Первые ощущения, которые испытал Миша, придя в себя, это холод и сырость. И еще воздух. Он был затхлый. Пахло плесенью и землей. С трудом открыв глаза, Миша осмотрелся по сторонам и почти ничего не смог разглядеть в полутьме. Голова болела очень сильно, но худшее ждет впереди, когда кончится действие наркотиков. Вчера они с Валеркой явно перебрали. Голова отказывалась работать, и каждая мысль давалась с трудом. Миша попытался встать и понял, что ему что-то мешает. Пошевелив рукой, он понял, что это браслет наручника. "Менты вконец оборзели! Я пожалуюсь папе и их всех уволят или даже посадят!" - со злостью подумал Миша.
И тут он заметил движение в углу. Потом раздался тихий стон, напугавший Мишу ни на шутку. Стон оборвался и раздались матерные возгласы. Миша сразу успокоился, узнав по голосу Валерку.
Валерка был его лучшим другом. Они вместе проводили много времени и постоянно попадали в истории. Алкоголь и наркотики этому неплохо способствовали. Им обоим было немного больше двадцати лет и они не планировали как то менять свою жизнь. Например работать. Им это было абсолютно не нужно. Золотая молодежь. Их родители были весьма состоятельными людьми и ни в чем не отказывали своим любимым детям. А у Миши папа еще и занимал очень высокое положение, что позволяло его сыну чувствовать себя безнаказанно. Часто они перегибали палку, но деньги и связи всегда помогали решать все проблемы.
Валерка сел, огляделся и, увидев неподалеку Мишу, спросил что вообще происходит. Он, как и Миша был прикован за руку. Это тоже был наручник. Только не полицейский. А просто браслет от наручника, который длиной цепью соединялся со столбом, стоящим посередине помещения от пола до потолка. Оглядевшись вокруг, друзья поняли, что это какой-то подвал. Земляной пол и потолок из досок с подпорами, больше всего напоминающий шахту. Помещение было совсем небольшое. Не больше восьми квадратных метров. В центре стоял тот самый столб, а в углу потолка был люк. Как раз, чтобы только пролез человек. От люка к полу шла лестница. Но добраться до нее и тем более до люка не позволяла цепь. Миша предположил, что раз это подвал, то над ними должен быть дом. Он попробовал кричать, но не услышал никаких звуков в ответ. Вообще никаких.
Тем временем в квартире, где жил Миша, его мать уже ни на шутку волновалась. Сын и раньше пропадал на несколько дней, но всегда предупреждал, поскольку помнил уговор, что в противном случае ему заблокируют карту. А этого Миша боялся как огня. Телефон Миши не отвечал уже больше суток. Она пробовала звонить Валере, но с тем же результатом. В итоге, так и не сумев побороть тревогу, она позвонила мужу и сказала, что Миша и Валера пропали, она уже звонила его родителям, и пора принимать меры. Отец Миши начал злиться на сына, зато, что его отрывают от важных дел, но беспокойство жены передалось и ему. На ее просьбы позвонить в полицию, он ответил, что еще рано и они справятся своими силами. К вечеру он найдет непутевого сына. Оборвав разговор с женой, он вызвал начальника своей службы безопасности и изложил проблему. Сказал заняться этим немедленно и докладывать сразу ему.
Люк в подвал открылся и в него спустился мужчина в темной одежде. Молча поставил перед пленниками тарелку с едой и собрался уходить, но Миша ему в спину начал кричать угрозы, что когда его папа их найдет, то Миша сам лично убьет его. Мужчина развернулся, сделал два шага обратно и сильно ударил Мишу по ребрам. Миша взвыл и скорчился от боли. Мужчина посмотрел на Валеру и спросил:
- Что-то тоже хочешь сказать?
Валера испуганно замотал головой. Он больше ничем не напоминал уверенного в себе наглого мажора. Теперь он был обычным, перепуганным подростком. Только это было еще начало.
Мужчина ушел, а Валера сказал Мише:
- Тебе он никого не напомнил? Его голос?
- Нет! -раздраженно крикнул Миша.
- Вроде это тот урод, который нас остановил на трассе после клуба. Помнишь?
Миша напрягал память. Он смутно вспомнил, что они ехали из клуба ночью в сторону загородного дома и их подрезал какой-то мужик на старой машине. Он начал им хамить, критикуя их стиль езды, а они и вправду ехали посередине дороги, Миша с Валерой вышли из машины, чтобы хорошенько попинать мужичка, а потом темнота.
Следующее воспоминание было уже в этом подвале.
Начальник СБ пришел в свой кабинет и начал обзванивать знакомых Миши. Через 15 минут он уже знал, что их видели в клубе ночью в последний раз. Взяв с вешалки куртку, он вышел из кабинета и поехал в клуб. Проходя мимо комнаты охраны он крикнул на ходу "Один со мной!" и пошел к машине. За ним уже спешил молодой парень. Этот парень работал у них недавно. Хотел сделать карьеру, чтобы начальство его заметило. Только он не знал, что благодаря его излишнему рвению, жить ему отсталость очень недолго.
Приехав в клуб, Алексей (так звали начальника службы безопасности) сразу пошел к охране, а молодого помощника послал пообщаться с барменом. Узнать удалось только время отъезда ребят и направление, в котором они поехали. Алексей сразу понял куда они направлялись. Доехав до заправки, он просмотрел камеры наружного наблюдения и увидел как Миша с Виталиком подъехали к заправке. Они заходили ненадолго в здание и потом уехали. Оба были сильно пьяны. И тут на записи Алексей увидел как за ними поехала какая-то темная старая машина. Вроде японец. Хотя может только совпадение.
На следующей заправке, через 6 км, просмотр камер ничего не дал. Похоже они не доехали досюда. Не было и темного японца. Открыв карту, Алексей увидел, что от основной трассы отходило на этом участке всего три дороги. Одно шоссе, одна дорога в садоводства и дорога в поля, которая выходила на другое шоссе, идущее в соседнюю область. Первое шоссе, отходившее от их дороги, возвращалось назад в город мимо нескольких населенных пунктов. Оно было узкое и петляло, поэтому Алексей отмел его как маловероятное, если бы они хотели вернуться в город, проще было развернуться на этой дороге. В садоводства тоже маловероятно, что они свернули. Осталось проверить третью дорогу. Туда они и поехали. Свернув на эту дорогу, Алексей остановил машину. Его внимание привлек длинный тормозной след на асфальте перед поворотом. След вел на обочину. Тут же виднелись и следы другой машины. Проехав немного в сторону полей, Алексей увидел отходящую в сторону узкую дорогу, скорее колею, почти заросшую. Она как раз уходила вглубь лесополосы, отделявшей шоссе от полей, через которые шла дорога. Алексей послал помощника проверить дорогу. Тот ушел и через пять минут уже спешил назад. Посреди этой заросшей тропы, в нескольких десятках метров от них, стояла брошенная машина ребят. Стало очевидно, что кто-то отогнал машину Миши за деревья и увез их. Вопрос - куда?
Через сорок минут Алексей докладывал боссу результат и предлагал план по розыску его сына.
Григорий сразу приехал в город, когда узнал о смерти дочери. С ее матерью, своей бывшей женой, Григорий расстался давно, но сохранил нормальные отношения. Он, как мог, поддержал бывшую жену и пытался понять что же произошло.
А потом был суд. На суде "доказали", что смерть его дочери всего лишь несчастный случай или роковое стечение обстоятельств. А факт группового насилия доказать не смогли. Потерпевшая же естественно уже не могла ничего рассказать. По версии суда покойная сама вступила в связь с подозреваемыми не предупредив их о проблемах со здоровьем. По факту двое молодых людей силой затолкали девушку в машину привезли в загородный дом, снятый в аренду и по очереди изнасиловали. Потом просто уехали, а девушка в итоге умерла от потери крови. Ее обнаружил хозяин дома. Ни молодые люди, ни следствие не могли внятно объяснить многочисленные повреждения на теле погибшей. Эксперт, высказавший сомнения, был уволен, а сами подозреваемые не могли внятно ничего сказать, поскольку были в состоянии наркотического опьянения. В итоге Мише и Валере даже не предъявили обвинение.
Григорий сомневался во всем. Его дочь никогда бы не стала даже разговаривать с такими людьми, не говоря уж о чем то большем. Спустя месяц после похорон Григорий купил старый домик в деревне. На границе областей. Примерно в 40 км от города, где жила и теперь была похоронена его единственная дочь. За лето Григорий выкопал и укрепил подвал. Землю же он раскидал по участку. Особенно со стороны, которая была не видна соседям.
На момент похищения прошел почти год со смерти дочери.
( продолжение следует )