- Станция Царицыно - This is Tsaritsyno, - заявил из динамиков электрический мужской голос.
Мы вышли из метро, и направились в сторону пятерочки за презервативами и минералкой. Царицыно не было нашей конечной целью, но это был важный пункт нашего путешествия, так как электричка отходит именно от сюда.
Издалека на нас глядел уродливый царицынский рынок, и улыбался нам своими жёлтыми от сырости и старости заглавными буквами. Грязная коробка, имеющая оболочку серого бетона, с тускло бирюзовый орнаментом.
Пиная ногами ошмётки снюса на асфальте, я разглядывал окружающие панельные многоэтажки, ущербность и затхлость которых уже успели бесконечно много олитературить и романтизировать другие товарищи, поэтому останавливаться на них не хочется.
На встречу мне идёт семейка. Беззубый лысый "молодой папаша", мамаша, ненамного меня старше, но уже изрядно потрепанная, и их коляска с отпрыском. Вида они были бичеватого, и имели уже, хоть и скромные, но водянистые пивные животики. Немного осмотревшись, я приметил ещё десяток подобных персонажей на всей, возможной для моего взгляда, окружающей локации.
В пятерочке, того же профиля ребята брали балтику, брали колбасу, майонез, твороженные сырки, брали водку, шоколад и лимонад. Много брали.
Выйдя из пятерочки, я почувствовал что-то неудобное внутри. Будто обернувшись одеялом, я ложусь в теплую ванну.
Как бы отвратительно не было происходящее вокруг, каким бы оно не было гадким и неудобным, внутри я чувствовал жалкий трепет за все эти вещи. Эта скотская действительность возбуждала во мне эмоции нездорового наслаждения, потому что она была на огромном контрасте с повседневно-ласкающим меня ходом вещей.
Двурник - это безнадёга и хандра. Это желание забыться тяжёлым сном, после умопомрачительного алкогольного марафона. Двурник - это тёплые женские ляшки и колющая спину трава. Это запах пота, в перемешку с дешёвым антиперсперантом.
Двурник - чувствительный паренёк. Царствие ему небесное или как там говорят.