«Немассовая» литература в России: из нулевых в десятые
Журналист и культуролог Екатерина Колпинец о «немассовой» литературе нулевых: как изменилась литературная повестка серии «Альтернатива», издательства Ad Marginem и других к концу десятилетия, перейдя от авторского высказывания к научно-популярной литературе и нон-фикшн.
Каждый российский человек знает, что такое мебельная стенка. Некоторые живут с ней всю жизнь, как с хроническими заболеваниями или взрослыми детьми. Настоящая стенка из ДСП вмещает в себя все нюансы малогабаритного быта: сервант с сервизом, ниша для телевизора, ящик для постельного белья, куча выдвижных ящиков для квитанций и оторванных пуговиц, ящики-антресоли, содержимое которых — загадка для всей семьи. А еще в каждой стенке есть книжный шкаф. В нём русские классики перемешаны с Желязны и Пикулем, потрепанные тома фантастики и кулинарные книги теснят белые корешки «Всемирной библиотеки», и на всем толстый слой пыли. Обычно к этим книгам не прикасаются, их цель стоять ровными рядами и демонстрировать гостям, что хозяин — приличный человек с хорошим вкусом, разбирающийся в классике, и, наверняка, имеющий представление о современном литературном языке.
Подобно тому, как 1990-е годы, по мнению Павла Пепперштейна, буквально вытекли из видеомагнитофонов, язык нулевых появился из оранжевых книг «Альтернативы» и из-под фантасмагоричных обложек издательства Ad Marginem. Секс, наркотики и всевозможные формы девиаций всегда были важными темами для контркультуры, но моментально узнаваемая в то время интонация ненависти с налетом подросткового цинизма была взята именно из этих книг. Изданных в то время Коупленда и Паланика читали не затем, чтобы узнать о мире что-то новое, а чтобы почувствовать, что на другой стороне земного шара тоже есть люди, хоть и выдуманные, но говорящие о твоих чувствах подходящими словами.
Своим появлением в России западная радикальная литература обязана нескольким людям: Дмитрию Волчеку, основателю «Митиного журнала» и издательства Kolonna publications, поэту и переводчику Илье Кормильцеву и переводчику Алексу Керви. С именем последнего связаны все громкие романы «оранжевой серии»: в начале девяностых Керви самостоятельно перевел и издал «Джанки» Уильяма Берроуза, «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» Хантера С. Томпсона, и сборник поэзии Чарльза Буковски «Блюющая Дама». В 2001 году Керви заключил контракт с издательством «АСТ» и стал креативным директором серии «Альтернатива». Первая книга из неё, «Отсос» Стюарта Хоума с предисловием Алексея Цветкова, вышла аккурат после терактов 11 сентября.
Двухтысячный — особый год для России, когда пришёл к власти Путин и начало формироваться потребительское общество. Открываются первая IKEA в подмосковных Химках и первые мегамоллы — места, где можно спокойно потратить целую жизнь, расхаживая между одинаковых витрин и фудкортов. Уже к концу десятилетия и Путин и IKEA станут синонимами застоя, которым обернулась пресловутая стабильность, но в 2000-е годы оба явления поражали своей новизной и обещали что-то особенное.
Интерес к «оранжевой серии» во многом был спровоцирован выходом на экраны «Бойцовского клуба» — так же люди покупали «На игле» и «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» потому, что уже видели эти названия на экране. Доктор Гонзо и Рауль Дюк, катящие в кабриолете сквозь невадскую пустыню и собственные галлюцинации, пишущая машинка-жук из «Голого завтрака», пробежка Рентона с друзьями по улицам Эдинбурга, Тайлер Дерден и Марла были героями, в которых видели привлекательную версию себя.
«Бойцовский клуб» впервые вышел в России в переводе Ильи Кормильцева — а до этого он открыл собственное издательство «Ультра. Культура», которое просуществовало пять лет, но успело наделать много шума. В серии Overdrive были изданы Брет Истон Эллис, Мелвин Берджес, Лидия Ланч, а также роман Дмитрия Нестерова «Скины», за публикацию которого Кормильцева обвинили в симпатии к нацистам и отстранили от работы над книжной серией «За иллюминатором» издательства «Иностранка».
В 2002 году же состоялась ключевая для современной литературы акция: «Идущие вместе» во главе с Василием Якименко и подмосковные пенсионеры топили в огромном унитазе напротив Большого театра самодельные брошюры с цитатами из «Голубого сала» Владимира Сорокина. Эта история вполне могла оказаться в книге самого Сорокина, поскольку уровень гротеска был соответствующий: от таблички на унитазе с надписью: «Проект памятника классику маргинальной русской литературы В. Г. Сорокину» до момента, когда, простояв несколько дней, унитаз был взорван с помощью тротила участниками группировки «Красные партизаны». «Идущие вместе» предприняли попытку возбудить против Сорокина уголовное дело за распространение порнографии, но потом переключились на роман Баяна Ширянова «Низший пилотаж» за пропаганду наркомании.
Скандалы вокруг книг Сорокина, Ширянова и Егора Радова, также как суд и последующий арест Лимонова в 2003 году за попытку государственного переворота, тесно связаны с именем еще одного легендарного издательства — Ad Marginem, что в переводе с латыни означает «по краям». Выходящая в издательстве литература обращалась к крайностям, к пограничным состояниям, всеми силами стараясь избегать умеренности и середины. Спустя десять лет в одном из интервью главный редактор Ad Marginem, Александр Иванов сказал, что сегодня в России нет романов «про сейчас» и русская литература в 2013 году занята исключительно обустройством трюизмов: «Это cheap talk. Ко мне обращаются как к глупому читателю».
Если «Альтернатива» и «Ультра. Культура» всегда были про большой мир и его проблемы, Ad Marginem, несмотря на внушительный список иностранных авторов, в свои золотые годы с конца девяностых до середины нулевых было издательством о России. Точнее, о нескольких Россиях, метафизических и реальных, существовавших одновременно. Сорокин, Лимонов, Мамлеев, Елизаров, Пепперштейн, Спектр, Ширянов, Радов, Козлов, Прилепин и Проханов давали понять, что ты живешь в одно время в одной стране, если не с великими, то уж точно со значимыми писателями и являешься полноправным участником тех же исторических событий, что и они.
Иллюстратор Андрей Бондаренко как никто другой умел создать для этой литературы яркую оболочку. Обычно, это был моментально узнаваемый образ из недавнего, как правило, советского прошлого, с парой небольших дополнений, неожиданных и пугающих одновременно. Эти книги подолгу рассматривали, ими гордились, их везли чемоданами из Москвы в регионы, передавали из рук в руки до тех пор, пока они не исчезали в водовороте общих знакомых.
Ad Marginem и «оранжевая серия» дали поколению нулевых чувство, что ты не просто читатель, а полноценный соучастник процесса. Ты не объект, а субъект реальности, способный чувствовать, самостоятельно принимать решения и вершить свою судьбу. Любая субкультура всегда означает принадлежность к чему-то. Альтернатива и Ad Marginem всегда были про то, чтобы принадлежать не государству, корпорации, семье, или церкви, а самому себе. При этом те же книги дали совершенно разным людям возможность почувствовать себя одним поколением, предложив универсальный язык для разговора о запретных темах.
Максимальная субъективность и повествование от первого лица — прием, который к началу нового десятилетия разнесут на ботинках десятки модных сайтов для разборчивых потребителей — еще один подарок «Альтернативы» поколению нулевых. Гонзо-журналистика как жанр началась с «Дерби в Кентукки», истории из сборника Хантера Томпсона «Поколение свиней». В Россию гонзо-журналистика пришла вместе с «оранжевой серией». Журналистика, где главенствует авторский взгляд, а не факты. Мифология вместо фактологии — журналист отказывался от притязаний на истину и конструировал медийную реальность, чтобы таким образом повлиять на реальность настоящую. В конечном итоге книги «Альтернативы» и Ad Marginem были о свободе. Они давали поколению нулевых ощущение драйва и полной вседозволенности, перед тем как исчезнуть в рутине десятых.
«Если вы собираетесь стать сумасшедшим, договоритесь, чтобы кто-то платил вам — в противном случае вас просто упрячут» эта фраза Хантера Томпсона лучше всего характеризует положение дел «оранжевой серии» и Ad Marginem к концу нулевых. В это время в России происходил разворот от частичного недоверия к полному принятию потребительского общества, и те, кто еще вчера воспринимал бунт как привилегию, поняли, что теперь он попросту стал одной из возможных опций, разновидностью товара в гипермаркете.
В 2007 году «АСТ» разрывает контракт на дальнейший выпуск книг с Алексом Керви и «оранжевая серия» прекращает свое существование. В следующем году в интервью только что открывшемуся сайту Look at Me Керви сказал: «Производство многих книг было остановлено по соображениям их внутренней цензуры. Я уже давно понял, что они ждут, когда мы доделаем подписанные и согласованные ранее книги, и постараются избавиться от меня и моей компании при первом же удобном случае. Так что мои издания в этой серии станут в ближайшем будущем букинистической редкостью, и наглядным свидетельством однажды успешно проведенной Большой Игры по выкачиванию из буржуазной корпорации средств на антибуржуазные проекты. Такие истории удаются только считанное количество раз. С таким размахом повторить ее вряд ли будет возможно».
Конец нулевых — время прихода в интернет массовой аудитории, первых социальных сетей и начало расцвета новых медиа — сайтов о красивом досуге и стиле жизни, где визуальная составляющая превалирует над текстом. Именно тогда начинается процесс распада на многочисленные не связанные между собой тусовки, где важно не знание общих культурных кодов, а умение выстраивать свою идентичность в соответствии с правилами группы.
В 2005 году Ad Marginem издало Nobrow Джона Сибрука — ключевую книгу для понимания новой культуры. Сибрук, колумнист New Yorker, журнала, до последнего державшего в Америке бастион элитарности, манифестирует, что сегодня ежедневный поток трендов, или, проще говоря, шум, становится главным культурным событием. Суть «ноубрау» в том, что культура перестает делиться на высокую (highbrow) и низкую (lowbrow), и становится нишевой. На смену культурой аристократии и масскульту приходит новая культура «модности»: в новых условиях нет понятий «хорошо» или «плохо». Существует лишь то, что «модно» и «не модно». Причем как на уровне корпораций типа Голливуда, так и на уровне локальных тусовок.
После закрытия «Альтернативы» и разворота Ad Marginem в сторону нон-фикшна, книг о дизайне и современной культуре, практически никто не пытался говорить от лица «поколения». Потому что вдруг оказалось, что никаких поколений больше нет, а есть толпа индивидуалистов в одинаковых очках и кроссовках, для которых само понятие андеграунда перестает быть актуальным. Теперь его место заняли бесчисленные «кружки по интересам», рыночные ниши для различной аудитории. Единственное, что объединяло всех этих людей между собой — для них больше не было разницы между походом на андеграундный музыкальный фестиваль, посещением выставки современного искусства и субботним шопингом.
В 2009 году Александр Иванов сказал о своей работе: «Если еще пять-семь лет назад издатель тратил примерно 70% рабочего времени на гуманитарную работу: осмысление, чтение, "изобретение" образов книги, а 30% — на экономические и маркетологические медитации, то теперь все наоборот - большую часть времени издатель вынужден уделять маркетингу, а о гуманитарных аспектах думать лишь урывками».
Постепенно «АСТ» (а также впоследствии ставший его частью Corpus) и Ad Marginem сместили акцент от выпуска «романов десятилетия» к нон-фикшну: историям искусства, дневникам и биографиям. Книги в диапазоне от «астрофизики для чайников» до краткой истории авангарда пользовались куда большим спросом, чем рассказы о юности нацбола или размышления о небесной России будущего.
Начало десятых — время предельного индивидуализма и вместе с тем конец всякой субъективности. Научпоп и нон-фикшн констатировали конец эпохи субъективизма, конец разговора от первого лица. Этот разговор теперь был никому не интересен, как не интересны любые другие фикции, как бы романтично они не выглядели. Обратной стороной распада на тысячи локальных коммьюнити стала потребность быть включенным в глобальные тренды. Или, попросту говоря, в рынок. А для того, чтобы конкурировать на глобальном рынке, нужно идти в ногу со временем, то есть разбираться в искусстве, ходить на лекции о современных философах, читать Зонтаг и Докинза.
Праздник непослушания кончился тем же, с того же с чего и начался: стенкой в родительской квартире. «Оранжевая серия» и книги Ad Marginem теперь по праву занимают там место среди классики.
Екатерина Колпинец
Понравилась статья? Ставьте лайк 👍 и подписывайтесь 🤝 на наш канал!
----
Читайте также:
Число россиян, занимающихся спортом, должно вырасти до 55%
Для обеспечения онкобольных поддерживающей терапией создают специальный тариф ОМС
----
Канал ФОМ(Фонд Общественное Мнение) про политику, социологию, науку, культуру, этнографию, здоровье и многое другое. Если у вас есть интересные темы для публикаций или истории, которыми вы хотели бы поделиться, то напишите нам об этом: hello@fom.ru