Из песни слов не выкинешь.
Когда-то я говорила, что у меня напряженные отношения с православными. Сегодня вы узнаете, почему. Сразу скажу, что не собираюсь оскорблять православных (есть среди них и приличные люди, я вон аж три штуки могу назвать) и уговаривать всех стать атеистами, тем более что и сама им не являюсь. Я агностик – человек, познающий окружающую действительность через личный опыт. Вот приведут мне Иисуса, покажут со всех сторон, я его потрогаю, расспрошу, посмотрю, как он мертвых воскрешает, да ещё исследую сам процесс со всех сторон, – глядишь и поверю. А до этого хоть пятьсот иконок на меня навесьте и двадцать раз покрестите – ничего не выйдет.
Итак, мне исполнился 21 год. Это был самый тяжкий год учебы. Подготовка к дипломной работе, практика, попытки подзаработать в свободное время. Плюс весь наш курс выгнали из старого здания и переселили в новое, которое было ещё не достроено. На парах частенько отключали свет, и будущие студенты портили остатки своего зрения, пытаясь в потемках конспектировать лекции. Поскольку отопления не было, всю зиму будущие учителя просидели на парах в шубах и сапогах. Чтобы хоть чуть согреться, окон не открывали. Падающих в обмороки товарищей тихонечко выводили на свежий воздух, чтобы те не мешали слушать преподов.
Добавил проблем и деканат. Он решил продвигать в массы религиозное воспитание и завел в стенах универа православную кафедру. Никого не остановила ни вторая статья Конституции, ни то, что среди студентов были и буддисты с мусульманами. Кстати, как раз они (в отличие от матерящихся сквозь зубы русских студентов) слушали все лекции с улыбкой и ловили тонны лулзов – примерно как от ранних концертов Задорнова. Ибо серьезно слушать этот бред было невозможно. Один из преподов утверждал, что Островский показывает героиню пьесы «Гроза» в негативном ключе и клеймит ее развращенность. Катерина-де мужу изменила. Проститутка, наркоманка. И тут же упомянул, что автор дает всем героям говорящие имена: «Вот и бесприданница Лариса – чайка. А значит, неприкаянная, мятущаяся душа». На вопрос, почему у Катерины значение имени – «чистая, невинная», у препода ответа не нашлось. Если что, то образцом идеальной жены препод тогда назвал Сонечку Мармеладову и настоятельно советовал всем-всем-всем юным студенткам брать с нее пример. (Мне-то пофиг - я поржала и записала для потомков; а вот замужние наши студентки не удержались и спросили его, стоит ли им сразу идти на панель, иль сначала стоит желтый билет получить.) Потом он заставил всех восхищаться критиком Ильиным (кстати, его однофамильцем), который так прозорливо нашел у Пушкина православную тему в творчестве и пророческие ноты. Но и тут сел в лужу: решил сделать литературный вечер под названием «Православие в творчестве Пушкина» и блестяще провалил его, ибо выяснилось, что на все творчество у Пушкина всего лишь 6 стихов, посвященных православной тематике. (Это если «Гаврилиаду» не считать и "Сказку о попе и работнике его Балде".)
Довольно быстро устав искать смысл в его речах, я высиживала его пары, даже не пытаясь сделать вид, что хоть что-то понимаю. Чтобы не терять зря времени, я выполняла домашнюю работу, читала учебную литературу или просто отсыпалась. Вот разок меня и поймали на том, что я на его паре переписывала курсовую.
«Как вы можете писать курсовую по Пикулю!!! – с места в карьер пошел разоряться препод, топоча ногами. – Он же не писатель! И вообще, лично я его не читал!»
Бедный, бедный Пикуль!.. Зря ты будешь махать у препода перед лицом списком твоих 28 книг и 20-миллионными прижизненными тиражами, тыкать носом в премии и награды за литературный труд. Наш преподаватель по русской литературе тебя не читал – а значит все, баста! Ты не писатель!
Другой православный препод всё сводил к любимому Евангелию, как тот ленивый ученик из анекдота про экзамен и блох: «Достоевский был писателем от бога. И творил все по Евангелию. А в Евангелии сказано…. Тургенев писал не так, как Достоевский. А Достоевский был писателем от бога и творил все по Евангелию. А в Евангелии написано… Лесков придерживался сектантских воззрений. Он с чего-то решил, что церковь утонула в лихоимстве и стяжательстве и нуждается в реформировании и упоре на действительные дела, а не на помпезные слова. А вот читал бы он Евангелие повнимательнее, глядишь бы…» И т.д. и т.п. 5 секунд про писателя – 50 минут про Евангелие. В результате студенты поумнее готовились к его экзаменам сами. А те, кто был поглупее, попробовали было готовиться с помощью конспектов его лекций и в итоге получили двояки с комментарием: «Откуда вы только взяли этот бред!!! Вы вообще с головой дружите?»
Как раз этот тяжкий период выбрала моя судьба, чтобы подбросить очередного кандидата в мужья. Саша жил на другом конце города, и познакомились мы с ним на остановке рядом с библиотекой. Долго разговаривали за жизнь. Сашка рассказывал интересные истории. В конце концов я заметила, что он уже синий от холода, и отправила его домой.
Далее встречались мы по воскресеньям, и дело шло все лучше. Я уже и с мамой его познакомилась. Сашка был одним из самых вменяемых моих парней, и, чем черт не шутит, у нас вполне могло бы что-то получиться, но…
Тут моя маманька добавила проблем. С какого-то перепугу она решила удариться в православие и выбрала самую идиотскую его форму: те самые пятьсот икон и двадцать крестов.
До этого она перебрала все новомодные увлечения: буддизм, колдунов, экстрасенсов, гадание на картах таро, составление гороскопов, маразматические книжки Блаватской, поэтому поначалу мы не сильно беспокоились. Ну подумаешь, ещё пару книжек прочтет и пару недель поговорит на отвлеченные от реальной жизни темы про раскрытие чакр и отсечение энергетических хвостов.
Как мы ошибались!
Наш дом буквально заполонили всяческие брошюрки под названием «Иисусова молитва. Опыт десятилетий», «1000 причин покаяться, погрешить и снова покаяться», «Деревянное ведро духовных наставлений», «Толкование Евангелия от Иоанна, переложенное старцем Иосафатом в переводе пресвятого Пафустафия Подскамейного», «Проповеди старца Распутина и отражение в них учения Трисмегиста» и прочий бред сивой кобылы. Стол в зале был сплошь покрыт иконами и иконками, словно голландская печка изразцами. В конце концов предметами культа и религиозной макулатурой было забито все: шкафы, стол, сервант – и начались покушения на нашу с сестрой комнату и личную жизнь. И ходим мы не так, и утром не в 4 часа на молитву поднимаемся, а только в 7 часов, когда на учебу идем. И лба перед едой не крестим, и боженьку не благодарим за ниспослание нам еды.
Тщетно мы пытались объяснить маме, что в приготовлении еды боженька совершено точно участия не принимал. Мы-то знаем: ведь это мы ее приготовили! И деньги свои потратили - после того как маманька на выделенные на прокорм всей семьи деньги накупила икон. Все без толку – мы нехорошие, ничего не понимаем в жизни и лишь мешаем нашей маме приобщаться к вере, тянем ее вниз, к грешной земле. И вообще все наши попытки вернуть маме мозги закончились тем, что она окончательно уверилась в нашей испорченности и решила насильно приобщить нас к вере.
Для этого нам была устроена собачья жизнь. Каждый день мы вынуждены были с боем отстаивать свое право на нормальную еду, чтение светской литературы и просмотр телика. По любому поводу нас ждали скандалы и истерики. Когда наша «великомученица» возвращалась из очередного похода по церквам, в доме пряталось все живое. Пока мамочка не успокоится после получения святой благодати. А то ж ее все бесило: и тапки перед ней не положили, и посмотрели не так, и мясное приготовили вместо постного – сразу понятно, назло сделали, чтобы она после святого причастия и исповеди понервничала!
Я глубоко рада, что у меня от рождения нормальная психика. Ибо нет лучше способа воспитать невротика, чем фанатично-религиозное воспитание!
Ну и разумеется, мама не могла не вмешаться в мои личные дела. По ее мнению, моя судьба была предрешена: сразу после универа я должна была выйти замуж за какого-нибудь дьяка, а со временем стать попадьей! Вот приснилось ей это в "пророческом" сне – и точка! Когда я впервые об этом узнала, меня хватила легкая кондрашка. Мне? Выйти замуж за попа?! На хрена оно мне надо! В универе мозги православной херней полоскают, дома покою от нравоучений нет - ещё и замуж хотят выдать за бэтмена толстопузого, чтобы вдвоем с ним задолбать меня до печенок.
Примерно этот вариант был озвучен мной маме. В итоге: а) меня побили (не в последний раз); б) стали молиться о ниспослании мне боженькой телесных и душевных испытаний и страданий, дабы я пошустрее пришла к вере (иные православные матери страшнее адской сатаны); в) запретили приглашать в дом парней на мой день рождения под угрозой вышибания из дома на мороз. Ибо не попадьистское дело с мальчиками в 20 лет встречаться.
На следующий день я грустно поведала Саше эту грустную историю.
…А он мне не поверил и решил, что я таким образом хочу от него отделаться.
Был конец ноября, холодрыга. А я неблагоразумно одела кожаное пальто и легкие ботинки. Поскольку мои объяснения и извинения затянулись, я замерзла до костей. Честно признавшись Саше в этой проблеме, я предложила перенести наше свидание на следующее воскресенье. К сожалению, Саша понял все по-своему и предложил мне идти к нему домой: матери-де нет, никто нам не помешает… погреться… гы-гы-гы. Я, конечно, отказалась: я девушка скромная и приличная. Поэтому мы ещё погуляли, и скоро я перестала чувствовать свои ноги. Вдобавок меня начал трясти озноб. Саша принял это за признак охватившей меня страсти к нему, замечательному, и сделал попытку поухаживать за мной в стиле Тормунда Великаньей Смерти: облапил меня и попытался поцеловать. Место было выбрано как нельзя более удачно – пыльная кирпичная стена, в которую меня с размаху впечатали всем телом под ухмылки наблюдающих прохожих. С горем пополам отбившись, я заявила, что иду домой. Саша попытался исправить положение, прижав меня к чему-нибудь другому, но окончательно погубил все дело, выбрав середину замерзшей лужи.
Мои ноги напоминали протезы, холодная дрожь била все тело, нос непоправимо забивался соплями - а тут ещё эта экстремальная акробатика с танцами на льду!
Когда я сидела в троллейбусе и пыталась на скорую руку оценить полученные телесные повреждения, Сашка с идиотской лыбой заглянул в дверь и спросил, когда мы увидимся в следующий раз.
«Никогда!!!» - отрезала я и слово свое держу до сих пор.
…А тогда я, десять минут поездки прогордившись своей душевной непоколебимостью, остальные сорок проревела в шарфик над своим и Сашкиным идиотизмом. Жизнь – дерьмо.
