Сана росла под стать братьям - после школы вместе с ними лазила по деревьям, сбивала колени и влезала во все мальчишеские игры. Самый старший из братьев уже жил своим домом, и младшие с удовольствием прибегали в гости - поглядеть на племянника, ухватить со стола кусок пирога и снова убежать на улицу. Джанан была в отчаяньи, единственная дочь вместо вышивки и тихих девчачьих игр, училась у отца работать с рубанком и платья надевала только под строгим взглядом матери по большим праздникам. Конечно, ее воспитывали строго и традиционно. С ранних лет Сана ухаживала за скотиной, не чуралась и пол помыть, и лишний раз подойти к деду, который слег после смерти свекрови почти сразу и Салман забрал его к себе. Бабушку по папиной линии девочка почти не помнила, а вот с дедом у нее сложились особые отношения. Несмотря на суровый характер, тот привечал ее в своей комнате, рано научил читать и часами рассказывал все, что помнил о роде:
-Моя память в тебе, - гладил по голове, - я умру, ты сыновьям расскажешь про деда Анзора, как строили наш город, как мы с бабушкой познакомились, как отец твой однажды потерялся в горах и мы три дня его искали.
Сана ластилась к деду, проводила с ним много времени, даже уроки уходила учить в его комнату. Чуть повзрослев, отодвинула мать от забот о полупарализованном старике. Джанан только всплеснула руками - как можно, чтобы незамужняя, совсем юная девочка ухаживала за мужчиной, со всеми неприятными медицинскими подробностями? Но Сана стояла на своем, убеждая отца, и он сдался:
-В бабку моя пошла, по маминой линии. Ту тоже было с дороги не свернуть.
Дни потекли своим чередом. Незаметно, один за одним, братья женились, рожали детей, и за одним столом семье уже было тесновато. Салман принял решение отдать дом младшему из сыновей, а самому перебраться в пустовавший родительский, поближе к брату и его семье. Сана готовилась к поступлению в институт, не вылезала из библиотеки, хотя до экзаменов был еще год, и переезд восприняла спокойно. Попросила только, чтобы ее комната была рядом с дедушкиной. Ноги главе рода по-прежнему не повиновались, но ум был ясен и в семье он оставался незыблемым авторитетом.
Дом отремонтировали, купили новую мебель и отпраздновали новоселье. На улице накрыли столы, нажарили мяса, выставили лучшее домашнее вино. По традиции пригласили в гости соседей. Мужчины неспешно обсуждали урожай, и нового главу района, как быстро растут дети, и как неумолимо старятся родители. Матери сидели отдельной стайкой, и Сана, как будущая женщина, находилась с ними. Она скромно отвечала, если спрашивали, что-то ела, присматривала за соседскими ребятишками, чтобы не лазили на крышу сарая и все время чувствовала чье-то присутствие за спиной. Один раз посмела оглянуться, и наткнулась на насмешливый взгляд соседского сына. Тот смотрел так, будто уже прикасался к зардевшейся щеке. Сана только фыркнула и больше за весь вечер ни разу не посмотрела в ту сторону. Когда пришла пора прощаться, благодарить за то, что пришли в дом, разделили ужин, выглянула из-за плеча отца, чтобы рассмотреть наглеца и в следующий раз объяснить ему, как нужно себя держать с приличной девушкой. То, что приличная девушка не должна вести такие разговоры, Сану заботило мало. Тамид был средним сыном соседей, живших справа. Большая семья, древний род. Князь, конечно, как иначе. В прошлом году закончил институт, состоял в партии и даже сейчас, прощаясь, смотрел на нее не мигая и не отрываясь. Отец и окликнул его дважды, и по плечу потрепал, а тот все никак не мог заставить себя закрыть калитку. Сана тоже смотрела не отрываясь, хотя мать и дернула ее пару раз за подол, возвращая на землю.
-Жди сватов, нус*, - усмехнулся дед, - а ты, птичка, гордость прибери, и кольцо парню дай. Бабкино.
PS: нус - невестка. Кольцо отдается парню, которому девушка ответила согласием.