Темно, тесно, невозможно вздохнуть... В беспомощно раскрытых глазах только беспросветный мрак, в судорожно дёргающихся лёгких удушливый прах вместо воздуха. Тягучая тоска мучительно требует разразиться криком отчаяния, но сквозь сухое горло сочится лишь слабый хрип. Тело стало чужим, невыносимо тяжёлым. "Отпустите меня... Пожалуйста, отпустите..." Тонкая фигура, закутанная в накидку чернее самого мрака, движется к изголовью, и мрак расступается перед ней, источая священный трепет и почтение. Складки плаща остры, как клинки, струятся подобно ливню, обволакивая приближающееся Нечто, сокрывшее лицо под глубоким капюшоном.
Фигура склонилась над распластанным телом, содрогающимся в агонии животного страха, и вдруг в гаснущих слепых глазах вспыхнул рассудок:
- Ты... Я узнаю тебя... Я помню тебя...
- Да, это я. Вот мы и встретились, когда настало время.
Неразличимый голос звучал безграничной любовью, несуществующие глаза в пустоте лица глядели с бездонной нежностью и состраданием.
- Я исполнила своё обещание, дитя моё.
Последнее надрывное рыдание сотрясло онемевшее сердце - в нём было всё: боль, страх, жалоба, облегчение, надежда... Что-то тонко лопнуло с грустным звоном, рассыпавшимся серебряным эхом в безмерном Ничто, и настали долгожданные покой и свобода. Боль, страх - всё закончилось. Смерть, пришедшая, как любящая мать, как милосердная сестра, как мудрая владычица, баюкала истерзанную душу, словно задремавшего младенца, нашёптывала ей колыбельную древнюю, как гул рождающейся вселенной, закутывая её в безмятежный Свет...
- Впереди вечность... Дитя моё, впереди вечность...