Основные литературные произведения, которые считаются мировой классикой, сочинили авторы-христиане. И своих героев они часто наказывали сообразно законам Библии. Мы не можем этого не учитывать, особенно сегодня, когда переписывают сюжеты старых спектаклей, снимают фильмы, разрушают концепции...
Я с этим столкнулся, когда Ролан Пети ставил «Пиковую даму». Он очень сопротивлялся тому, чтобы сделать концовку точно по Пушкину. А я ему пытался объяснить: вы католик, а Пушкин – православный, если в католической вере самое тяжкое наказание – это смерть, то у православных самое тяжкое наказание – не смерть, а лишение разума. И Пушкин не убивает Германа, он его заключает в психбольницу. Поэтому я каждый раз пытаюсь заставить детей думать, в чем смысл произведения.
Особенно в романтическом балете, где вообще каждая деталь – со смыслом. Сильфида прилетает из определенного места, она не случайно заходит именно из правого угла, у нее на крылышках павлиний глаз – каждая мелочь с миллионом подтекстов, и зрителям XIX века их не надо было пояснять.
Зрителю ХХ века уже приходится объяснять, что в «Жизели», к примеру, граф Альберт явился в свою собственную деревню поразвлечься с девушкой, которая его частная собственность, но для того, чтобы провернуть это, переоделся крестьянином.
«Жизель» вообще занимает в истории балета особое место, потому что в ней появился второй акт – раскаяние графа. По законам романтического балета отрицательный герой не имел права на классический танец: классический танец мог танцевать только положительный герой! Вот почему весь первый акт Альберт в характерной обуви и только во втором акте, получая прощение и искупление, обретает право на классическую вариацию. Хотя по сей день огромное количество людей уверено, что это любовное произведение, а не социальная драма. Я каждому ребенку задаю вопрос: «Почему ломается миртовая ветка? Любовь? Да никакой любви! У него на груди крест и сзади крест, он окружен христианством, а она – из потустороннего мира». Жаль, что понимание таких тонкостей теряется и произведения искусства утрачивают свою ценность...
Конечно, Россия огромна и тут выбирают из огромного количества детей. Если мы принимаем в школу около шестидесяти детей, то понимаем, что в лучшем случае десять – ничего, а остальные так себе, и, к сожалению, так было всегда.
Балетные данные – самые редкие, потому что в балете нужна очень хорошая фигура и хорошая координация, а это редко встречается в последнее время, потому что многие рождаются через кесарево сечение.
Конечно, такая родовая травма не идет на пользу мозгу, а координация – это мозг прежде всего. И еще музыкальность – это самое сложное. Есть четыре вида слуха: слух, когда вы слышите и можете записать; слух, когда вы можете играть на музыкальном инструменте; слух, когда вы можете петь, – координация слуха и голоса; и слух, когда вы можете двигаться, – это самый редкий вид слуха.