Каждый раз, спускаясь под землю, испытываю восторг и первобытный ужас. Кажется, загляни чуть дальше дозволенного, и встретишь гномов, вечно голодных детей Гендела или даже балрогов.
Темно, холодно, зачастую сыро, страшно потеряться... Тонны камня над головой мне, человеку, выросшему на широких волжских просторах, тоже не добавляют спокойствия. Но я всё равно иду туда. Не заставляю себя, не преодолеваю, а забираюсь внутрь горы по доброй воле, в надежде открыть какую-то тайну — в мире или в себе.
Жара такая, что тошно даже в машине с кондиционером, работающем на максимуме, белёсая от известковой пыли разбитая дорога петляет вдоль кустов в нежных, только распустившихся листьях, покрытых слоем всё той же пыли. Слева вдалеке тянется разлившийся Сок, справа — громада Сокольих гор. Приехали. Ничем не примечательная площадка, пара припаркованных машин.
Выходим. А с кондиционером-то было ещё ничего. Но мы одеваемся: штаны, флиска, куртка, ботинки... Через 5 минут, мы нырнём в другой мир, туда, где температура не поднимается выше +10 градусов. Подъём на несколько десятков метров, и вот передо мной узкое окошко входа, меньше метра в диаметре. Включаем фонарики — шаг, и нас окутывает темнота, разбавленная лишь облаком размытого света от входного проёма.
На растяжках висит плакат с правилами нахождения в штольнях, на камне лежит журнал для записи посетителей — не прихоть или глупая задумка — строчка с твоим именем в журнале может спасти жизнь, если ты заблудишься. Наш проводник Кузьмич рассказывает про парня, который бродил здесь две недели, и спасла его только одна коротенькая запись. 27 километров подземных ходов, две недели в темноте — становится жутко.
С нашим провожатым не страшно — он ходит сюда с 97 года и участвовал в составлении карты. Идём за ним, стараясь не отставать.
Старые деревянные опоры, местами обрушившиеся, глыбы камня под ногами... Мост. Нормальный такой, деревянный, совсем недавно построенный — развлекались москвичи. Они вообще весёлые ребята, на их счету несколько подземных приколов: крепость, бревенчатый лагерь с расписным куполом и прибитая к потолку вагонетка...
Кузьмич ведёт нас по самым знаковым местам: вот подземный лагерь его знакомого: с деревянными кроватями и такими длинными столами, что можно закатить пир на весь подземный мир, есть даже небольшая экспозиция фотографий "Путешествие света под землёй".
А вот самая сырая из доступных частей штолен и "родник". На растянутый рукав полиэтилена с потолка капает вода. Любой желающий может напиться. Пью из специально приспособленной отрезанной пластиковой бутылки. Думала, будет холоднее. Вкусная, но не такая, как у нас в Камском. А вот с потолка свисают плети воздухороса — симбиоз корней и какой-то водоросли. Такое ощущение, что находишься в совершенно другом мире, что нет никаких людей и машин наверху, нет лета и солнца, есть только таинственный мир-под-горой, местами напоминающий фэнтезийные пещеры, местами старые вестерны, с погонями и перестрелками среди рельсов и вагонеток.
Безумным муравейником разбегаются ходы, то тут, то там встречаются остатки рельсов с ещё целыми шпалами. А вот яма ремонтной базы — то ли здесь действительно стоит отчётливый запах машинного масла, то ли мне чудится...
Сворачиваем в очередной проход и лезем вверх. Купол. След гигантского обвала — вверху идеально ровный, похожий по форме и окраске на Юпитер-наизнанку потолок и глубокая пасть провала. Возвращаемся — вот и лагерь легендарных москвичей с разрисованным тентом. На столе лежит карта штолен. В самом деле муравейник. Меня с моим хорошим воображением опять накрывает. Две недели... Здесь, в темноте, в этом лабиринте... Бррр...
Встреча на Эльбе — группа школьников с проводником остановились у очередного лагеря с новогодней ёлкой. Здороваемся. Довольные дети с нами фотографируются. Надо же! Встретить кого-то в этой путанице ходов.
Собираемся на выход, мой начинает упрашивать Кузьмича показать, ту часть штолен, где был пожар.
Под землёй задымление смертельно опасно, и этот пожар 20-летней давности унёс с собой жизни 7 человек. У нашего проводника свои воспоминания по этому поводу, он тоже участвовал в спасработах.
Заходим через потайной лаз в другую, сухую часть штолен. Деревянной обрешётки нет, лишь местами вдоль стен и на полу лежат обгоревшие брёвна. На одной из стен табличка с фамилиями спасателей. 3 мая 1999 года.
Мне не по себе...
Возвращаемся, мы обещали своим не быть долго.
Выписываясь из журнала, обнаруживаем, что вместо часа провели под землёй два. На входе появляется связь, и тут же раздаётся звонок — наши волнуются, куда же мы пропали.
Улица. Жара. 11 мая, но солнце печёт, и парит так, будто на улице середина июля. Оглядываюсь назад: жутко и радостно одновременно. И... Тянет вернуться. Подземный мир не отпускает просто так попавших сюда неслучайно...