РБК сообщает о росте рынка платной медицины. За один только 2018 год объем увеличился на 10%. Апологеты частного подхода говорят о качественном лечении в клиниках. Дескать, при выборе между плохой бесплатной и хорошей платной потребитель выбирает хорошую.
Косвенно это еще и доказывает рост доходов населения и вообще, жить становится лучше. Так ли это?
Сколько стоит «бесплатно»?
В Советском Союзе существовали таблички «сколько стоит бесплатно?». Вешались надписи, например, на ворота пионерских лагерей с бесплатными путевками. В краткой и доступной форме перечислялись трудовые затраты, необходимые для отдыха в лагере, санатории или другом рекреационном учреждении.
Получалось, что «бесплатно» это большой и сложный труд. Просто в советском государстве затраты компенсировались из общественных фондов потребления. Деньги, которые в одной системе идут на часы патриарху или, например, на самую большую яхту в мире, в другой системе направляются на пионерские лагеря, медицину, образование и тому подобные вещи.
Об этом в начале девяностых даже группа «Дюна» спела:
«Там, где был детский городок
Гуляют с телками деляги.
Там, где кино, бордель и казино,
Там пионерский лагерь»
Можно много чего сказать о группе «Дюна», но нужна смелость чтобы сказать об этом в самом начале девяностых.
Советская государственная медицина была одной из самых лучших в мире, если смотреть на вещи объективно. Например:
- Низкий уровень распространения заболеваний в обществе. Ранее побежденные болезни не возвращались. Если однажды корь побеждена, это навсегда.
- Оперативное вмешательство специалистов. Больной не переносил болезнь на ногах и не шел работать, если объективно не может.
- Профилактика заболеваний. Самый главный элемент советской медицины — профилактика. Вместо лечения заболевания делается все, чтобы оградить от самой болезни.
Вот только современная государственная медицина не равна советской.
Кому принадлежит государство?
Ф. Энгельс в работе «Анти-Дюринг» однажды заметил:
«Но в последнее время, с тех пор как Бисмарк начал гоняться за государственными монополиями, появился особого рода фальшивый социализм, проявляющийся то там, то тут в виде особого рода добровольного лакейства, объявляющего без всяких затруднений социализмом всякое, даже бисмарковское обращение средств производства в государственную собственность. Если табачная монополия есть социализм, то Haполеон и Меттерних, несомненно, должны быть занесены в число основателей социализма. Когда бельгийское правительство, из самых обыденных политических и финансовых соображений, взялось за постройку главных железных дорог; когда Бисмарк без малейшей экономической необходимости превратил в государственную собственность главнейшие прусские линии ради удобства эксплоатации и пользования ими в случае войны, ради образования из железнодорожных чиновников послушно вотирующего за правительство стада, а главным образом для того, чтобы иметь новый, не зависимый от парламента источник дохода, — то все это ни в коем случае не было социализмом, ни прямым, ни косвенным, ни сознательным, ни бессознательным. Иначе прусское королевское общество морской торговли, королевская фарфоровая мануфактура и даже ротные швальни в армии должны быть признаны социалистическими учреждениями [или даже всерьез предложенное при Фридрихе Вильгельме III в тридцатых годах каким-то умником огосударствление... домов терпимости»
Для Энгельса государственная собственность сама по себе не равна социализму, а следовательно и социалистическому подходу в производстве. Государственная собственность действительно потенциально упрощает переход производственных сил в руки всего общества, но сама по себе не является ни социализмом, ни шагом к нему, «ни прямым, ни косвенным».
Важна не только форма собственности на средства производства, например, на клиники. Важно также кому принадлежит государство, если вдруг перед нами гос. собственность. В противном случае, можно договориться до социализма и в Древнем Египте, где государственная собственность получила широчайшее распространение и в цивилизации инков, где даже денег как таковых не было и существовала плановая экономика.
Если перед нами буржуазное государство, значит государственное предприятие ведет себя подобно буржуазному, а управленческая верхушка так или иначе присваивает себе прибавочную стоимость.
Когда Владимиру Путину задали вопрос о национализации крупнейших компаний, президент был не так уж неправ, когда развел руками и сообщил, что Газпром, например, управляется государством. Это действительно так. Вот только забыл добавить прилагательное «буржуазным» и «в интересах крупного капитала».
Какой основной, главный и единственный интерес буржуазного предприятия? Конечно, извлечение прибыли.
Сокращение издержек
Любое буржуазное предприятие стремится максимально сократить издержки. В первую очередь, через уменьшение фонда заработной платы, а во вторую очередь через отказ от использования качественного оборудования.
Наблюдается ли такое в отечественной медицине? Да, наблюдается. В том же материале РБК первым(!) пунктом, объясняющим причину популярности частной медицины стоит «снижение финансирования государственных лечебно-профилактических учреждений». Государственные лечебные учреждения не получают современное оборудование, пользуясь чуть ли не старым советским.
Но дело не только в этом. Происходят регулярные сокращения работников. Материал за 2015 год и уже тогда массовые сокращения медицинского персонала не удивляли врачей. По состоянию на 2019 год тенденция только усилилась.
Впрочем, сокращение мед. персонала упоминает и РБК в качестве третьей причины роста популярности частных клиник. Почетное второе заняло сокращение списка услуг, которые вообще подпадают под лечение по ОМС.
Государственная медицина, оставаясь государственной, в то же самое время давно превратилась в рыночную с бесправием простых работников и колоссальными доходами высшей медицинской бюрократии. Одни только главные врачи больниц регулярно отчитываются о миллионных доходах, появлении машин, квартир и домов за границей.
Декоммунизация
Печально известная украинская декоммунизация в медицине и российская декоммунизация в медицине проходят в разных формах. Российские и украинские чиновники не всегда бы одобрили методы и стратегии друг друга.
Но эти споры были бы на уровне дискуссий гурманов о том, что лучше сначала съесть: ножку или крылышко? Потенциальному блюду все равно. Его съедят в любом случае.
Наступление капитала в форме декоммунизации растет по всему постсоветскому пространству и оно же вызывает все более сильное сопротивление в среде широких народных масс.
Налицо две тенденции, прямо противоположные друг другу. Одна неизбежно проиграет.