витаминов и жизненно необходимых веществ. Николь вскоре заснула крепким сном, а Жан Жак устроился в холле на удобном диване и стал дожидаться утра.
В четыре часа Ле Пен вскочил с дивана. Из сна его выдернул женский истошный вопль, доносившийся из палаты. Он рывком открыл дверь палаты и вбежал внутрь, следом забежала медсестра. Койка была пуста. Белый больничный свет слабо освещал стоявшую в углу фигуру Николь. Широко раскрытые глаза, наполненные тенью ужаса, смотрели в ночное окно. Постоянное бормотание прерывалось всхлипами, от чего речь становилась совершенно неразборчивой. Жан Жак обхватил, неподвижную фигуру и принялся успокаивать. Медсестра, сообразив, что подходящего момента и быть не может, быстро вытащила ампулу, заправила шприц и ввела малую дозу успокоительного в мягкую ткань. Видя, что пациент в надежных руках она покинула помещение.
- Боже мой! Николь что произошло? Почему ты кричала? - запричитал Жан Жак, усаживая девушку на постель.
- Я… Я… видела его. Он приходил.
- Кого? Кого ты видела Николь, кто приходил?
- Мальчика.
- Какого мальчика?
- Мертвого.
- Николь, я не понимаю. Какого мертвого мальчика?
- Суицидника, который чуть не шлепнулся на меня. - шептала себе под нос Николь. - когда он сбросился с крыши, то чуть меня не придавил. Могло быть на один труп больше, если бы я не остановилась в тот момент.
- Ты мне ничего такого не рассказывала.
- Это мальчик умер, но сегодня появился в окне. - Жан Жак машинально глянул в сторону окна, вспоминая на каком этаже они находятся. - От его головы практически ничего не осталось. Из искореженного рта торчали остатки зубов, и вся одежда пропитана кровью в тех местах, где кости разорвали ее. Он просил прощение за то, что чуть не приземлился на меня, он не хотел кого-либо напугать...
Лекарство подействовало и Николь не договорив обмякла в объятиях. Жан Жак уложил ее на подушку и накрыл одеялом. До самого утра он не покидал палаты.