Ивану Голунову сейчас не до смеха, вот и не будем шутить. Но серьёзный разговор и возможен, и уместен, если попытаемся догадаться, что произошло с журналистом.
Канва: подозревался в торговле наркотиками, арестован и обыскан, нашлось и при нём, и дома.
Коллеги всколыхнулись, не дожидаясь окончания разбирательства. Когда истёк законный срок содержания под стражей или под арестом дома, начальство сделало вывод, что из-за процедурных нарушений обвинение не может быть предъявлено. Голунов поехал домой, но…
Первый.
Злые люди подбросили, начали было люто щемить, но общественность отстояла невинного. Тут-то и стало ясно, что злые люди не проскочили с провокацией к своей цели, а попались. За кабинетные двери не выйдет, но погоны посыпятся. Или задрожат, хотя бы.
Но общественности так понравилось возбуждаться, что к ближайшему празднику её стало легко возбудить на что угодно, кроме голодовки.
Второй.
Журналист подторговывал или брал для себя и кампании, но нашли, что припас, а никто ничего не подбрасывал. Однако в процедурах силовики оказались неаккуратны и из-за общественного резонанса это уже и не скрыть, и ничего не исправить. Такой вариант с личностью журналиста не сочетается, но технически возможен.
А общественности так понравилось возбуждаться, что к ближайшему празднику её стало легко возбудить на что угодно, кроме голодовки. И все поверили, что вещества подбросили, практически не нуждаясь в доказательствах.
Третий.
Вещества подбросили, чтобы общественность поменьше возбуждалась, а сидела ровно и дышала аккуратно. Ведь подозреваемый в обладании пакетиков числился бунтарём против начальства и слишком много себе позволял, водя шашни с неодобряемым изданием. Эта воспитательная мера сработала с точностью до наоборот: верный медузовец Ваня стал так дорог обществу, что к ближайшему празднику его стало легко возбудить на что угодно, кроме голодовки.
Последний, инфернальный.
Ваня сам себе подбросил, чтобы расследовать со всей журналистской страстью, каково будет, если вы поддерживаете всем своим талантом оппозицию, и вам подбросят вещества, чтобы не позволить чирикать лишнего да не в ту сторону. Тут самое сложное — вовремя попасться, но технически выполнимо, хоть и требует удачи. Полный бред, конечно, но…
В конкретном случае общественности так понравилось возбуждаться за правое дело, что к ближайшему празднику её стало легко возбудить на что угодно, кроме голодовки. И все, даже те, кто мог бы подбросить, но не подбрасывал, поверили, что вещества подбросили, практически не нуждаясь в доказательствах. Кстати, это могли быть не полицейские, а люди торгового звания, которые просто дали наводку: «Вещества у Голунова точно есть, из-за бугра регулярно привозит».
Как видим, во всех случаях есть общее: общественности так понравилось возбуждаться, что к ближайшему празднику её стало легко возбудить на что угодно, кроме голодовки.
Кстати, тут и даты: надо успеть коллективно возбудиться между Первомаем, поскольку было недовольство отношением к демонстрантам, по следам Дня Победы и споров об исторической памяти, но обязательно до конференции Путина.
Тут ведь подходящих дат только две: экономический форум, что для подбрасывания веществ, скорее, помеха, чем бонус.
Угар демшизы уже повыветрился, а праздник остался. Сомнительно, что в этот день у многих настроение лучше новогоднего, но выходной ещё никому не мешал, даже энтузиастам и любителям субботников.
На раскрутку ваниных проблем с веществами как раз несколько дней между арестом и отпусканием Ивана домой.
Даже на специально отрепетированный благородный flash mob — заранее спланированную массовую акцию.
Ведь одиночки и группы людей уже появлялись в общественных местах, выполняли действия (сценарий) и затем расходились.
И ещё: сбор участников флешмоба обычно осуществляется при помощи электронных средств связи (Интернет). Похоже?
Если вспомнить о перчаточных куклах типа Петрушки, то Иван был больше похож на живого Петрушку, в которого влезла чужая руководящая рука. Есть все основания полагать, что это было больно