Он сидел в вольере передержки, смотрел на весело резвящихся беззаботных овчарок и искренне не понимал, зачем он здесь и почему так долго никто за ним не идет. Боец минно-розыскной службы Агат, однажды выйдя с инструктором за территорию питомника кинологической роты, вдруг увидел за воротами не обычный знакомый "Урал", который сейчас повезет его в компании таких родных суровых людей в камуфляже к военному борту. Он еще не знал, что больше никогда не взбежит в открытую рампу, не услышит шум моторов самолета, не увидит горы и "зеленку", не пойдет в составе войскового наряда на поиск мин и схронов. Вместо привычного "Урала" пес с удивлением обнаружил странную незнакомую машину и чужих людей, с которыми должен был уехать в неизвестность. И, как бы не ныло тоскливым предчувствием сердце, он, как любой воин, понимал, что приказы не обсуждаются.
Тот сентябрьский день, в череде уже многих дней на передержке, не предвещал ничего нового - все по распорядку: прием пищи - прогулка - свободное время - прогулка -прием пищи - сон. Но вдруг открылась калитка, и во двор вошли двое. Он не знал ни про каких "мам-пап", но годы военной службы не прошли даром, чтобы понять - это СВОИ, такие же, как те, с кем месяцами напролет он выходил на боевые дежурства. Это были СВОИ несмотря на отсутствие оружия в руках и абсолютно гражданскую форму одежды.
"Неужели за мной?" - обрадовался пес.
Но нет. Люди, которых он так ждал, ходили по территории и общались с другими овчарками.
"Как же так? Это же МОИ люди, это же ко мне!" - Агат был слишком хорошо воспитан, чтобы дать о себе знать громким лаем или прыжками на сетку вольера, а потому он просто уселся у двери и не сводил глаз с нежданных гостей. Сердечко заходилось от волнения, но люди почему-то не обращали на напряженного в ожидании овчара никакого внимания, обсуждая кого-то другого.
Пес уже почти потерял надежду, как вдруг люди присели на качели в саду, повернули головы и, наконец-то, встретились с ним взглядами. Несколько слов, и вот они уже идут в вольер, и вот они уже обнимаются, как будто старые друзья-однополчане встретились после долгой разлуки.
Казалось бы, на этом можно поставить точку, но вдруг люди вышли из вольера и вернулись на качели. Агат был в растерянности. Люди продолжали разговаривать, что-то обсуждали, наверное, принимали какое-то серьезное решение, а пес твердо знал - военные своих не бросают, они не уедут без него, и потому, как дисциплинированный солдат, не терял времени даром и быстро, как будто по тревоге, собирал в очередную "командировку" свои вещи: подстилку из будки, кастрюлю для еды, миску с водой - всё к дверям вольера. Наверное, со стороны это выглядело смешно и трогательно, но Агату уже было все равно.
А разговор действительно шел о нем и о таких, как он. И те, кто находился по ту сторону вольера, действительно, оба не раз были обязаны жизнью своей и своих солдат вот таким лохматым бойцам. Они знали, что в тех командировках, в которых побывали все трое, боевики старались в первую очередь уничтожить служебных собак, на которых была объявлена настоящая охота. Что за каждого убитого пса главари бандгрупп выплачивали до шести тысяч долларов — как за подбитый танк или БТР. В то время как за убитого русского офицера «премиальные» составляли всего две тысячи долларов. Конечно, у будущих хозяев, боевых офицеров, увидевших среди других овчарок Агата и узнавших о его службе, не осталось ни малейших сомнений в выборе питомца.
Агат собрался и замер у двери вольера в ожидании нового приказа. Он так хотел быть снова среди своих, так хотел быть снова нужным! Беседа закончилась, и вот ЕГО люди, люди, которых этот славный пес так ждал, встали, повернулись к нему, и отставной боец услышал то, что он ждал все эти долгие месяцы: "Агат, ты готов? Мы едем ДОМОЙ!"
И пусть давно уже остались позади годы командировок в горячие точки, в жизни главное, чтобы рядом были близкие по духу, кто понимает с полуслова и полувзгляда, любит, ценит, бережет и защищает. Мы счастливы дома! Ну а "бывших" в наших делах, как вы уже знаете, не бывает...