Автор: Альбина Амантаева
Не то, чтобы я очень сильно её ждала. Но каждый вечер открывала окно, впуская морозный воздух и надеясь, что когда-нибудь он станет теплее. Вглядывалась утром в снежные сугробы, словно пытаясь взглядом их растопить - чтобы увидеть приятную зелень и темную рыхлую землю.
Когда выходила гулять - шла через пролесок, касаясь теплыми вязаными варежками деревьев. Ели стояли высокие, стройные, и казалось, что им зима была нипочем - но у самой земли их длинные разлапистые ветви тяжело свисали под весом лежавшего снега. И каждый раз, глядя на эту картину, мне становилось их жаль. Я знала, что стоять им так придется долго.
Очень долго.
Гораздо дольше, чем обычно.
Но то был секрет, который я могла поведать лишь деревьям. Люди...они бы не услышали меня. Отмахнулись бы - ведь всем известно, что Марья не может сказать ничего дельно-путного. Рассуждает про зайцев, принесших ей на крыльцо букет свежих подснежников. И кто знает, чему стоило больше удивляться - то ли зайцам, совершим такой странный поступок, то ли подснежникам, которых никак не могло быть в середине январской стужи.
А я и была той самой Марьей. И невдомек было людям, не видевшим ничего, окроме своего носа да двора, на котором жили, что я не придумывала. Не врала. Врать не умела.
И зайцы приходили, и приносили не только подснежников. Всяких цветов, уж где они их находили - мне было неведомо. И птицы прилетали, неся в клюве маленькие веточки со спелыми налитыми ягодами.
Вот последняя из птиц и принесла в клюве не только подарок к моему дому, но и весть - дурную. Ясное дело, что гонца с плохими вестями не любят, но я не могла не накормить пташку крошками хлеба да погладить по маленькой спине. Не ее вина, что зима решила остаться надолго в наших краях.
И что было тому причиной - мне было невдомек. Но знала я, что за февралем не придет теплый март и апрель, наполненный звоном ручейков. Что май не нагреет сбросившую снежную занавесь землю и не уступит место жаркому пуховому июню. И июль не позовет ласково к берегу теплой речки. Август не укроет теплыми дождями и не подарит дорогу золотистому сентябрю.
Я не любила весну. И дело даже не в слякоти, в которую превращалась белая снежная перина. Весной всё пело о любви - всё и все, начиная от людских сердец и заканчивая лесными жителями. Весна словно создана была для того, чтобы растоплять сердца и заставлять их биться сильнее - все сердца, кроме моего. Моё так и оставалось холодно-снежным, покрытым ледяной заострившейся корочкой.
Да, я её не ждала. Но глядя на всё вокруг, уже застывшее в немом ожидании весеннего порыва ветра, весенних лучей солнца, что-то внутри меня жалобно сжималось. Хрустела ледяная корочка, отпадал один кусочек льда от другого. Я видела немой вопрос в глазах людей, которые при встрече со мной уже взгляда не отводили - видимо, сердце их, ждавшее весну, подсказывало, что бледная белокурая Марья со странным фиалковым взглядом знает что-то. Но я молчала. Молчала и теперь сама отводила глаза - лишь бы не услышать вопрос, на который не смогла бы соврать.
И вот, ранним апрельским утром, когда снежный ветер принес сильную пургу, я ощутила что-то новое в своей душе. Словно маленький зеленый росточек проклюнулся там, где раньше ничего живого и в помине не было. Я то и дело прикасалась рукой к груди, сжимала то место, откудаль доносился стук сердца - более сильный и громкий, нежели обычно. Вглядывалась тревожно в белую стену метели за окном - и боялась, что ответов там не найду.
А росточек всё рос. Укреплял корни, становился всё толще и мощнее его стебелек. Проклюнулись первые листочки, и вместе с ними вдруг очнулась моя душа. Потянуло меня вдаль, туда, куда не шагивали мои ноги с прошлой весны. Я сопротивлялась - находила одно важное дело за другим, пока дом не замер в безукоризненно-чистой тишине, прерываемой тиканьем часов.
Тогда-то я и поняла, что нет мне покоя, пока не последую за зовом души. Открыла дверь, а на крыльце увидела новый букет подснежников - пуще прежнего, а аромат! Слезы медленно покатились по моим щекам, орошая не только ворот дубленки, но и подпитывая живительной влагой росток. И он тянулся вверх, рос и раскрывался, превращаясь в прекрасный цветок.
В яркую Лилию.
Я шла по пролеску, медленно пробираясь по едва заметной тропке. Лес не позволил метели закрыть её толщей снега - и я понимала, что это всё для меня. Шла, не глядя, казалось - всё мое внимание направлено только на неё. На мой цветочек лилии, распустившийся в душе в начале апреля. Деревья расступились, явив собой поляну.
Я замерла у самого крайнего тополя, вжимаясь в его столб. Глаза мои медленно скользили по зеленой полянке, лишь слегка припорошенной снегом. Я видела снующих туда сюда зайцев, перелетающих с ветки на ветку окраинных деревьев маленьких пичуг. Все приветствовали меня - громко и тихо, кто как мог. Я лишь повела плечами, и потом поняла - надо бы поклониться. Чему? Кому? То мне было неведомо, но зов был так силен и непреодолим...я склонила голову, да так, что платок мой, укрывавший белокурые волосы, спал с плеч, и растянулся серым пушистым мостиком, соединяющим собой снежный сугроб и зеленую мягкую траву. Иного приглашения и не нужно было - я прошла на поляну, направляясь медленными шагами к самой её середине.
Сердце моё билось неистово. Цветок внутри меня все сильнее окутывал ароматом, и вот я не могла ничего более различать, кроме этого запаха - такого родного и знакомого. Я подошла туда, куда вела меня душа и увидела множество ярких подснежников. Всех цветов. Тут колени мои не выдержали - упала я перед могилой дочери и разрыдалась буйными слезами.
Растаял лёд. Сердце очнулось, забившись в том ритме, в котором билось много лет - до последней весны. А вместе с ним утихла в деревне метель. Солнце, казалось, на глазах стало припекать и уже к вечеру на глазах изумленных жителей побежали по улицам тоненькие журчащие ручейки. Из ниоткуда появились стайки бабочек - разноцветных, ярких, не по-весеннему шустрых.
Я вернулась домой к ночи, когда уже весь снег растаял. У моего дома стояла вся деревня - с дарами. Я видела благодарные глаза и чувствовала их желание быть полезными, нужными. Желание услышать меня. Но голос мой не слушался - да и сказать мне больше было нечего. Весна пришла. В моей душе навсегда осталась Лилия - расцветшая взамен той, которая покинула меня так внезапно прошлым апрелем.
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.