Найти тему
Архивариус Кот

Она называла себя Татьяной

Наталья Дмитриевна Фонвизина… Ещё одна женщина-легенда, жена двух декабристов, прошедшая все круги ада, уготованного ей судьбой. И в то же время женщина, вокруг имени которой существует такое множество догадок, подтасовок, гипотез, что голова подчас идёт кругом. Она сама считала себя (причём совершенно искренне!) прообразом пушкинской Татьяны Лариной. Разобраться во всём, поставить чёткую границу между правдой и домыслами, наверное, невозможно.

Но давайте подробнее вспомним о ней и её судьбе.

Наталья Дмитриевна Апухтина родилась в семье костромского уездного предводителя дворянства Д.А.Апухтина и племянницы великого драматурга М.П.Фонвизиной. По-разному указывают дату её рождения – то 1 апреля 1803, то 7 апреля 1805 года.

Она росла в родительском имении и была балованным ребёнком. Сохранилось посвящённое ей стихотворение В.А.Жуковского, записанное в альбом матери 8-летней Наташи:

Тебе вменяют в преступленье,

Что ты милее всех детей!

Ужасный грех! И вот моё определенье:

Пройдёт пять лет и десять дней,

Не будешь ты тогда милее всех детей:

Ты будешь страх сердец и взоров восхищенье!

В другом стихотворении кто-то предсказывал, что «жизненный путь её будет усыпан цветами». Никто не предполагал, что ей придётся пережить!

В то же время с самого детства Наташа под влиянием матери была очень религиозной, и подчас это доходило до экзальтированности: она зачитывалась житиями святых, жаждала аскетических подвигов (носила жёсткий пояс, вываренный в соли, часами стояла на солнце, чтобы испортить кожу лица), а однажды, переодевшись мальчиком и назвавшись Назарием, бежала в монастырь (правда, с дороги была возвращена)…

Кто-то считал её красавицей, кто-то нет. М.Волконская писала: «У неё было совершенно русское лицо, белое, свежее, с выпуклыми голубыми глазами, она была маленькая, полненькая»… Декабрист Н.Лорер считал, что она «одна из прелестнейших женщин своего времени; особенно хороши были её голубые, светлые глаза», и про глаза заметил ещё: «В её голубых глазах отсвечивало столько духовной жизни, что человек с нечистой совестью не мог прямо смотреть в эти глаза». Наверное, было в ней нечто бóльшее, чем красота, и это нечто не передаётся портретами.

Осенью 1822 года Наташа выходит замуж. Это был не совсем обычный брак. Фактически генерал Фонвизин (участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов, за год до того ставший генерал-майором) купил себе жену. Михаил Александрович был двоюродным братом матери Наташи, знал её с детства. Сейчас он встретил "красавицу полную огня, хотя и с оттенком какой-то грустной сосредоточенности". Отец Наташи, и без того разорившийся, был должен большую сумму матери Михаила Александровича. Генерал уничтожил вексель, а затем посватался к Наташе. «Вот я и замуж согласилась более выйти потому, что папенька был большой суммой должен матери Михаила Александровича и свадьбой долг сам квитался, потому, что я одна дочь была и одна наследница. Мне это растолковали, и, разумеется, в этом случае не до монастыря было, а надобно было отца из беды выкупать», - вспоминала позднее Наталия Дмитриевна. Брак долго не разрешали из-за близкого родства жениха и невесты.

Сейчас, оглядываясь на судьбу детей Фонвизиных (из их четырёх сыновей до зрелого возраста не дожил ни один; впрочем, то же было и с детьми брата декабриста, Ивана Александровича), поневоле думаешь, а стоило ли разрешать? Ведь и родители Михаила Александровича были в родстве, двоюродными братом и сестрой, брак свой заключили, видимо, не совсем законно и всё время боялись, что его признают недействительным.

Это парные портреты молодых супругов. Сходство, по-моему, налицо
Это парные портреты молодых супругов. Сходство, по-моему, налицо

Побег в монастырь и согласие на замужество с человеком намного старше себя часто связывают с романтической историей, произошедшей с Наташей, но об этом мы поговорим позднее.

Трудно судить, какие чувства питала к мужу Наталья Дмитриевна. Много лет спустя она напишет: «Когда я была девочка, я была года два страстно влюблена в него, но тут брачная жизнь казалась мне невыносимою». И ещё: «Михаил был ангел, но не подходил к моему буйному темпераменту».

Но он, безусловно, любил её глубоко и сильно. Сохранился дневник, который он вёл в Петропавловской крепости. Там мы читаем: «В разлуке с моим милым другом узнал я всю силу моей сердечной привязанности к ней, и припоминая все обстоятельства жизни моей, несомненно, уверился я, что никогда и никого так много не любил, как мою милую подругу», «Как она прелестна! А душа её ещё прелестнее!»

А пока вышедший в отставку Фонвизин вместе с женой живёт в подмосковном имении Крюково. В 1824 году родился их первенец Дмитрий.

И ничто не предвещает подступающую беду. Ведь Фонвизин вступил в тайное общество ещё в 1816 году. Он был одним из руководителей Московской управы Союза благоденствия, одним из инициаторов и руководителей Московского съезда 1821 года, затем готовил программу и устав Северного тайного общества, участвовал в подготовке к восстанию в Москве в декабре 1825 года. Точно известно, что незадолго до 14 декабря И.И.Пущин заезжал к нему в Крюково по пути в Петербург…

3 января 1826 года он был арестован в Крюково и увезен в Петербург. Наталия Дмитриевна в это время ждала второго ребёнка (сын Миша родился 4 февраля). Рассказывают, что, беспокоясь за жену, Михаил Александрович уговорил приехавших арестовать его представить всё, как обычную поездку в Москву по делам. Но, простившись с весело улыбавшимся мужем, Наталья Дмитриевна увидела, что сани свернули на петербургский тракт, и лишилась чувств.

Едва оправившись после родов, она поехала в Петербург. Ей удалось увидеться с мужем.

Из дневника М.А.Фонвизина: «День для меня незабвенный – после горестной, продолжительной разлуки с другом моим Натальей я увидел её и ожил душою; не помню, чтобы во всё продолжение моей жизни я имел столь сладостные минуты, несмотря на то, что чувства наши были скованы присутствием постороннего человека» (запись от 25 апреля).

П.Е.Анненкова в своих мемуарах вспоминает, как спутницы декабристов за взятки охране умудрялись встретиться с заключёнными во время их прогулок. Среди них была и Фонвизина. «Однажды я встретила в большом волнении Михаила Фонвизина, который, вероятно, привык видеть во время прогулок жену свою. Он спросил меня: "Сударыня, не встретили ли вы очень красивую женщину?" — пишет Полина. И ещё, из её же записок: «Когда сделалось известным более или менее, к чему будут приговорены заключённые, тогда Фонвизина и, кажется, Давыдова, переодетые, отправились пройтись по стене, окружающей крепость, по которой совершался раз в год крестный ход — в один из весенних праздников. Так как они были одеты в простое платье, то часовые не обратили на них внимания. Они, держась на известном расстоянии, стали как будто перекликаться, и наконец Фонвизина прокричала: "Приговор будет ужасен, но наказание будет смягчено". В ответ на эти слова разнёсся страшный гул по казематам. Узники отвечали: Merci»

И вновь дневник Фонвизина: «Сегодня ходил я гулять по берегу и по обыкновению думал о моём друге – вдруг увидел ялик, и в нём две дамы в белых шляпах. Сердце моё мне сказало, что это была моя Наталья. Я тотчас узнал её, хотя в некотором расстоянии, она меня также, и мы оба всем сердцем обрадовались сей счастливой встрече… Может быть, во всей крепости сегодня нет человека счастливее меня» (запись от 6 мая). А в других записях он сетует, что Наталья невероятно «худа и бледна» - тяжёлые испытания дают себя знать.

Михаил Фонвизин был осуждён по четвёртому разряду – «Умышлял на Цареубийство согласием… хотя впоследствии… с отступлением от онаго; участвовал в умысле бунта…» Приговор: «По лишении чинов и дворянства, сослать в каторжную работу на двенадцать лет и потом на поселение». В дневнике он писал: «Наталья хочет разделить несчастную судьбу мою. Как ни усладительна душе моей мысль, что она желает единственно быть со мною, но я почитаю недостойным себялюбием согласится на это и отнять у сирот наших нежную мать их. Господи, буди воля Твоя со мною, молю тебя, да один я пройду путь сей. Сердце моё будет терзаться горестнейшею разлукою с моими милыми. Помоги мне, Господи, понести тяжкий крест сей и пошли другу моему утешение в детях наших».

Но Наталья думала иначе.

Продолжение - в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!

«Карта» статей на эту тему здесь

Навигатор по всему каналу здесь