Сегодня в дневном наряде десятая бригада. Я получил у князя Магалова позволение сопровождать его татар, кои вернутся в Австрию, дабы обнаружить противника, чьи передвижения нам неизвестны.
Мусульманский лейтенант Зенал-Бек Садехов получил приказ найти меня в 1-й сотне вместе со своими двадцатью татарами и определить вместе со мной этой же ночью точное расположение австрийцев близ «хутора Дембина».
Противник, похоже, серьезно нас не преследует. Наша пехота возвратилась в Австрию и заняла близ Тоуста окопы, что обязана любой ценой защищать. Австрийцы были замечены на хуторе Денбино, в шести километрах к западу от Тоуста. Необходимо будет определить, расположились ли они там на закрепленных позициях. Мой спутник, Зенал-Бек Садехов, владелец родом из Шуши, у южных кавказских гор, записался добровольцем в начале войны. Заслужив в качестве солдата во время важных и опасных разведок в Карпатах три или четыре Георгиевских креста, этот дворянин был произведен в чин офицера. Его выбрали для небольших операций, требующих от офицера редкие качества храбрости, хладнокровия и рассудка. Потому я был очень доволен сопровождать его.
Люди были охвачены воодушевлением. Один из них развлекал нас, несясь на коне, долгое время ногами вверх. Когда Зенал-Бек по тому или иному поводу покидал нашу группу, я брал командование над ней до тех пор, пока он не возвращался, и наши всадники согласовывали марш своих коней с движением моей лошади. Хорошее настроение этих людей никогда не расстается с восточной серьезностью, придающей самому маленькому солдату изысканный вид.
Когда мы приблизились к Тоусту, странное движение людей, уходящих и возвращающихся, издали удивило нас. То был маленький отряд русской пехоты, покинутый революционными войсками и пришедший сюда, дабы занять окопы в непосредственной близости к селу, у склона холма, на коем оно возвышается. Почему груз войны лежит на столь маленьком числе людей в этой огромной стране? Уже в начале кампании невозможно было удержаться, дабы заметить контраст, проявлявшийся между зоной войны с ее страданиями и неслыханными лишениями и зоной тыла, казавшейся малообеспокоенной жертвами на переднем крае.
Защита страны, некогда являвшейся «Святой Русью», а теперь ставшей в некотором роде нейтральной землей, так сказать «интернациональной», поручена маленькому числу добровольцев, составляющих приблизительно сто двадцатую часть русской армии.
Мы сошли с коней, дабы побеседовать с этими людьми, коих не могли не уважать, ибо вся революционная пропаганда, если исключить небольшое число явно лицемерных фраз, стремилась заставить их забыть родину и их исторические обязанности. У них был изможденный вид и они казались лишенными этой военной гордости, мне видимой необходимой, дабы возместить людям, готовым умереть, перспективу смерти и тысячу ежедневных лишений.
Столь часто замечаешь на военном театре - и я особо примет это во время моего пребывания в русской армии в 1915 г. - крепкое здоровье, хороший аппетит, доброе настроение и вкус к жизни даже в момент, когда за пустяк рискуешь последней. Ничего подобного у этих людей, создающих впечатление несчастных малых, решивших исполнить свой долг, но возможно нетвердых в своих решениях и без этого крепкого энтузиазма, что в 1915 г. имели самые плохие русские батальоны.
Мой друг Зенал-Бек решил поднять их моральный дух. Он говорил очень хорошо, мой добрый Садехов, своим приятным и тихим голосом и своими простыми и учтивыми жестами. Потому солдаты в глубине души были согласны с ним и если они и возражали, то лишь потому, что ждали подходящего времени, дабы дать себя убедить. Все, что они говорили, казалось столь очевидным:
- Наши солдаты запутались, - сказал один из них, - сегодня им говорят одно, завтра им кричат другое! Они не знают, что делать!
- Вы слепые, - ответил им черкесский дворянин, - весь мир знает, что русский солдат храбр! Но вам в головы вбили идеи, что вы возможно совсем не понимаете. Как в одном полку приказы могут отдаваться одновременно тремя или четырьмя командирами?
- Что вы хотите, - ответил один солдат, — большинство наших людей не умеют читать или писать. Во Франции и в Англии это должно быть совсем иначе.
И все посмотрели на меня.
Я заговорил тогда на моем плохом русском о свободе, что все плохие и неискренние люди без устали проповедуют; я заверил, что она дороже всего на свете, дороже благосостояния, дороже счастья, дороже цивилизации, что она достойна быть защищенной даже ценой жизни, так как жизнь не имеет ценности без нее.
И так мы некоторое время беседовали с этими храбрыми людьми, более несчастными быть предоставленными своим умозаключениям.
Под командованием Зенал-Бека наши всадники вскочили в седла, ловкие и великолепные. Наша кавалькада удалилась, долго сопровождаемая глазами этой маленькой группы несчастных пехотинцев, потерявшихся в необъятности пейзажа и в уединениях сомнения и разгрома.
Медленно начинает доживать ночь. С севера на юг к нам следуют пехотинцы на лошадях, кавалеристы из разных полков и т. д., войско кабардинцев. Наши кони привязаны к живой изгороди, образующей кромку Тоу- ста и мы проводим военный совет. Противник, ведущий по нам огонь, находится перед хутором Дембина и мы отправляемся сперва маленькими группами по трем направлениям, дабы с ним сблизиться.
Я поехал с пехотинцами под командованием лейтенанта Карелина. Нас семеро, трое офицеров, трое солдат и я. Другие группы из семи или восьми человек отправились в то же время, что и мы и покинули нас при выходе из села.
Мы вышли из ночи и обнаружили перед собой весьма отчетливо, линии гребней, где очень яркая луна спускалась по чистому небу. Противнику невозможно увидеть нас на наших конях, естественно отобранных нами, все без исключения, темных окрасок.
Но едва мы поднялись на первый косогор, как яркий свет, позади нас, вынудил нас повернуть назад; был подожжен дом и этот свет, кажущийся огромным в этой, столь темной части, неба, нас освещал. Наше преимущество было утеряно и наши передвижения должны были быть превосходно видимыми на фоне пожара.
Мы осторожно продолжили наш марш, сперва следуя по дороге меж ячменным и кукурузным полями. Затем мы пришпорили в юго-западную сторону, через созревшие хлеба, к другой, параллельной первой, дороге. Вдруг, справа и слева от нас мы различили достаточно много движущихся силуэтов, желающих нас окружить. Нам ничего не оставалось как отступить перед лицом неведения числа врагов. Мы понеслись галопом через поля и сообщили лейтенанту Зенал-Беку, который сам произвел себя в чин главного командира, о результате нашей прогулки. Затем, по его приказам, мы вновь отправились в путь, в этот раз числом в двадцать всадников. Пожар только что угаснул и мы начали нашу вторую экспедицию вновь во тьме. Но едва мы оказались в открытом поле, как небо позади нас заново осветилось огнями: был подожжен второй дом. И несмотря на то, что теперь шансы обернулись против нас - так как луна исчезла и враг стал невидимым - мы продолжили наш безмолвный марш.
На этот раз мы не пошли столь далеко. Едва мы достигли первой дороги, о которой я только что говорил, как разразился весьма плотный огонь, одновременно с разных сторон. Мы ответили на ружейную пальбу, но ружейные выстрелы шли очень низко: стреляли пешие люди. Мы были верхом, на фоне неба, освещенного пожаром, достигшим своего максимума, все прекрасно видимые и беспомощные перед этим постом или этим дозором, спрятавшимся в ночи и стреляющим из укрытия разрывными пулями, маленькие белые и слегка голубоватые свечения которых, скача галопом, я примечал в траве, когда снаряды встречались с твердым телом.
Некоторые из наших лошадей, перепуганные, закусили удила; другие последовали за ними. Это сумасшедший бег верхом в ночи. Я потерял мои стремена, я тщетно пытаюсь в течение нескольких минут удержать моего коня и вынужден перепрыгнуть, сжимая седло коленями, ручей, текущий по долине.
Сумев успокоить наших животных, мы пустились к селу. Повсюду раздавались выстрелы. Все наши разведки похоже натолкнулись на держащегося настороже противника. Если бы два дома не были подожжены его шпионами, ему чудесным образом не помог бы и случай.
Несломанная подкова Российской имераторской армии/К.А. Мальбахов
Читайте также:
Часть 1. Генерал Черемисов
Часть 2 . На Ломнице
Часть 3. Штаб «дикарей»
Часть 4. Праздник Байрам
Часть 5. Разговор с одним солдатом
Часть 6. Сцены отступления
Часть 7. С чеченцами и татарами
Часть 8. Сцены грабежа и беспорядочного бегства
Часть 9. Толпа дезертиров
Часть 10. Причина недисциплинированности
Часть 11. Мародеры. Возобновление контакта с противником
Часть 12. Клювице — Тоуст 14/27 июля
Продолжение следует.....
Ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал и ждите больше новостей!