Вчера прошли выборы в Европарламент, которые стали самыми пан-европейскими во всей истории. Как проходила кампания, почему анти-европейские политики подстегивают европеизацию и чего ждать от нового созыва — в статье эксперта по европейской политики Таисии Шенцевой
Хотя Европарламент — это наднациональный институт и влиять он будет на общеевропейскую политику, выборы до вчерашнего дня были преимущественно национальными. Отчасти это результат правил игры: граждане 28-ми стран голосуют за свои национальные партии, электоральные правила от дня голосования до избирательного порога разнятся от страны к стране, а сами выборы зависят от внутренней ситуации. Это похоже не на одни общеевропейские выборы, а на 28 разных. Эти выборы позиционировались партиями как битва за Европу, и впервые было похоже, что выборы действительно о ней. Больше людей чем когда-либо следили за ходом избирательной гонки в других странах, политические единомышленники со всей Европы собирались вместе, а коррупционный скандал в одной стране бросил тень на все политическое семейство. Прошедшие выборы показали, что происходит процесс европеизации политической жизни, и в этом, как ни странно, виноваты те, кто больше всех противостоит интеграции — правые популисты.
Данные об итогах выборов на 17.00 мск 27 мая. Источник
КАК ГИГАНТ ПРОСЫПАЛСЯ
Конечно, это не произошло одномоментно, этому предшествовал некий исторический процесс. Долгое время избирателям было, в общем-то, на ЕС все равно. Однако полномочия ЕС росли, и в 1992 был подписан Маастрихтский договор, который положил начало валютному союзу. В этот момент существовавшему консенсусу, когда общество поддерживало ЕС и не хотело вмешиваться в его политику, пришел конец. Мнение избирателей начало разниться, но мейнстримные партии не предлагали разных видений Европы, поэтому «гигант спал». Идеология мейнстримных партий строилась на основе право-левого измерения, и встроить в партийную линию вопрос ЕС было для них проблематично, они не были едины. Это создало окно возможностей для партий с четким отношением к ЕС, чем и воспользовались евроскептики.
Появление анти-европейской повестки заставило проевропейские партии сильнее отстаивать свои идеалы. ЕС стал политизироваться, что является условием процесса европеизации. Этому способствовали внутренние и внешние шоки, как долговой и миграционный кризис. В этом же ряду стоит и Брексит. Наблюдая за тяжелым разводом, избиратели перестали воспринимать ЕС как должное: 68% граждан считают, что их страна выигрывает от членства в ЕС и это самый высокий результат с 1983 года.
Политизация ЕС и реформа избирательной системы, которая позволила голосовать онлайн, сделала свое дело — явка поднялась до 51% по сравнению с 42,6% в 2014 году в среднем среди 27 стран. Учитывая, что с 1979 года явка перманентно падала, это показывает, что ЕС становится политическим вопросом. Единого сигнала, на чьей стороне избиратели, нет: популисты финишировали первыми во Франции, Великобритании и Италии, про-европейские настроения продемонстрировали в Нидерландах и Испании. Подъем зеленой повестки тоже важный элемент прошедших выборов, особенно хорошо они проявили себя в Германии. Это показывает жажду перемен, и не нужно считать, что испанцы и голландцы довольны положением дел, если проголосовали за ЕС. К примеру, среди про-европейских сторонников Макрона сильны убеждения, что ЕС сломан, а по всему ЕС 50% считают, что союз двигается в неправильном направлении. И это логичное последствие политизации — безразличие ушло, и теперь люди не готовы оставлять вопросы интеграции на усмотрение элит, они хотят перемен.
Ключевые угрозы для Европы с точки зрения электората проевропейских и антиевропейских партий. Источник
И В ГОРЕ, И В РАДОСТИ
На этих выборах правые популисты продемонстрировали новый уровень европеизации. Маттео Сальвини, один из лидеров Лиги Севера, призвал правых популистов объединиться в новую политическую группу«Европейский альянс людей и наций (EAPN)». Уже 11 партий, в том числе «Альтернатива для Германии» и «Национальное объединение», согласились присоединиться к коалиции. По некоторым оценкам, они претендуют на 4-ое место в парламенте. Раньше правые популисты были разбросаны: существовало два правопопулистских объединения, «Европа за свободу и прямую демократию» и «Европа наций и свобод», плюс некоторые из них заседали с более мейнстримными коллегами или оставались независимыми. Сейчас тоже не стоит ожидать, что все правые популистские партии поддержат инициативу Сальвини, тот же Виктор Орбан пока еще не отрекся от «Европейской народной партии», «Право и справедливость» тоже не стремится в новую коалицию, а у «Движения пяти звезд» есть свои амбиции, но масштабы коалиции говорят о куда более успешной организации.
Хотя формально сторонники Сальвини еще не являются группой, они успели использовать последние дни гонки для совместной агитации. 18 мая в Милане собрались радикальные правые партии из 12 стран по всей Европе от Болгарии до Финляндии. Партии заявили о намерениях изменить форму Европейского Союза и сказать ««нет» миграции, которая затопила их народы». Марин Ле Пен, лидер партии «Национальное объединение», назвала этот момент историческим.
Приехать на съезд должна была и Австрийская партия свободы, но за день до этого было опубликовано скандальное видео, где ее лидер, Хайнц-Кристиан Штрахе, обещает якобы племяннице русского олигарха помочь в получении выгодных государственных контрактов в обмен на поддержку его избирательной кампании. Это стало моментом, когда рисуемое единство, могло сыграть против правых популистов. Высокопоставленные политики, как Ги Верхофстадт, лидер Альянса либералов и демократов в Европарламенте, Франсуа Олланд, бывший президент Франции, и канцлер Германии Ангела Меркель попытались убедить избирателей, что умыслы всех правых популистов в Европе нечисты. Историю активно транслировали и в немецких СМИ, где популярна правая популистская партия «Альтернатива для Германии». Про-европейские силы явно надеялись на эффект домино, но этого не произошло из-за все еще сильного национального контекста. Это история показывает, что растущая европеизация создает новый вид гибридных выборов: они зависят от национального контекста, но находятся под влиянием дебат, происходящих по всей Европе.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и министр внутренних дел Италии Маттео Сальвини осматривают пограничный забор в Венгрии. Источник
ЕДИНЫ ВОПРЕКИ
На самом деле, правые евроскептики не так едины, как хотят казаться. Их взгляды разнятся по ряду важнейших вопросов: Италия хочет большей вовлеченности стран-членов в решение миграционного вопроса, а Венгрия и Польша не готовы брать на себя какую-либо ответственность; Ле Пен и Сальвини ездят с теплыми визитами в Россию, которую Качинский считает главной угрозой, не говоря уже о том, что группы разделены касательно НАТО, структурных фондов, экологии, прав ЛГБТ, международной торговли и т.д. Но для крайне правых это не преграда. Они намерено сделали манифест максимально расплывчатым, чтобы «не исключить никого, кто потенциально хочет быть с ними». По словам представителя «Датской народной партии», манифест будет включать три основных пункта: 1) вернуть власть государствам-членам; 2) остановить мигрантов на внешних границах ЕС; 3) защитить культурную самобытность Европы. Антимусульманские и антимиграционные послания помогают им маскировать свои различия и преодолеть прошлые разногласия. Они восхваляют друг друга, называют друзьями и рады работать вместе, чтобы создать новую Европу. Они едины в своем разнообразии, что, как было едко замечено, также девиз Европейского Союза.
Жесткая партийная дисциплина на наднациональном уровне не в духе правых популистов и раньше у них не слишком получалось выступать единым фронтом, но, судя по всему, в этот раз они намерены заявить о себе громче. Раньше в этом не было смысла, потому что Европейский парламент не может заставить страну выйти из ЕС, но евроскептики больше не хотят этого. Они намерены изменить его изнутри, поэтому начинают встраиваться в европейские институты. Как заявилОксфордский профессор Калипсо Николаидис, количество «преобразующих евроскептиков» растет по сравнению с «экзистенциальными».
Это не означает, что ЕС грозит катастрофа. Из-за высокой явки результаты правых популистов оказались не такими впечатляющими. Большинство в Европарламенте все еще про-европейское: социалисты и консерваторы потеряли в голосах, но остались крупнейшими группами, а либералы и зеленые увеличили свое представительство. Однако в некоторых областях, если все анти-европейские силы объединятся, они могут создать проблемы. Особенно, что касается нормативного влияния. Здесь правым популистам не нужно большинство и пригодится их единство. Сейчас именно распространение националистических и анти-европейских идей пугает сильнее, чем фактическая возможность влиять на проводимые политические курсы.
Чтобы противостоять популистам в парламенте, мейнстримные партии должны объединиться. И тут перед ними стоит дополнительный вызов — никогда еще Европарламент не был так фрагментирован. В этом созыве впервые в истории у двух партий не будет большинства. Для этого нужно набрать как минимум 376 голосов, а у «Европейской народной партии» и «Прогрессивного альянса социалистов и демократов», которые составляли это большинство последние 40 лет, будет только 331 место. Чтобы создать коалицию большинства, теперь понадобится еще как минимум одна группа. Хотя партийная дисциплина у мейнстримных партий выше и им проще выступить единым фронтом, они все еще руководствуются право/левым измерением в большей степени, чем про/анти ЕС. Вопрос европейской интеграции все еще не встроен полноценно в повестку. Доказательство — право популистская партия Орбана до сих не исключена из мейнстримной «Европейской народной партии», где сидит, к примеру, и партия Меркель. Парадоксально, но у правых популистов может получиться лучше объединяться в общеевропейский союз на основе анти-европейских позиций, чем у мейнстримных партий на основе проевропейских. Но чем заметнее становятся анти-европейские партии, тем сильнее давление на мейнстримные, с призывом выбрать сторону. И, как показала история пробуждения спящего гиганта, игнорировать это сложно.
Хотя национальный контекст все еще остается важным, в частности, в Великобритании партии попытались превратить голосование в референдум о Брексите, эти выборы совершили большой скачок к тому, чтобы стать пан-европейским. Смогут ли правые популисты продолжить путь и по-настоящему объединиться в Европарламенте? Способны ли мейнстримные партии дать симметричный ответ? Именно эти вопросы станут главным развитием сюжетной линии в новом созыве.
Скоро выйдет наше интервью с экспертом в отношениях ЕС и России о прошедших выборах, роли России в предвыборной кампании и какое это значение имеет для наших отношений с Европой.
На фото к публикации Герт Вилдерс, Маттео Сальвини и Марин Ле Пен на встрече правых партий в Милане. Источник