Предлагаю для вашего обзора, ещё несколько глав этого романа из 2-ой части 1-ой книги "Боги с Родины... После вчера" - об аннунаках, перевоплощениях, прилёте Нибиру, любви, порядочности и коварности...
(вариант некоторых глав сокращён, выполняя правила Дзен)
ГЛАВА 4. ДУМУЗИ
— Словно я в сказке! — глубоко вдохнул Артём, трав диких аромат, вдыхая восхищённо и, чистый воздух. Кому захочется спуститься — вновь, где сумрачно и скалы — нет солнца, света и тепла — как нет деревьев и цветов, зверей, птиц, леса?
Солнышко — ласково, лучами нежило — живое. Не замечаемое ранее — особо, словно даря — надежду вновь.
— Изменится всё вскоре, «уйдут» (царьки) невежды — лизоблюды, и с ними — демократы, казнокрады «великомученики» и великобоссы. Останутся на свете — с праведными, лишь трудовой народ, честь, правда — жизни продолжение — в идиллии, без бюрократов, беззакония, гонителей — не только веры, чести, правды. Будет — как завещал — Господь, по праву, ему — данному.
— Дай Бог, дождаться такой вести! — Артём, мечтая, улыбнувшись, думал. — Я верю, что настанет день — когда проснутся люди и, объяснят — бескровно, честно. Чтобы властители, не только создавали жизнь — благоприятную, себе и своим «семьям», «ушли» бы с глаз — быстрей. Не пачкали, других — собой и, не примазывались к людям, будто — из общества.
С хорошим настроением и радостью, что на поверхности — не в полутьме у Тени, шёл по течению реки — Артём, любуясь — красотой подворий, казачками, лучами солнышка, птиц пением.
Дорожка вывела, виляя — обходя кустарники, деревья — к паромной переправе.
Паром, как специально — ожидал.
Артём лишь появился на причале, тот — тут же к берегу — пристал. При переправе у паромщика узнал — для сбора рыбы — по артелям, из хутора Рыбачий — уходит ежедневно — рыбовозка. Добраться до Пустошкино — возможно из Маныческой и из Арпачина.
Водитель — взять Артёма согласился, но — при условии, что будет тот в дороге — рассказывать, всё время — анекдоты. Вскоре по грейдеру неслись под смех — о Петьке, Чапаеве и Анке, евреях, чукчах, Вовочке, без выражений — междометий.
Выйдя за Арпачином, на развилке — дорог районного значения, он — поблагодарив водителя, с хорошим настроением — отправился — в показанную сторону. Осталось до Пустошкино, лишь — три километра. Преодолел Артём за полчаса их — на подходе к хутору, спать захотел — настолько сильно, что был — не в силах удержаться, чтобы пройти — немного. До хутора — недалеко, но ноги заплетались, глаза слипались — идти не получалось. Едва добравшись до стожка — ближайшего, с трудом залез — наверх и, сразу — отключился. Усталость обняла, заснул он — моментально. В слабо осознанных видениях — поплыли образы и следствия — итогов: разговора — с Святейшеством и мыслей. Происходящее увидел по-другому — со стороны, без наваждения.
Поднявшись над собой — паря во сне, он видел — многое — вокруг себя.
— Кто-то, оглядываясь — возмущался, а кто-то — «руки опустил», сдавался. Генсек — и не догадывался даже, ведут страну Великую когда-то — народ, с политбюро — к какому будущему. — Что? У нас воруют — разве?
— Странное ощущение? — спросил себя Артём. Сплю, вижу…. Кажется? Похожее…, наверно, ведь «Настоящих буйных — мало, … и нету вожаков» — вспомнилась песня про дурдом — Высоцкого.
Сами собою называемые — оп (от) позиции, дотягивались слабо — к диссидентам, вождями уничтоженных. Авторитета не имеют оп (от) позиции — сегодняшней, за ними — не пойдёт народ. Часть создана — занять пустое место и, показать — что есть противодействие — для власти и коррупции. Копни — чуть глубже и, увидишь — рожу похожую на у …, ежа и — через то же.
На пустыре — в сторонке от других компаний, слушали песню — несогласные, о псе ненужном — никому. От завываний под гитару — Артёму певца — жальче стало, чем — пса бездомного. Сказать ему хотел — ты в гнесинку — не попадёшь с таким вокалом, подумал — твой концерт не буду слушать — даром. И, удивляясь, хлопавшим в ладоши — прислушался к словам из песни.
Не нужно общих фраз — красивых и не очень.
Что сделать — нужно мне, ты посоветуй — лучше,
Чтобы не умереть — духовно, между прочих,
сложить в стакан мозги и, легче — как во сне... (?)
С экрана — доброта, собак стрелять — не нужно,
и мне не говорят — что я для них, тот — пёс.
Не лаю я на них, вам нравится — ребята?
Так я совсем недавно — от вас, чуть ноги не унёс.
Мне говорят, что нужно честной быть — собакой, но — честность, в миску — супа мне, ещё — не налила.
А если — буду врать, то будет и работа —
внимание начальства и хавка — до края.
….Ну, а в душе мечтаю я — о кусочке хлеба,
что раздавал Иисус, кому был — нужен он,
Кто знал — значенье слов, кто их не мог попутать —
кто правду говорил, кому был — нужен Он.
….И разорвав оковы — грудь подставив пуле, в мечте — сорвусь с цепи, где буду — лаять, рвать,
тех — кто по жизни «прав» был, тех — кто ненавистен. Всех тех, что учат — жизни, как нужно — её брать….
Я знаю — похоронят меня, как — ту собаку,
хоть крест поставят — сверху, за то уже — хвала.
Я не был — настоящим, лишь только недотёлком — метался сам в себе, ища всю жизнь — себя.
И эти: коммунисты, единобоссы — боги,
другие — справедливые, эсеры и апле,
Не нужно — больше врать, и — меньше, кстати — тоже.
Я вашей правдой — сыт, её — много в дерме.
Не нужно общих фраз, красивых и не очень. Скажите лучше — то, что сделать нужно — мне,
Чтоб не поносил — правдою, которой во мне — много, чтоб верил — только Богу, а вы — служили мне.
Ведь вы кричите — громко, что служите народу,
ну — а собаки видно, для вас уж — не народ?
Тогда зачем — нам лжёте — Дружками называя,
кидая в миску то, что съесть — самим невмочь,
засунуть внутрь себя на общих партсобраниях, а в кулуарах шутите — не подавился ль пёс?
И я — не подавившись, грызу, что мне досталось — с тоскою понимая, что не уйду — сам прочь.
Стал старым, своему — не нужен я — хозяину.
Сам слышал, как сказал — чёрт бы его унёс.
Наверное — судьба, у всех у нас — такая.…
Собаки очень старые — не нужны никому.
Но, что же делать тем — кто, правду — понимая,
прожил жизнь — как и я, согнутой всю — в дугу….
Быть псом послушным — «людям» играть с собой — давая, не лаять — верить сказкам, хотя уже — большой?
Или, как раньше — в детстве, правды о вас не зная — остаться навсегда в нём и, быть — самим собой….
Те говорили, что он прав — во многом, что мы для них — что псы, подкармливаемые — показушно перед выборами (раньше), заброшенные — на превратности судьбы.
— Сейчас, от нас и этого не нужно — проголосуют и без нас. Как надо — сложат голоса в корзину — нужную и, подведут итог, произнесла — одна из несогласных.
Обходятся — спокойно без народа, распределяя — достояние между собой, противодействия чужим на аукционах — устраивая беспредел, когда сместить кого-то нужно — заботу показать нам — показушно.
Они, показывают перед нами — беспомощность, придуманную — ими. Для этого — полаять иногда, на них — нам разрешают и пальцем на себя — указывать не возражают, когда фасады власти — изменяют.
Разум, иллюзией победы — всполошившийся, не видит проигрыш — фактический.
В стаканах «бурю» создавая перед нами — манипулируя спокойно — чувствами, пока причины этой «бури» — разбираем и ходим с ленточками белыми, срываясь глупо — в «мелочи» при обсуждении, решают для себя — задачи уровня глобального, такого что не снилось нам — обманутым, властителями — узурпаторами.
— Кто грабит — население страны? За это им — по-прежнему верны, и почести — как прежде — воздаём, даря своё доверие и власть, а с ними и — отечество своё.
В ответ — жируют во всю сласть — глумясь над нами, насмехаясь — нисколько не боясь, что видим — как народ ограбили и — грабят до сих пор. А — что осталось…, вывозят за бугор — безбожные воры…, уроды.
— Чтобы простому человеку — не досталось, вор прячет капитал чужой — в обшор; — продекламировал певец. И не грозит ему — позор. Мошенников преступниками — не считают, и воровать им — вволю разрешают.
Кто сел впервые — тех простят, а тех — кто много крал, срок им в тюрьме — скостят. Амнистию им проведут и всех своих «обиженных» — спасут, давая срок — условно, негодяям:
Мужицким, Кузнецовым…, и так далее. На фоне всех мошенников — из тюрем, отпущенных на волю ими — «в законе» выглядят давно и, продолжают на должностях — царить спокойно, жировать — в российских городах, краях и областях.
Артём чуть было не проснулся — слыша это.
Там, неужели, править городами — могут, быть мэрами, их замами — воры? «Пробиться», могут в МЭРы, в губернаторы?
Поддерживаю полностью я — несогласных! Как хорошо, что нет — в нашей стране — тех мерзкие тварей, что приснились мне во сне — подумал он. Там — те — руководящие «в верхах», не лучше тех — что «снизу». Кто-то — расталкивает энергично, чтобы урвать кусок — чуть больше, лучше. Крадут у общества, у ближнего — не думая, что — это, в меньшей мере — неприлично. Не знают, что такое благородство — легализованные сволочи, уроды. Зато, когда — деяние достойного — находит место славы, почести, то греются в лучах его известности — как в собственных. Хотя, в другой бы ситуации — и не заметили, если бы — не было случайности. Ведь есть возможность — «приобщиться» к благородству…. Его деяний став — последователями, ценителями — по всей жизни. Обозначая, что по духу — с теми схожи, не только благородством…, но и действием — с народом.
Теперь — учитывая это, положен им кусок — намного больший, отрезать от народа, по праву — значимости власти. Став требовательными и бесстыжими — добавят наглости и к значимости.
Артём внезапно понял, что в этом сне бывал не раз и знает многое — об этой жизни. Поэтому он понимал — что говорила Тень. Под облаками — нечисть вечная.
— Из партократов стали демократами, затем великобоссами, ведь чувствовали, — будучи (став) избранными, могут куски от общества рвать больше. Продолжат — беззаконие творить и вседозволенность, в форму законов партии их облачив — в счёт бонусов им причитающих, за членство — среди избранных.
За всё нужно платить — и возраст выхода на пенсию — работающим — можно увеличить, тем самым — сэкономить — на пособии. Заботой о народе — прикрываясь, за счёт инфляции, прибавив пенсии, дешёвые давать — лекарства, присваивая — благоденствия всеобщие. А увеличив стоимость валюты — продав её внутри, можно поднять — зарплаты депутатам и выплаты пособий — нищим.
Зомбируя — наш разум и, подчинив его, себе — народами манипулируют. Где-то — конфликты создают, где-то раздоры, войны. Освобождают и насилуют — сердца, загнав часть — в стойла, часть — умоют кровью. Под правилом — одна беда не ходит, корректировку производят и — создают, для вида — несогласных. Стакан воды и буря — в нём. Всё просто и так ясно! От снов — таких, не пробудиться — невозможно. Артём решил — продолжить путь. Но, на него обрушились — ком, мыслей собранных. Словно зверюга — на беспомощную жертву, что — гнал издалека, тот — долго.
Почувствовал. Он аннунак — горнорабочий, с планеты «Родина» злато-добытчик, по имени — Думузи. Контрактник доброволец, с женой красавицей — контрактницей Инанной, работает в командировке — на Земле. По договору — зарабатывает благоденствия — для жизни будущей на Родине.
Недавно — сын родился, тот — говорит немного. Так далеко тот — на поверхности…
И, слава Богу, что не здесь! — Какой-то бред — подумал он, малыш, сюда попасть — не может.
Думузи — под землёй, на глубине — пять тысяч метров, остался жив, после — большого взрыва и обвалов — в шахте. Надеется оттуда выбраться с друзьями — по несчастью. Надеется и верит, что их — ищут. Возможно, что найдут — живыми и спасут. Быть может.
— Держите крепче! — Думузи крикнул Уту, Нинхурсагу — держащим стойки, между кровлей [99], почвой [100] — хрустящей в выработке — всей.
— Немного и, не сдержим! — ответил Ут, нет мочи. Костёр бы выложить, но леса [101] — рядом нет. Балки подпора в восьми метрах — до них не дотянуться.
Страх медленно входил — в сердца. Вверху хрустело — страшно. Возможно, копит напряжение, находит кровля — место, чтобы рванув — осесть, по выработке — всей. Став их — убийцей…. Их не найдут или — найдут, не скоро.
Опасность — в воздухе горячем, пространство, заняв, предупреждала — деликатно, что медлить им — нельзя.
Незамедлительно — принять решение, сейчас же — нужно.
Отбросив — шляпу [103], выстрелила — тумба, Ута, чуть-чуть не зацепив — по голове.
— Крепь [104] обрезную вставить — можно, пока ещё — не поздно. Не выдержат нагрузки — стойки. Трещат, так жалобно — что слушать, нет возможности — их треск. Как будто говорят — не выдержим мы, лопнем, спасайтесь дураки — пока не поздно.
Предупредив — чтобы держали, Ут кинулся за балками — броском. Их вставив, сразу бросились бежать — по бремсбергу [105], что было сил.
Сзади рванул метан. Осела кровля. Сжав резко — газ, штыб [106], со множеством — частиц породы, заполнил всё пространство — бремсберга и штреков — спереди и сзади.
Свет поглотился — мраком и, электричество — исчезло. Огромная горячая волна — ударив с силой в спины, отбросила к откаточному штреку — как бревна, раскидав по бремсбергу — шахтёров. Здесь, и до взрыва было — душно. Воздух с поверхности — комфорт не добавлял. Сейчас приток — вообще не чувствовался.
Выжить, казалось — невозможно, но умирать — никто не думал, не желал.
Не слышали хлопок — обрушившейся кровли. Лишь дрожь почувствовав, могли вздохнуть — спаслись от смерти.
Но долго, протянуть не смогут — взаперти. Без воздуха не выжить. Душно. Нет пищи и воды. Не водятся здесь — даже крысы. Какая-то — дурная забежит и, сразу же — исчезнет, уйдёт — выше. Не любит в уровне, том — жить.
Ощупав тело, не найдя в нём — повреждений, Думузи попытался в темноте — искать друзей-товарищей. В сплошной — кромешной тьме, не видно ничего — на ощупь. Фонарь, потерян — в бегстве.
Первым найти — случайно Ута смог, идя на ощупь — по завалам, камням. Уткнувшись головою в пол, лежал тот — обездвижено. Со стороны затылка, голова — разбитая, от крови — липкая.
Проверив пульс — немного успокоился. Найти пакет желая — скорой помощи, собрав остаток сил, Думузи — приподнялся. Держась за стенку, к штреку отка'тному — направился, ища второго друга — Нинхурсага. И сразу на него — наткнулся. Сидел тот отрешённо, словно кукла, к стене — прижавшись. Вначале непонятно — жив он, нет… Обрадовался, слыша — дыхание, тот потерял — сознание. Думузи — путь продолжил — радостно, остались после взрыва — живыми — все. Их было — трое. Ночная смена — небольшая.
От штрека откатного, были — невдалеке, им — вероятно, это — жизнь спасло. Поток взрывной волны из бремсберга — ушёл в него. Штрек затянул волну в себя — забрав всю силу — взрыва. Со временем, когда осел штыб взвешенный, дышать — намного легче стало.
Найдя «спасатель» — помощи пакет и коногонку, обрадовался слишком рано — светильник не включался.
Взяв флягу, в темноте отправился — обратно. Пить воду — сам не стал, хотя хотелось — сильно; язык прилип к гортани — намертво.
Он понимал — что обессилит, воды напившись и — не сможет, обратно возвратиться — сразу. Добравшись к Нинхурсагу и — дав тому — попить, борясь посильно — с жаждой, направился — к подранкуУту. Сидел тот также, у стены — со шляпой рядом, где он, того — оставил. Проверив пульс и, голову обмыв — на ощупь — перевязал её. Затем — немного приподняв, обмыл — лицо. И, после выдоха, залил немного — в рот, воды ему — из фляги. Только потом — позволил и себе, воды глоток — желанной.
Представить раньше никогда не мог — блаженство первого, затем второго, третьего глотка воды — приятной.
Остановила боль, пронзившая на скорости огромной, с ног до макушки головы, не уходящая из тела Боль, появившаяся вдруг, внезапно, не прекращалась долго, будто в нём дом себе нашла, надолго. Хотелось биться головой о стену, но разума оставшаяся часть, не разрешала это делать. Прижавшись головой к стене, и опустившись на пол, старался «удержать в руках» себя, не позволял расслабиться. Сколько, так — просидел, не помнил, знал — что долго, сознание внезапно потеряв — от боли сильной, слабости огромной.
— Всё хорошо, решил — очнувшись. Остались жив -, значит, не помрём и — выберемся из завала. Ведь, не везде — осела кровля?
Он испугался мысли — подумать, не успев, и оценить — последствия. И развивать не стал — почувствовав, что уши не болят и голова. Услышав — Ута стон, обрадовался — слух вернулся.
— Как чувствуешь себя? — спросил он Ута.
— Скорее — отвратительно, чем положительно, ответил тот. А Нинхурсаг как? Жив?
— Жив. Ждёт, недалеко отсюда. Сумеешь приподняться? На это хватит сил?
— Попробую. Хотя — мне кажется, что не получится — подняться.
Пытался приподняться — сам, но, застонав, попытку прекратил — как безуспешную. И — опустился.
— Не получается, невольно констатировал — предположение, вдохнув — тяжёлый тёплый воздух. Наверно, слишком сильно — ши-банулся.
— Давай, тебе я — помогу, Думузи — предложил ему.
Отсюда — нужно выбираться. Возможно, был обвал — неполным. И, новая волна — придёт, нельзя здесь — оставаться.
Ут был — массивным аннунаком, весом — под триста килограмм, при росте — меньше шести метров, подверженный в жизни мечтам — когда-то похудеть — понравиться контрактницам.
Думузи к Уту подошёл — вплотную и, поднимая, прижимал его — к стене. С трудом сумел поставить — на ноги, придерживая — разговаривая:
— Пошли? Пойдёшь — дружище?
Не получается?
Через минуту предложил он Уту — держаться на его спине. Взвалив на плечи — попытался, сделать шаг — самостоятельно.
Шаг оказался — неудачным, почти — безрезультатным, пока плечом на стену — не опёрся.
Так и принёс Думузи — раненного Ута, к контуженному — Нинхурсагу.
Тот — отойдя от боли, ожидал — когда Думузи с Утом — доберутся. Он бы отправился на помощь к ним, если сумел бы — приподняться.
Обрадовавшись — рядом, вместе были вновь, друзья обнялись — как смогли.
— Мы живы! Вместе! Хорошо.
Бежал Думузи впереди, поэтому не ранен был — за нами спрятался и, цел остался — Ут, еле слышно Нинхурсагу — прошептал.
— Совсем не помню, ничего произошедшего — ответил Нинхурсаг.
Пока меня тащил он, так — устал!
Думузи слыша утверждение, ответил — бежал не первым, а последним. Меня Бог миловал — когда от взрыва я упал. Вы впереди меня — по ходу были. Второй волною — вас накрыло, когда лежал.
В какую сторону, идти нам — нужно? По штреку вправо или влево?
— Кто знает! — выругался Ут. Всё в голове — смешалось. Ты штреки знаешь — лучше нас. И, спрашиваешь — почему-то?!
Не соображает голова? Вот это — переделка!
Ствол главный — далеко отсюда. Вентиляционный — слева штрек, идти им — много дальше, но в нём возможен — воздуха поток. Вправо уходит — штрек откаточный, им — ближе. Но — проблем, с подачей воздуха, в нём — больше.
— Наверное — добавил Нинхурсаг, здесь вентиляции — и не было. Или мне душно — одному? — пытался пошутить, меняя интонацию — в последнем слове.
— Быть может, всем нам — кажется? — ответил Ут. Возможно, душно и — на самом деле?
— Наш бремсберг, шёл с уклоном — сверху вниз ….
— И это помогло — бежать. А сила взрыва — по прямой прошла, сверху голов, что нас спасло — Думузи повторил, с трудом, выталкивая изо рта — слова. И штрек втянул в себя волну, она, почти нас не затронула.
— Возможно — Ут предположил. Бежал я — не последним…, пытался — вспомнить, и осёкся; уверен не был он, как было всё — на самом деле, что кажется ему теперь.
Вообще-то — не всё помню. И, ничего — не соображаю, будто — с раздельным полушарием. Наверно — фантазирую.
— Давайте — час-два отдохнём, сил наберёмся и в дорогу — Думузи предложил — друзьям. Заснул сам — первым, ответа не дождавшись — усталости поддавшись. Устал, идти — невмоготу.
Он знал — найдут их скоро. Наверное — уже искали.
Переживания, тревоги — забрали силы. Произойти, что с ними может … — не представляли.
Волнение затихло, это и помогло — заснуть. Жизням друзей опасности — не угрожали.
Стал Ута поднимать, чтобы взвалить на плечи — не получилось. Поняв — что делает Думузи, приблизился к ним — Нинхурсаг и, в темноте — помог поднять — подставив дружески плечо, тому — под руку.
Вдвоём нести — намного легче Ута. После удара — Нинхурсаг немного отошёл. Идти, в любую сторону — довольно сложно.
— Как вообще остались живы — после такого выброса? — Думузи удивился, смотря на порожняк — разбросанный, куски руды золотоносной — с самородками.
— Словно ребёнок маленький — обидевшись, игрушки разбросал — проказничал. И, испугавшись — не убрав, всё бросил — видя, что натворил — последствия огромной катастрофы.
Думузи вспомнил — о любимом сыне — непослушном, невольно — улыбнувшись. Роднее сына и жены — ведь не было — на свете.
В памяти всплыл — недавний разговор — с сынишкой, случившийся до катастрофы — примерно за неделю, что он найдёт красивую жену — себе, прекрасней всех — на свете.
— Где нахватался слов таких…, подумал с умилением Думузи — забыв, как рассердившись в тот момент — ему ответил:
— Когда полюбишь девушку, тобою избранную — она прекраснее, любой на свете — будет.
— Нет! — возразил тот. Чтобы не ошибиться, всех нужно — перепробовать! И лишь потом — одну из многих — выбирать. Не нужно мне — стыдиться неуверенности, чтобы потом — не ошибиться и не мучиться.
ГЛАВА 5. АРТЁМ В ХУТОРЕ
В стогу Артём проспал — чуть больше часа. Открыв глаза, прийти — не мог в себя.
Сон разделял жизнь, словно — биссектриса угол, увиденное в нём деля (себя) — как прошлое и, настоящее. Он редко помнил сны — отчётливо, с подробностями — как и сейчас. Там произвол был — частью сна. Затем был в шахте — под землёй и, понимал — жаргон шахтёрский… Метаморфоза сна?
— Произошедшее увязываясь — не всегда, с действительностью и, не определялось — объяснением, частичной логикой. И тут … — нет объяснения и логики, увиденное в моём сне… — оно, не означало — будущее? Ведь — непонятно для меня — оно.
И если — допустить фантазию, представить — «жил» я, в измерении другом — действительно был аннунаком с Родины. То, дальше — полная бессмыслица, тупик в мировоззрении — сознании.
Связи — рассказа Тени нет, с собой и сном вторым.
— Я понимаю, — слишком мало знаю, Артём с собою соглашался. Меня Тень позвала к себе, чтобы я понял это? Не думаю, что нужен- из-за этого? Один из многих — на Земле, кто этого — достоин? Конечно — бред! И думать — об этом, мне не стоит.
Возможно — что-то есть ещё, чего не понимаю, ведь я — необразован, чтобы пытаться обсуждать — нюансы встречи. Миры иные, параллельные — давно о них узнал. Воспринимал существование я — мироздания, со всеми неизвестными — сегодняшнему поколению, как часть миров с подробностями — удивлению достойными.
Сейчас был в нём. Со стороны, я — наблюдая, понимал, что от меня зависит, что-то в них….
— Но, чтобы жил — на двух планетах я — одновременно, сквозь сотни тысяч лет — соединяясь…, — с трудом укладывалось — в голове моей. И, где эта — планета Родина? В какой галактике, вселенной?
В Артёма представлении — все параллельные миры, лишь на его планете — существуют. Космос — единое с планетами, взаимосвязанный — зависимый от элементов и частиц. У всех планет — свои миры, не связанные — вообще с Землёй. Сон утверждал — обратное. К такому, не готовы были — разум и сознание.
Интуитивно понимал — на правильном пути — сознание и мысли, кто-то подсказывая, в русло правильное (?) — течение, незримо — направлял, готовя — к пониманию и осознанию — чего-то большего, чем приходилось мне — осознавать, пока не побывал — в гостях у Тени. Возможно, на меня воздействует из подземелья чип? Избавлюсь от него, и станет всё по-прежнему?
— Но, для чего — со мной эксперименты? — задал себе вопрос. Ответа не найти, не только мысленно — сегодня. Ведь в прежних мыслях, не думал я об этом, и этого — не знал.
Так я запутаюсь и — увлекаясь, уйду в другую сторону от верного пути, которого не знаю — как и куда отправиться к нему, куда идти и — что смогу найти на нём. Я — мало понимаю.
На небе голубом — ни облачка. Время, не больше — четырёх часов дня полного, судя по солнцу — жаркому, как и в Ростове-на-Дону — недалеко.
По сторонам смотря, ища из жителей — кого-то, чтобы спросить, где сможет он — найти друзей, приехавших на битву с урожаем — направился он в хутор, к улице прямой — широкой и пустой.
— Наверно, в битве гробятся — за урожай. Погнали — как приехали, не дав — день отдыха. — Болея, за сохранность урожая — решил Артём. Внимательно — домов ограды, изучая, как будто хутора — умерших.
И, солнце палит — как в аду — жара…, несносная.
В хутор войдя, пройдя по улочке пустынной чуть ли не половину хутора — ища расположение отряда, увидел неожиданно — старушку, на лавочке сидящую, недобрым взглядом на него — смотрящую. К ней присмотревшись, он подумал — ведьма, здесь появилась — специально, чтобы немного напугать или.. — остановить меня. Тяжёлая довольно энергетика — струилась от неё, казалось — может ранить мысленно и, нанести увечье — вдруг будет, кто-то — не по нраву.
С ней поздоровавшись — издалека, боязливо — чуть ближе подойдя, от взгляда отворачиваясь — впившегося в в голову, глазами-иглами остроконечными — спросил:
— Вы не подскажите — студенты разместились, где-то — в хуторе?
Та, не ответив — клюшку молча приподняла и, толи пригрозив ему — взмахнула ей. Возможно — показала направление, куда идти мальчишке, чтобы найти — товарищей, по отбыванию — срока в колхозе.
Перед собой увидел — два барака, а через спортплощадку, за ними — третий.
— Странно, подумал — почему, внимания не обратил — на них, а подошёл спросить — к старухе с клюкой?
Хотел благодарить старушку — за явную подсказку, но не увидел, с удивлением — её, на лавочке и — рядом. Она исчезла — за секунду или меньше, бесследно — словно не было, той — вовсе. Окинув взглядом — улицу, Артём отметил, — лавочка, другая стала, возможно — кажется. Вместо неё — доска, на пнях трухлявых — оставшихся после гнилых деревьев, рядом с оградкой — общежития — лежала.
Пожав плечами, он пошёл — к баракам, вход в них был — со двора. Отметил — про себя, что во дворе — стояла тишина, такая же, как — в хуторе.
— От парева — попрятались, подумал он — по сторонам — осматриваясь, предполагая — не увидеть хуторян.
Войдя в один барак — кровати видя, понял — попал по назначению. Тем более — что под кроватями, в огромной комнате, лежали сумки всех товарищей — на спинках стульев и кроватей, висели вещи — мятые, разглаживаясь — постепенно.
Присев на стул стоящий у стены, Артём понять пытался — причину — почему, дневального в нём нет — на случай кражи? Да и — в жару такую, уборка мокрая, была бы — обязательна. Об этом размышлял — недолго.
— Приехали и сразу же — погнали в поле! Достойно — узурпаторов. Нет, отвезли бы — искупаться.
Увидев тень — мелькнувшую в окне, Артём вскочил и, чуть ли не бегом — направился к той — спрятавшейся за бараком следующим, как он узнал потом — в той части находилась — кухня с холодильниками, подсобными, складскими помещениями столовой общепита; — в другой, большой зал — для кормления студентов. Слева стоял ещё блок деревянный — сарай для склада элементов, до времени — моментов, ожидающих.
Артёму показалось, что из-за третьего барака, старушка страшная — глядела на него. Но, приглядевшись — понял, то — тень от дерева, растущего — за блоком с элементами.
— И, хорошо — что не она, Артём обрадовался — в глубине сознания — сбросив испуг. С чего бы? — он спросил себя, с каких — потуг.
Что-то в старушке той не так, как должно …. Быть может — ведьма злая? Похожа. А причём здесь — я?
Боюсь — что Тень, сон, ведьма, от одной цепи — все звенья. А может классная с ней заодно? Не зря же злилась, что я не уехал. Меня здесь ждут, а я — «замешкался». Должна была — к ней «привести», а Тень — спасла меня?
Мурашки по спине и в сердце — от этих мыслей пробежали.
После того — что было, произошло, не удивился бы он — ни чему.
Как ловко — дверь замкнули.
Не видя никого — отправился обратно. Не зная почему, пошёл в другой барак, по логике — девичье общежитие.
Услышав — из открытого окна, стон-всхлипывания — с большими придыханиями, при … — характерном стоне, Артём остановился и — повернул обратно.
— По видимости — там дневальные находятся и, стонут в такт — движений удовольствия — подумал он и, улыбнувшись, успокоился — поняв, что не один он — в этом лагере.
Решив дневальным — не мешать, собою заниматься — стал терпеливо поджидать, когда процесс закончится — устанут наслаждаться, на воздух выйдут отдышаться — не зная, что здесь — не одни.
— Меня увидев — удивятся и, застесняются — конечно.
Но, он им скажет — что не слышал, их стоны — однозначные.
Усевшись вновь на стул — в ребячьем корпусе, стал ждать смиренно — окончания процесса, в девичьем корпусе — дневальных.
— Как птица бьётся в клетке — ищет волю, так человек стремится к счастью — через долю. И, часто — удовольствие находит в том, что происходит с ним.
Хотя — бывает, что и злится — когда ему не нравится, думал Артём, скучая. — Ожидая, когда процесс — закончится. Он понимал, что силы у дневального — ведь кончатся когда-то и, выдохнувшись, вынужденно — остановится.
Прошло ещё минут — пятнадцать, но стоны — продолжались.
Вздыхая — восхищаясь, удивляясь — способности дневального — «работать в силу полную» в жару такую, ждать вынужденно продолжал конца — планируемого.
Прошло ещё — десять минут, но оставалось всё — по-прежнему.
Стон временами — затихал, надежду подавая — что наконец, закончили — но тут же, вновь — студент стонал.
— Наверно, снова — «игру» начал, Артём плечами пожимал. — Ведь сделать нечего не мог; не станет же мешать, их удовольствие — обламывать.
Услышав гул мотора — машины грузовой, донёсшийся издалека — он радостно, вскочил со стула и кинулся — к окну барака. Машина привезла ребят, девчат — после тяжёлой битвы с урожаем. Послышалось многоголосье — звуков голосов.
Забыв о стонах, бросился к ребятам — с поля. Сейчас, даже знакомый — просто, был для него, словно — родной. Ребята, рады ему были, как и приезду — с поля. Они переживали — за него, чтобы не наказали — за опоздание, из техникума — не отчислили, ведь знали — его положение.
Девчата, отделившись от ребят, устало побрели — в корпус девичий, и тут же, гвалт поднялся — сумасшедший.
Артём, о стонах вспомнив, догадался — и рассмеялся весело — вдогонку.
— Что там смешного? — Чапа удивился.
— Ты отчего смеёшься? — за Чапой следом, удивился — Топа. Подстроил, что-то — там? Признайся.
— А где дневальный ваш, как думаете? Угадаете?
— При чём здесь он? — не поняв, удивился Топа и, тут же рассмеялся, связав вопросы — с криками истошными.
Ребята улыбались, отпуская шутки скабрезные — насчёт дневального — Ли Юрия, воспользовавшегося одиночеством и поднятым желанием.
К ним в корпус забежала — Гончарова Алла, студентка группы ЖСМ — строительство мостом, тоннелей, искусственных сооружений. Комкая фразы, чуть не плача — она им рассказала, что трое мужиков напали — на дневальную — Людмилу Плащаницкую, пытались ….ть её — втроём. Она не отдалась им. Тогда, один полез к ней — силою.
На крики, Юру — прибежавшего, мгновенно — отрубили. Тот пролежал всё время без сознания, стонал — не останавливался.
В её рассказе — был один момент, с вопросом непонятным — дневальную спасла — старушка, когда насильники — пристали. Увидев старую, перепугались и — тут же, бросили Людмилу — убежали.
Ребята вмиг собрались — у девчат, стараясь — лично, все подробности- узнать.
Пытались — виртуально, версию создать — произошедшего. Все — в большинстве своём, подумали — на «химиков». Под описание насильников — те подходили, вроде, они же ведь — преступники.
Поужинали — наскоро. Шло обсуждение — произошедшего.
Людмила — не пришла на ужин. Еду ей отнесли — жалея. Со слов ребят, узнал Артём — что «химики», между Пустошкино и Резников — живут в строй комплексе. И, к ним собрались — выдвинуться группой — произвести разборки. Сформировалось — несколько стихийных групп, увесистые колья, приготовив. — Готовясь наказать — насильников — по справедливости, не дожидаясь — беспределов новых.
Вечер катился — к завершению. К закату — солнышко клонилось, багрово-красным заревом, бойцов — зловеще — озаряя. В тревожной тишине — не слышно пения вечерних птиц и даже звуков насекомых.
Трепещут пусть злодеи! Суд им назначен скорый. Ночью оплачен будет грех. Нельзя иначе! Настигнет кара всех — виновных, никто — не спрячется. Пусть плачут горько. На всех парах несутся к ним, чтобы помочь — исправиться. К ним доберутся, от наказания им — не избавиться.
— Кровавый самосуд — закончится — плачевно, не только для обидчиков — Людмилы. Артём прекрасно понимал — не скроешь от ментов, ведь — «химики» подвержены учёту, к ним после кипиша, с проверкой, менты нагрянут — точно.
Поставив цель — конфликт «взять в руки», пусть даже, где-то — подыграть толпе. Артём добавил громко — подойдя.
— Братва! Мы отомстить — должны, за нанесённую обиду, подружке — чей-то! Пойдём к насильникам — все вместе, чтобы — как нужно, наказать тех — честь по чести.
— И, что ты раскомандовался здесь! — крикнул Акоп, брезгливо. Мы без твоих команд — проучим их, а будет нужно, то уродов тех погасим — при дутых командирах!
— Тебе мы права голоса не дали! — Добавил друг Акопа — Клавдий Се'ров.
— Мне и не нужно это, Артём ответил — засмеявшись. Только гасить, их полностью — не нужно.
— А это — как получится! — Акоп смеясь — заметил. Такая знать судьба у них! Собачья участь — всем собакам!
Для них заступничек — нашёлся?! Ты — может быть, и сам — такой? Плебей из хуторских — кугут! Нам песен здесь — не пой! Ferhschtein seer gut? Плебей кугут!
— Базар фильтруй! — Артём ответив — грубо, вмиг стойку принял, приготовившись — к защите
— Боец великий — появился! — Акоп, со злостью — рассмеялся. В защиту бедных «химиков» — решил, сказать он слово — грёбаный защитник….
И — неожиданно, ногой в грудь — попытался, удар Артёму — нанести.
Тот, сделав шаг спокойно — в сторону, взял ногу его, в руки. — Вокруг оси — ступню ноги — легонько провернув, под дикий возглас — «воина» Акопа, как ветку — от себя толкнул, в падение свободное — пустив.
Корчась от боли и пытаясь — прокричать угрозы, Акоп лицом упал вниз — в пыль. Пытаясь — на ноги вскочить, упал лицом на землю вновь и — от обиды, злости, негромко — взвыл.
Мгновенно — наступила тишина. Ребят собралось возле инцидента — много. Все видели — Акоп, сам кинулся — к Артёму, поэтому друзья того — не бросились — толпою на него, чтобы за друга — проучить и, научить их уважать — бояться.
Другие группы — подойдя, их окружили — наблюдали с интересом, за слаживающейся ситуацией — спонтанно.
— Я не пытаюсь вам указывать — руководить! — Артём им крикнул громко. Не нужно — это мне. Такой же я — как вы. Нам нужно — наказать насильников, но, и самим не сесть за самосуд в тюрьму — за этих долбанных ублюдков, «химиков»!
Старшего выберите из любой здесь группы — и к ним пошли, пока не принесли к ним информацию — о нашем намерении и, никуда — не соскочили «химики». Предложено идти к ним — тремя группами.
— Ну и командуй. Раз — начал, смеясь — ему ответили. А мы заканчивать их будем, так — как нужно.
Артём смутившись, попытался оправдаться. — Я предложил — пути отрезать им, для отступления. Одни группы, идти должны — по флангам, чуть позже — основная, по центральной улице.
— Ладно, ломаться! Нужно уговаривать?! — послышались от выборщиков — возгласы. Пошли! Давай веди! Командуй! Мы, флангами идём. А остальные — центром.
— Я соглашусь лишь — при одном условии! — ответил им Артём, согласием. Как крикну — стоп, беспрекословно прекращайте — любые действия. И, без сигнала, не предпринимайте — ничего, во избежание — последствий пагубных. Всем ясно? Соглашаюсь.
— Да ясно. Ясно! — в ответ Артём услышал и, разделившись на три части, толпа разлилась: за хутор — слева, справа и — в центр Пустошкино.
Боязливо смотрели — хуторяне, из-за прикрытых занавесок — в окнах домов. — Не возражая, что из заборов их — экспроприировали колья, для пополнения запаса — боевого, студенты — прибывшие из Ростова.
Разгорячённая — воинственно настроенная — молодёжь, «шла» — справедливость восстанавливать — на поле боя, согласно ветхого завета и понятий. Разве могли оставить — без последствий, такое надругательство — над девой.
Прохладнее не стало к ночи, и ветерок — не появился. После разборки с беспредельщиком Акопом, Артёму стало — жарче.
— Согрелся — осуждающе подумал, прекрасно понимая — необходимость встречи — избежать не смог. И — если не сейчас, в ближайшем времени, ведь всё равно бы — не смирился — с их наглым поведением.
Мне интересно, думал — направляясь к«химикам». — Откуда чувство превосходства — берётся в человеке, над теми — кто слабее? Откуда появляется — стремление — быть лучше всех? (Подлее?).
Ведь — столько вариантов: победа в спорте и, на состязаниях, игра на скрипке, фортепьяно и гитаре, попробуй стать поэтом и писателем….
Так много поприщ — где желающий, стать — первым, достойно может — проявить себя! При этом — унижения другим и, с совестью проблем — не будет. Винить, не нужно станет — никого.
Стать или быть! — Вот в чём дилемма! — нашёл ответ он — на вопрос.
Ведь — чтобы первым, лучшим стать — трудиться много нужно и, уделять сил много — времени для поприща геройства. А быть? — Можно попробовать «своё» взять — силой, хамством! Как те уроды, что пытались надругаться — над девушкой Людмилой… Их презираю! — выругался громко. Не только обсуждения — и сожаления, уроды — недостойные.
В метрах в ста перед ними — находилась стройка, где намечалась — встреча с «химиками».
Фланги, отходы — им отрезали. Возбуждены все были — предвкушением событий встречи — неизбежной.
— Теперь, всем тихо! — приказал, прислушавшись — Артём. Сейчас — разведать нужно, нас ожидают, сволочи — насильники? Тогда пойдём — вперёд. Нам важен фактор — неожиданности.
ГЛАВА 6. МЫСЛИ
— Золото — как мы знаем, с экрана говорил Эаннна — член всенародного Совета Родины, довольно мягкий и пластичный материал — тот, обладает — большой ковкостью. Проковано, может быть — в пленку — почти прозрачную и в проволоку тонкую, раз в десять — тоньше волоса. Проводит электричество, тепло и, плавится — за тысячу лишь градусов. Из золота — щит выполнен, планету сберегающий — от волн интерактивных, радиации, космического ветра. В последние года — усилились потоки и, шит — быстрее истончается. Нам повезло — в Земной коре, не только золото мы обнаружили — и платину, медь, серебро, железо, другие элементы — необходимые для жизни нашей. Не говоря о камнях — называемых алмазами, из них, мы получаем — бриллианты.
Как появились на поверхности Земли — они? Учёные нам объяснили. — Процесс формирования, как и других планет — с ядром железным, мантией из кремня — обычным был, — все элементы, по законам Космоса — к ядру планеты тянутся.
Выходит, что в Земной коре — металлов, как и золота, других сидерофильных элементов быть — не должно.
Мы не случайно, выбрали — планету эту. На ней — недр разработка, намного эффективнее — не говоря, что многих элементов, нет — на других планетах.
Нас, на сегодняшний момент — интересует золото, железо и алмазы.
Особенно, как понимаете Вы — золото, чтобы усилить щит родной планеты нашей — Родины от радиации, космического ветра; железо — для изготовления креплений при проходке — выработок, штреков, рельс, вагонеток, без них до'быча — невозможна, их область применения обширная. Всё — за минуту, мне — не перечесть.
Как понимаем — отвлекаться на другие до'бычи, нет права и — возможности. Сейчас мы — золото лишь добываем. Железо — в небольшом количестве.
Неоднократно я указывал, что под землёй работа без последствий — травм, смертей — не сможет обходиться. Чем выработка больше, тем, вероятней — обрушения. Все катастрофы, взрывы и обвалы — влияют на количество до'бычи, и ставят — под угрозу — план.
— Мы это знаем и прекрасно — понимаем, что золото важнее для планеты — чем жизнь шахтёров, согласился — гендиректор золотодобычного шахтоуправления планеты — Энки. Знаем, как ждёте — с нетерпением, стараетесь спасти от радиации, космического ветра — Родину.
— Орбиту спутника, мы изменить не сможем. Если исчезнет — чёрная дыра — невдалеке от траектории, то — спутник межпланетный, прилетит — быстрее и, промежуток временной Нибиру — короче будет. Возможно — ненамного.
Жаль — биороботы, из строя — вышли — под землёй. Приходится — вновь собирать десант — из добровольцев. Тех стало — много меньше. Трудно их набирать — из-за условий — на Земле, неподходящих — для полноценной жизни анунака, учитывая — срок командировки — долгий. Немного сущностей осталось с раздельным мозгом, полушариями — с iq до 90. Скоро, направить будет — некого в командировки, а развитые — не желают больше, насильно — не загонишь. Если преступников прислать — построить зону, то — может стать и хуже.
У нас, на тему эту — анекдот — недавно появился. Правда, тот — не весёлый. Если захочешь — расскажу? Для этого — есть времени — немного.
— Конечно — господин Эаннна. Расскажите.
— Встречаются шахтёр — контрактник бывший, с другом своим из детства — акушером. Немного выпили. И, акушер шахтера просит: — ты расскажи мне о работе — в шахте, хочу подробнее — узнать, какие вы — шахтёры! Какие под землёй — проблемы, трудности?
Шахтер всё о работе — рассказал и, показал — альбом рабочий — в электронной книжке. Тот от увиденного, долго — находился в шоке! Вновь выпили они.
Шахтер, подвыпив, акушера просит: — своди меня в роддом. На роды, посмотреть хочу — рождение шахтёров будущих, как — происходит!
Привёл шахтёра акушер. Тот посмотрел на роды. Видит — детей бьёт головой об угол, тот — чрез ребёнка!
Шахтёр, чуть позже — спрашивает у того:
— А для чего — ты через одного, детей — об угол бьёшь? Тех — жалко.
— Думаешь, надо — всех их бить, в шахтёры кандидатов — мало? Я полушария — делю. Надо же- в шахту направлять, кого-то — для работы! Высокоразвитых родилось — много. Из них, контрактников — немного. Поэтому, и добавляю. Забочусь я — о плане добычи и, о планете Родина, жизнь нашу — защищаю.
— Юмор, тот — не весёлый, я с Вами — соглашусь, наш господин — Эаннна.
— Не согласился бы, тогда бы было — странно. Когда услышал этот анекдот — я в первый раз, невольно — прослезился.
Передаю тебе — решение Совета. — Всех обезьян — на группы разделить и начинать — работать с ними. Их нужно — приспособить для работы, не только -на поверхности и, под землёй.
Возможно, что являются роднёй — для тех, прямоходящими — когда-то были. «Поставить» этих особей — на ноги, для вас не будет — сложно. Получите помощников, создав из шимпанзе, горилл, орангутангов — гоминоидов, способных для работы — особей. Штреки для них — уменьшите, в три раза — по высоте и, это нас избавит — от аварий, понизит себестоимость до'бычи — и… — если что-то и случится…, несчастных — так, не жалко — как наших аннунаков.
Их — руки нужно, обучить — работу выполнять — сложнее, чем исполняют — гоминиды.
Поставите рождение, тех — на поток, контрактниц у тебя — немало. Создали — прародительницу Еву? Или, пока — не получается?
— Этим вопросом — занимаемся. Мы создаём — подопытных животных. Не зря просил — прислать контрактниц, служить — желающих, на благо — Родины.
Тебе я передал решение Совета — разумных сущностей — создать, способных заменить — в тяжёлых отраслях и, не престижных — аннунаков. Особенно — где тяжек и опасен труд.
— Уже немало сделано в указанном нам — направлении. Идут очередные — апробирования. И, если честно — говорить, мне больше нравятся — орангутанги — чем шимпанзе обычные. Но — рядом с шахтами, тех — нет. Находятся, живут лишь — в Океании.
— За неимением — тех экземпляров под рукой, для этих целей — шимпанзе используйте. Это — довольно сильные, как нужно нам и, роста невысокого — животные.
— Согласен с вами — господин Эаннна. При весе — в восемьдесят килограмм, лишь особи отдельные, бывают — ростом — метр шестьдесят. Мы длительное время — изучаем их. Они используются -на поверхности — при выполнении работ, но рано говорить об их — самостоятельности. Умственно развиты, слабей орангутангов, хотя, часть результатов радует.
Для них готовим шахту — с уменьшенными штреками. И, экземпляры первые, отправим вскоре — вниз. Сам — в нетерпении, жду — тех, спустить — для до'бычи металла. К сближению орбит Нибиру и Земли мы подготовим золота — достаточно. Всё делаем — для этого. Стараемся.
— Хоть что-то слышу я — хорошего, сегодня — вздыхая, улыбнулся — инженер. Совет и жители — волнуются. Мы успокаиваем — всех и, обещаем — меры принимаются, для исправлений ситуации.
Совет Планеты — не допустит — катастрофы. Ведь до сближения — орбит Нибиру и Земли, осталось времени — меньше десятой года, при нашем летоисчислении.
Кстати, возможность появилась — сближения орбит, немного раньше — на сто лет земных. Мы научились замедлять — недавно, космические траектории, планет и спутников. Попробуем планету — догонять — быстрее, замедлив — первой путь, во времени.
— Я не силён в вопросах этих — господин Эаннна, не повлияло бы сближение — на катаклизмы. Вы знаете, что происходит. — Большие ураганы — во время их сближений. Приходится несладко — в это время.
— Если успели бы вы — к сроку новому…, но это не приказ — пока. То — можно, всё равно — попробовать. Быстрее — золото домой — доставить.
Щит истончается сильнее — чем предполагали, и вскоре может быть — пробит из космоса. Прошу тебя об этом — помнить. Мы верим в вас — наших спасителей. От вас жизнь Родины — зависит.
Твой опыт на других планетах, нам повода малейшего не даст — для усомнения, что будет — как планируешь. Желаю исполнения. Пока.
Экран погас, и генерал — расслабился. Не сообщил он на планету — СБ раскрыт недавно — заговор, среди контрактников. Собрались — выставить администрации, с претензиями — ультиматум — повысить безопасность до'бычи, условия труда, оплату — увеличить, отдых; жильё переместить — от очистных, добавить мест утех, и, праздники — за счёт администрации.
О том, что на Земле — существовал, без их вмешательства и помощи — вид развитый, прошедший стадии — питекантропов, неандертальцы — не сообщил Эаннне Энки. Он не пытался скрыть — существование, пока — не представлял, возможности — прямого сосуществования, с полученными ими — хомо.
Вторых — намного легче, приручить к работе — за пропитание и удовольствия. По вкусу тем пришлись, такие — поощрения. Хотел создать — с потенциалом умственным, намного превышающим неандертальца — сущность. Чтобы варьируя — развитием, эксперименты провести — над разумом, в процессе — частной эволюции.
— Время придёт и — поколение неандертальцев, сравниться смогут с кроманьонцами — когда-то. И, меж собой — ассимилировавшись, в будущем — сюрприз преподнесут, возможный. — Как вариант развития цивилизации — думал, о будущем полуживотных гоминид, надеялся — путь он выбрал — правильный. Ведь гоминиды — в Океании, и хоббиты — на Флоресе, были — до их прилёта на планету, на тысячи лет — раньше.
Их также можно — улучшать, учёным нашим. Лишь только — экспериментально, из-за доставки дальней.
Со временем и с ними — видами развитыми, первоначально, могут назреть — проблемы. Как — с колонистами, из-за их замкнутости — непонятной, непредсказуемости и, агрессивности.
Не зря ведь создаётся — впечатление, что эти ветви сущностей — особенные.
Их кто-то создал — специально, под себя, как мы сегодня — кроманьонцев.
Вполне возможно, были сущности — разумными, когда-то. А позже — деградировали, из-за имеющейся в их программе — лени.
Я думаю, не зря, Эаннна говорил — о гоминидах, произошедших будто бы — от обезьян, ходящих на двух лапах. Скорей всего и, о неандертальцах — знал.
Он знает много — больше нас. И, если рассуждать на эту тему — получится, что гоминиды были в древности людьми и — деградировали отчего-то, почти «дошли» — до уровня приматов.
— Неандертальцев я использовать — не стану, отмёл — совет Энлиля — от себя. Пусть даже с ними нам — работать легче, чем подготовка из животных — шимпанзе, но — так, мне кажется — надёжнее. Хотя Энлиль работать предлагает — одновременно, с ними — также. Возможно, в этом брат и прав.
— Мы только — потеряем время, с нуля — вид человека создавать, отталкивая, то — что дарит нам планета, словно продолжил спор — Энлиль добавил, ответственный за качество металлов, до'бычу — производство золота, входя в зал для планёрок шахтоуправления — где продолжал работать Энки, после доклада инженеру — члену Совета Родины — Энаннне. Неандертальцы — более выносливы — чем кроманьонцы. Они прошли все стадии развития — не только гоминоид, гоминид. У них — мировоззрение, образовалось — собственное. А кроманьонцы — созданные нами, ещё — довольно далеки от них. Их ещё нужно — дорабатывать, и дорабатывать. И — согласись, что подготовить для работы в шахте — под землёй, намного легче нам — неандертальцев, чем — полу-испечённых кроманьонцев из — нами созданных искусственных дебилов, похожих — лишь обличием — на гоминид.
Согласен, наше племя, контролировать мы сможем тщательней, происходить развитие их будет — на глазах. Я понимаю, что с опаской — воспринимаешь ситуацию, когда неандертальцы — в сторону «уйдут», от уровня развития — лабораторного. Раз мы не знаем — досконально их. И мысль раздора, превосходства над другими — подобными себе, дойдёт до них
Непредсказуемостью их воспользуемся — свободолюбием и алчностью, развяжем войны — сделав массовыми их, жестокими — кровопролитными. Для них — мы, боги властные, могущественные, непредсказуемые. Для — кой кого — ужасные. Мы — собственный построим мир — для них, со всем для нас — необходимым.
— Попробовать, конечно — можно, с трудом с ним Энки согласился — хотя я, в целом — против. Мы это можем — сделать с гоминидами из шимпанзе, при нарушениях — пределов поведения. Ограничение им сделали — жизнь в сорок лет определили. Хотя, твой довод о потере времени — обезоруживает, явно. Нет возражений. Запускаем, и неандертальцев. Согласно — твоих убеждений.
Если и там, — на Родине, подумать могут — так…. Ведь до сближения орбит — Нибиру и Земли, осталось триста с лишним лет — по времени Земли. Тем более — нельзя терять — мгновений времени, учитывая — недовольных ультиматум.
— Триста семнадцать лет, — немного это или много? Если учитывать, что более — двух сотен тысяч лет, мы добываем золото — мгновение.
— Мы — будем развивать неандертальцев с кроманьонцами — одновременно, хотя, конечно — порознь. Возможно — что понадобятся нам. Мы уничтожим кроманьонцев — сами, неандертальцы их — заменят.
Расставит время по местам — как нужно. Какое семя в срок созреет — то и лелеем.
— Мы — будем развивать неандертальцев с кроманьонцами — одновременно, хотя, конечно — порознь. Возможно — что понадобятся нам. Мы уничтожим кроманьонцев — сами, неандертальцы их — заменят.
Расставит время по местам — как нужно. Какое семя в срок созреет — то и лелеем.
— И, правильно! Одновременно мы решим проблем — немало. Возможно — что останутся лишь кроманьонцы, и будут доминантой — а уничтожим всех неандертальцев, но и возможно — будет всё нормально и, обе группы нас устроят — без проблемы.
— Второе лучше. Тем более, что постараемся — их думать научить, соображать — немного.
С такой заботою о них, планету эту мы — очеловечим, в высоком смысле слова.
— Главное — колонисты перестанут гибнуть, в процессе до'бычи — необходимого нам золота и, перестанут требовать условия — для жизни улучшения, нам выставляя — ультиматумы. При помощи рабсилы — увеличив до'бычу, спасём нашу планету — от радиации из космоса и …, дав им технологии — впоследствии, заставим дань платить нам — золотом. С начала их развития, знать будут — создали создатели, быть — нашими рабами. Они должны всегда быть перед нами, в ответе за — неподчинение. Тем более, что их учить — придётся — выращивать себе, нам — пропитание. Сегодня — гоминоиды, приматы, гоминиды живут — как звери на свободе, сменяя поиски еды на отдых — с забавами и сексом, заботами о детях. Кто в наших резервациях находятся — накладно нам обходятся. Заставим — заниматься земледелием, освоить пашню, скотоводство.
— Не только злаки — овощи выращивать. Не только для себя и…, для создателей — добавил Энки, соглашаясь помечтать — совместно с братом. Фрукты и ягоды — нам собирать. Люблю я — землянику и бананы. Да и кабанчика — на вертеле, когда-то — приготовят.
— А я люблю — инжир и финики.
Контрактников немного нужно — в будущем. Оставим — самых правильных, псов явных — правопорядок охранять и, наблюдать — за гоминидами очеловеченными. А недовольных, остальных — на Родину отправим.
— Мысли твои простёрлись — далеко. Смотришь — пройдя определённый путь, они придумают — такой сюрприз для нас, что мы — не ожидаем; нас в пыль сотрут или погонят — отовсюду, без всяких — объяснений. А может, дань платить обяжут — за до'бычу металла, Энки, смеясь — ответил брату.
— Следить за ними — нужно.
Не обрезать кустарник — своевременно, тот — превратится в куст дикорастущий. — И роза превращается — в шиповник. Поверь — не хуже это, чем до'бычу — самим вести. Контроль и наказание — необходимы, для сознания, что боги мы для них — могущественные. Они — ничто, лишь прах земной — рабочие.
— Возможно — согласился Энки. Планируем их будущее мы. Создали кроманьонцев, кто-то до нас — создал неандертальцев…. Не сами же они — себя создали? И, почему, вновь стали — гоминидами и деградировали?
— А может — прав был Дарвин, и аннунак из обезьяны «вышел» — десятки миллионов лет назад? — полушутя Энлиль, добавил.
— Думал, ответил Энки, отреагировав — шуткой на шутку.
ГЛАВА 7. ВЫРАБОТКА, ИДУЩАЯ ВВЕРХ
Решив идти — налево, стараясь не пораниться — о глыбы и осколки, по штреку вентиляции — отправились вперёд, в надежде на спасение, стремясь — уйти подальше — от места катастрофы. Случайно не угробившей их здесь.
Луч коногонки — штрек, прекрасно освещал, с ней было можно — обходить куски руды, присыпанные штыбом — непостижимым образом, вплетающиеся — во все загромождения. Дорога была легче — ранее преодолённой, и это — радовало их. Дойдя к НЗ — решили отдохнуть и, подкрепившись из него — пайком, напившись вдоволь, спать легли — уставшие от перехода.
— Нас ведь — пытаются найти? — с надеждой в голосе — спросил Ут у друзей. И, не дождавшись — что ответят, глаза прикрыл, к стене прижавшись — мечтая о моменте, когда поднимутся — с друзьями на-гора, закончатся — препятствия, проблемы.
— Больше под землю, не хочу спускаться! — ответил Нинхурсаг, прекрасно понимая — контракт расторгнуть — трудно, вознаграждение — получено на Родине. Такую сумму — если и, займёт — как будет отдавать? Нет — невозможно.
Вернуть — назад — не сможет. Здесь платят мало — на вино, увеселения, товары остальные — всё под запись. Хотя — быть может, взрыв ему поможет — он пострадавший, выполняя — цель контракта. Комиссия рассмотрит — льготы. Будет, скорей всего — доплата.
У Ута, шум не прекращался — в голове.
— Когда же прекратится? — думал вслух Ут, недовольно. И почему, чем дальше, тем сильнее — больно?
Но тот, как будто бы — назло — противнее, чем дальше — больше становился.
— Возможно — к нам спасатели ВГСЧ [119], предположил Ут — пробираются, мысленно радуясь — надеясь на спасение.
— С чего ты так решил? — откликнулся Думузи — сразу.
— Не слышу — огорчённо, Нинхурсаг ответил Уту. Бараны в голове — такие, что нужно начинать — мне, самому визжать — чтобы их заглушить. Так — надоели.
Я не уверен — что смогу заснуть, хотя — не псих. Как, здесь мне — надоело!
Лежали, молча — долго. Поднявшись, Нинхурсаг — Думузи попросил — чтобы, не разбудил случайно Ута — взял коногонку и, ушёл- вперёд.
Думузи — вслед за ним, отправился — вдогонку.
— Ты далеко? — спросил он Нинхурсага, когда тот — повернул.
В этих местах, к нам — применяется копытная [122]. Рядом конечная — коз остановка, орлов [123] недаром — налетело.
Звук, кажется — идёт оттуда, он показал рукой на ход — приваленный породой.
Прислушавшись, услышал и Думузи звуки буров — очевидный. Приблизившись вплотную к ходу — стал разобрать завал. Ход был с уклоном вверх — забит породой.
— Сечение — два метра. Нужно ползти, Думузи с сожалением — подумал. Изведать ход желаю, быстрее встретиться с спасателем — хочу.
Готов — навстречу был, к ВГСЧ отправиться — без промедления, сомнений, размышлений.
— Куда ведёт? Вверх,…. непонятно? — спросил он Нинхурсага и, себя.
— Не знаю, тот — растерянно ответил. Не было раньше хода — никогда.
Возможно, создали рукав — для воздуха, недавно? Для этого предположения все были — основания, оттуда — свежий воздух поступал, тела — приятно охлаждая.
— Тяжеловато будет, Думузи констатировал — смотря, куда-то — в темноту. Подъём — под десять градусов. Тем более — ползти.
— А нам туда не надо? — ответил Нинхурсаг и засмеялся. Но интересно. Вдруг, нас ищут — там? Другим здесь взяться — некому. Наверно, я — попробую.
— И? Как тебя вытаскивать — оттуда? За ноги — если, не дай Бог — случится что?
— Есть у тебя — другое предложение?
— Нет. И твоё — не лучшее.
— За неимением — альтернативы, пойдёт — смеяться Нинхурсаг продолжил и, тут же — в уклон юркнул, держа рукой — головку коногонки. За мной не нужно лезть. Обратно — помешаешь, если мне нужно будет — развернуться.
Помни, что на тебе ещё и Ут — дружище. До скорого свидания.
Прошло — минут пятнадцать-двадцать долгих, для ожидающего — много. Не было слышно из уклона — звуков, за исключением — бурения породы.
Видя — абсурдность ситуации, Думузи мучился — переживая, как поступить — не зная. Если не Ут бы, то давно полез — за Нинхурсагом, следом….
Прошло ещё — минут пять, десять. И, понимая — что, возможно — необходима помощь Нинхурсагу, Думузи влез в уклон, слыша лишь — звук баранов, стук в висках. — Движимой мыслью — выбрался бы, друг — благополучно.
Тот был — значительно крупней Думузи и, нелегко тому — передвигаться, в местах отдельных узких, особенно — на поворотах. Через пятнадцать метров — почувствовал усталость.
Кроме уклона, понял — внутри, окружность была гладкой, как будто — отполировали. Чем дальше, тем сильней тревожился — за Нинхурсага. Коленки ныли с непривычки и — спина ломила. Путь продолжал — спиной на пол ложился, секунды отдыхал — чтобы потом броском — вперёд вновь устремиться, пока боль мышцы не скуёт и не придётся — вновь ложиться. Примерно — через метров восемьдесят-девяносто — уклон исчез, ход стал горизонтальным и — кроме этого расширился немного, в правильный эллипс — перейдя из круглого.
Это позволило — быстрей передвигаться. Вверху, на стенах, в свете коногонки — отблёскивали жил, вкрапления — металлов драгоценных.
К ним — присмотревшись, отдыхая — подметил. — Жилы — каждая, вверху — проходят, на одинаковом — примерно, уровне. А ниже — лишь ряды полос — борозд заделанных. Создалось впечатление, что раньше жилы были в них — такие же, и — после разработки, те — заделали породой.
— Но, как и кем? — мелькнуло в голове Думузи.
Отбросив мысли — перевернувшись, продолжил путь и — вскоре, вдали пятно — увидел. В нём друга он узнал, а впереди него, был — странный свет.
До Нинхурсага было метров сто — не меньше.
Ускорившись — насколько получалось, стараясь побыстрей — добраться к Нинхурсагу, как можно больше — проползти, прежде чем вновь остановиться — для отдыха. Он видел — свет с пятном, не удаляются. Ещё немного, рядом будет — с ними и, перестанет — волноваться.
И, наконец, добравшись до него, в изнеможении, к нему он дотянулся, как можно ближе и, упал на спину. В том, что был — это Нинхурсаг, не сомневался, да и — кому другому было быть, учитывая — в выработке не было — ни рукавов, ни ответвлений. Хотя, тревоги чувство — не покинуло. За время — что он полз к нему, тот — позу положения, не изменил — ни разу.
— Нежели, что-то с ним случилось? — переживал Думузи, подвинувшись к нему — поближе. Боги! Спасли нас — после взрыва и, осадки кровли. Неужто, Вы допустите — чтобы могло произойти, что либо — нехорошее?
Отлёживаясь на спине, Думузи вновь рукой дотронулся — к его ноге, тихо — спросив:
— С тобой случилось — что-то?.
Тот — не ответил, ничего. Сердце Думузи сжалось — медленно и, он — от страха — кулаком ему, по пятке стукнул — сильно. Нинхурсаг признаков не проявил — движения, после удара даже.
Думузи растерялся. Не знал…, что делать — дальше.
На берегу прекрасного большого озера — в пятидесяти метрах расположенного, от ограждения — за домом. Во время отдыха вечернего, пейзажем любовался Энки — величественных, неизведанных просторов, дикого края — необъятного, саванной окружённого, вечнозелёными лесами, джунглями.
Здесь руководство — от жары спасалось и нежилось в потоках ветерка, в гости заглядывающего — не случайно, из-за высоких гор — издалека.
Невдалеке расположились, преклонившись — величественной статности и пышности, пониже пальмы. Стараясь — соответствовать — феерии убранства и, красоте — гигантских родственниц. Взметнувшихся — как будто в фейерверках. Оттенков — всевозможных и разнообразий, обворожительно прекрасных, бесподобных, зелёных вечно — множество великолепий. Мест царственных — величие, подчёркивая — склонив листву голов, ради приличия, с достоинством — немного вниз, надеялись — в один счастливый миг, произойдёт. — Сравняются, с сестрицами прекрасными — царицами великолепных мест, по красоте и статности, величию. — Став — украшением чудес.
За озером — ущелья, горы и долины, обрывы живописные — скалистые, покрытые лесами и кустами. Красотами — неописуемыми, взгляд аннунаков — постоянно ублажали, роскошной пышной зеленью, цветами. Одновременно — изумляя вечностью, и явной непорочностью с беспечностью — энергией спокойствия и умиротворения, струящейся из них — с благоговением.
Оазис посреди саванны, с акаций — зарослями скудными, другим был миром отделён — как специально. Словно огромный — храм земной, манил красой нетронутой — природы, неудержимо и покойно — взгляд обратившего — случайно.
— На Родине, таких мест — не осталось. Был изумлён — мгновенно Энки, впервые видя — красоту Земли, спустившись — с челнока на землю.
— И были ли места прекрасные — вообще на Родине, такие? — подумал Энки. Может, и были… — давно, настолько — что забылись. Нужно в архив задать — вопрос. Ответить могут…, но и спросят — зачем знать нужно? В какой-то степени — опасно. Подвох — «правдоискатели», во всём искать — пытаются. Всегда, везде. Нужно подумать хорошо — внимательно, прежде чем обращаться. Земли и Родины пейзажи — сравнивать и, любоваться виденным — открыто. Будто злорадствовать пытаюсь — что там красо'ты позабыты.
Диск солнца яркий — к западу клонился, играя в водной глади озера — палитрой сказочных соцветий, прекрасных, многоцветных. — От ярко-жёлтых и пурпурных, красных, оранжевых и, розовато-фиолетовых — переливаясь и меняясь. И, у смыкания на горизонте — застывая, на мгновение.
Любуясь красотой Земной, не мог не восхищаться — той. Частично помогало отвлекаться, и от аварии — это занятие. С произошедшим взрывом под землёй — с обвалом и, возможно, с жертвами — контрактников. Найти рабочих — не сумели, завалы не давали, спасателям — искать по штрекам. Завалов оказалось — много. Что не удастся к ним пробиться — сразу, понятно стало, добравшись к месту — катастрофы.
Из клети выйдя, оценили — последствия волны взрывной. Козы, завалы — повсеместно, путь преграждали им — горой.
— Возможно, что не там их ищут. Но, где же нужно их искать? Оперативность, превратившись — в закономерность и поспешность, став бесполезной — даже вредной, и не могла им — помогать?
Нужно, на каски — маяки установить им — было, сейчас бы — не искали их.
Нашли бы их, и под завалами. Мысль хороша, но — поздняя.
Приходится — искать их наугад — как в допотопном веке, пока надежда есть — живые аннунаки.
Пошли вначале по откаточному штреку.
А если там их также нет?
Живого места — не осталось. Там выжить, было бы — нельзя. Живые если — то, родились, в особых спецкостюмах — а не в рубашках. Может — их глыбой, привалило или… — возможно, крыша — села? Тогда их поиск — бесполезен. Но он искать их — вынужден… Нельзя показывать контрактникам, к их судьбам — безразличие.
— Взрыв, недовольные и, ультиматум — проблем сошлось, немало — вместе.
Как хорошо — земной природе. Проблемы — сами по себе уходят.
Такого множества — зверей, птиц, рыб — как на Земле, не видел больше, он — нигде, ни ев какой, другой планете.
— Эта планета — быть должна, для сущностей заслуженных — со всех планет галактик — местом отдыха и, наслаждения — прекрасным. Здесь — поместить дом отдыха и, видами из сказки — с веранды дома — любоваться, подумал Энки. Продолжая — мечтать и, этим — наслаждаться.
Непревзойдённым символом — мест сказочных, являлась птица длинноногая — как аист, с шеей длинной — с изящным оперением, великолепным — с розовым оттенком.
Он — никогда, не видел зрелища — прекрасней, одновременного — огромного количества, прекрасных особей — в одной фантасмагории. Как в завораживающей и, бесподобной — чарующей взор, сказке — взлёта.
Смотреть часами — любоваться можно, как добывают пищу из воды — вывернув головы, с клювами — перевёрнутыми. Как к вечеру — в наряды одеваются, с прекрасным — красным, с фиолетовым оттенком — чтобы ещё раз подчеркнуть всем — несравнимость, с собой, с их оперением — на празднике соития и жизни — на фоне красного, багрового заката — в преддверии спускающейся ночи.
Живущих постоянно птиц на озере — немного. К ним прилетают в гости их — сородичи. Средь них много — молодых фламинго, не сможешь спутать их со взрослыми — нет бело-розового одеяния, прекрасного убора.
После прилета — кормятся и отдыхают, готовясь к вечеру — сил набираются.
В лучах заката, «игры» начинаются — под вечер, будто — переодевшись. Вначале — танцы молодых самцов. Бравируя, они — робеют.
На глади — сотни тысяч лепестков, танцующих партнёров — заполнили цветами алыми, с контрастным — чёрным обрамлением. Феерия — лишь начинается.
Вмиг повсеместно оживает на глади водной из ярких красок и движений фантасмогория. — Это представить лишь возможно. А рассказать — подробно, без восторга, как красочно и нежно происходит, словами невозможно.
Самцов от самок, Энки — отличал легко. Они не только — выделялись ростом, и поведением самца — особым. Гоготом — чувства выражая — нежно, вытянув шеи — максимально, длинные, шли вслед за избранными — неотступно. Менялось в танце поведение — мгновенно.
Вышагивая — на смотринах, словно, бежали следом — церемонно, когда внезапно — убегали самки. На глубину, теснили — бережно. Используя рост — преимущество, чтобы приблизиться вплотную, к поверхности воды — прижать, добиться своего. И…, если удаётся — всё самцу, не против самка, зависнув в воздухе — припавши к телу, мгновенно спариться — блаженно.
Внизу же танцы — продолжаются, ухаживания самцов — не сговорившихся с избранницами — выбранными ими, оставшимися — на огромной глади.
Бывают часто — потасовки, носящие — характер показной, не настоящая вражда за самку.
Сойдясь вплотную, расправляют перья — чтобы казаться им солидней и грозней и, с громким гоготом — безликого энтузиазма, соперника — для вида треплют, за клюв хватая крылья — клювом, «работая на публику».
Они, в отличие от лебедей — в «бою», не бьются — крыльями до смерти. Вся потасовка — с полминуты длится, пока слабейший не уступит — не перестанет «драться» — сдастся, уйдёт от самки и соперника в сторонку, ища — другую самку.
Бывали случаи — в бой ввязывались самки. Хотя исход им — безразличен — «боя». Им щиплют хвост и крылья — чтобы успокоить. А выбрать могут — и другого.
Снежная шапка, с высоты — шесть тысяч метров, участливо смотрела вниз — на них, как будто предлагала — поделиться, прохладой снега с ними — в этот миг.
Сейчас — на стыке дня и ночи. Когда исчез последний — солнца луч, на горизонте — дрогнув, была она — ещё прекрасней, недоступной.
Стемнело. Шум стал — много тише. В последних отблесках лучей, он взглядом — встретился с знакомой старой, всегда к себе манящей — огромной, серо-голубой горой — с вершиной снежной, ледником, прощавшейся с ним — ночью, с солнцем.
Стало довольно поздно. Ночь наступила — было трудно, при свете звёзд, луны — зверей увидеть, спешащих к озеру — на водопой. — Напиться и, обмыться, охладиться.
— Он, с сожалением, подумал — как всегда, услышу крики исступлённые — жертв обречённых, вскоре. Являясь — сильным сущностям, животным — пропитанием.
Особенно ужасны, страшны — Лукваты крики — монстра. Часто — резвилась на глазах у аннунаков и, подплывала к лодкам — старалась опрокинуть их, играла — утаскивала в воду. Впрочем — от шалостей её, никто не утонул — монстр был, довольно нежен с аннунаками.
Вступала — с крокодилами она, нередко — в схватку. Всегда выигрывала — но, той — доставалось часто. Теряла от укуса — куски тела.
Найти частичку монстра — получить удачу. Её носили — оберегом аннунаки, спускались с ним — под землю.
Рыком грохочущим, монстр — самоутверждается, показывая, кто — хозяин озера. Крики — распространяются на расстояния — архи огромные, на звуки непохожие — других животных.
Догадка осенила. — Мы, злобных сущностей зовём -животными! Хотя, они — прекрасные, изящные….
Кайманы, тигры, леопарды, львы, гиены — друг друга убивают, не жалея.
— Возможно, что к их пожиранию — друг другом, нам нужно относиться — философски, подумал Энки в раз очередной. И, сам себе ответил: «Не получится».
Поймав себя — на мысли, в выходной — отправиться на озеро на лодке, чтобы в час предрассветный — любоваться, с поверхности воды — не только монстром, добыть трофей — собственноручно…
— Возможно — я отправлюсь к кратеру, когда вот — только? — несбыточность желаемого — знал. — Нет, на прогулки — времени. И выспаться — не удаётся. Твердил себе — что это не беда; план выполним, тогда и — отоспится, за все — прошедшие года. Мечтать, не вредно — видно. Точно!
Кратер был — крупной кальдерой с бортами. Той — миллионы лет. Таких, он — не встречал нигде, не только на Земле, но — и на Родине.
От ложа кальдеры — к краям бортов, было — шестьсот пятнадцать метров.
Площадь — три сотни километров. Диаметр вулкана бывшего — за двадцать восемь километров. В нём наблюдал животных — множество: гну, зебр, газелей, антилоп и носорогов, львов и гиен, шакалов, тигров, леопардов, гепардов и слонов.
Подстерегая — нападение гиен, шакалов, львов, гепардов, леопардов — на одиночек или чужаков, забредших — в те опасные места, он вмешивался — в их «разбор полётов». Как правило, спасал их — не всегда и, прогоняя — зверей наглых, трофеи забирал — себе на память. Так было — не однажды.
— Ночное небо, близкое и — неправдоподобное. В него засунуть пальцы можно …, и, зачерпнув оттуда звёзды — их подарить, как бриллианты… (Нинти).
Завтра, вновь — новый день. Закончился ещё — день, на планете этой — с частицей лёгкой грусти, думал — Энки. Какие здесь — короткие деньки! — меньше — минуты нашей. И к этому, давно уже — привыкли. Давно не видел — Нинти.
— Да тише! — прошипел Думузи Нинхурсаг. Кричать не нужно!
Ползи ко мне — поместимся. Здесь места много.
Думузи — радуясь, что не случилось — страшного, перевернулся на живот и прыгнув — был с ним рядом. Одной рукой обняв — прижал к себе, и прошептал на ухо — радостно: «Ты жив, и это хорошо!», хотел, добавить — я переживал, когда на зов — не отвечал. Но, оплеуху получил и по губам щелчок, чтобы закрыл — свой рот. Услышал шепот.
— Тихо! Идиот! Лучше смотри — внимательно, вперёд!
От них, в метрах — пятидесяти, впереди — огромная, широкая змея — шире питона, ползла вслед — за комбайном. Комбайн, фрезою прорезал в стене — боро'зды — слева, освобождая жилы с серебром, золотом, медью, платиной — и справа, заделывал породой старые — из заднего — змеиного отверстия.
На вес — большой свой, несмотря — вниз не соскальзывая, с поверхностью стены — змея слипалась, с нею — плотно. Из жил высасывая — золото, медь, серебро и платину, породу — справа замуровывая.
А высосав, спускалась — медленно, под тяжестью своей — плавно скользя, где, как гармошка, собрав тело — в складки, удерживалась кончиком хвоста, чтобы часть тела — с головой, продвинуть — поднявшись, до борозд — освобождённых жил. Вновь присосалась — телом к ним, оставив — сзади, собранные формы — в кучках. Размером — с крокодила яйца.
В двух первых формы — светлые лежали; в других — с желтинкой — тёмные.
— Вот это да! — шептал Думузи Нинхурсагу. Подобного, не видел — никогда. Давай с собой захватим — по яйцу? У них ведь — не убудет…
— Но, для чего? — спросил тот — удивлённо.
— Чтобы поверили нам — что не врём, когда рассказывать — об этом будем.
Кучки ближайшие — лежали на полу, от них всего лишь — в шести метрах.
— Согласен — согласился Нинхурсаг. Только ползём обратно — сразу.
Думузи первым — двинулся вперёд. Но не успел дотронуться до форм, как появились змеи — метра с два, и — зашипели — злобно им, в лицо.
— Бежать пора — Думузи прошептал, они здесь — охраняют до'бычу.
Как развернулись, как неслись обратно — не помнили Думузи с Нинхурсагом. Очнулись, ход забрасывали — всем, что попадалось — под руку, чтобы в нём — щели не было и, змеи не смогли к ним — подобраться.
— Я думаю — что знают здесь они, нас — больше. И, захотели бы — то появились раньше, чем мы добрались — до начала хода, не отошедший — от волнения, переживая, Думузи выдавил — смотря на Нинхурсага, грустно. Не думаю, что нас — хотели догонять. Лишь — отпугнули, в назидание и, ладно. Для них, не представляли мы — угрозы, и нас — не тронули они. Хотя, не всё здесь вижу — складно.
Жаль, звуки — не спасатели…, а змеи издавали…
— Наверное, ты прав. Они меня увидели, когда подполз я — сразу, и ты приполз — не прячась. Меня позвал. Они — внимания не обращали, пока — на труд не покусились их. И…
— Мы, сильно — испугались. Кому-то рассказать, то — не поверит, вздохнув с тоской — Думузи прошептал.
Металл из жил — высасывали змеи…. Мне интересна технология? Кто их создал?
Одновременно — проходческий комбайн и до'быча, с последующей очисткою — змеиной? Порода в стены возвращается — обратно, а не вывозится — на козах на го'ра, на терриконах — не складируется, земля — не загрязняется.
Вот это — экономия!
Эксперименты — до'бычи! Поэтому — не тронули, лишь отогнали — чтобы работать не мешали. Выходит, знают — что мы живы. Скоро найдут — доставят на-го'ра.
— Коли — так говоришь — так будет, тогда — неплохо дело наше, обстоит. Раз — знают наверху, что живы мы, то нас — спасут. Ведь, забирают формы…
— Змей учат добывать металл — крыс сумчатых, их формы собирать и выносить — на верх? Что им — они расскажут? Мне — кажется, несём с тобой мы — бред. Возможно — трудятся для Геи, не при делах здесь — аннунаки.
— Ты прав, наверно — Нинхурсаг. Тогда нам — нужно продолжать, к стволу — пытаться добираться.
Искать нас — будут. Должны искать… Возможно — ищут! — предположил — растерянно Думузи.
Кстати — как, Ут — там? Бросили мы — одного…. Пока мы — упражнялись на коленках бегать, как змеи ползать, там — крысы, нос у Ута — не отгрызли?
— Не каркай! — бросил Нинхурсаг и, сразу же поднялся с рельсы.
Как шимпанзе, такие гадкие они. Пытаются стащить продукты вечно, кривляются всегда нам. На этой глубине, их — не встречал, но — всё же…
Вскочив с рельс, шагом быстрым — чуть не бегом, насколько позволяла захламлённость — при свете коногонок, к Уту, устремились — оставленному ими. Осталось до него немного.
Споткнувшись о кусок руды — Думузи, за малым — не упал, рванув — мышцы спины и таза. Остановился — не сдержав, пронзившей спину — боли. И изогнулся — в позе неестественной, почувствовав — что к области спины, добавились боль — в ягодицах, идущая сквозь таз и спину — к шее. Сноп ярких искр — ударил по глазам, лишая сил и воли. Он, медленно осел — на почву, со стоном — боли.
— Сплошное идиотство! — Думузи выругался — про себя.
Не дай такого Господи, пожалуйста — просил он Господа, нельзя, чтобы теперь нас — неходячих, стало — двое. С двоими Нинхурсаг — не справится. Не сможет нас тащить — двоих, один — к стволу. Прошу Тебя, не убивай всех нас — из-за меня. Коли мне суждено — то, одного — тогда, они спасутся. Воля твоя — на всё, и милость — всеобъемлющая. Дай мне, пожалуйста — поправиться. Ведь — что желаешь, иногда — сбывается.