Несколько лет я проектировала больницы. Это было прекрасное время, вдохновенное "Раковым корпусом" Солженицына, постройками купцов Бахрушиных и классной нашей командой.
Я до сих пор питаюсь этим опытом, и надеюсь понять, что это было и почему было именно так.
Мы ходили по больницам и не было для нас, создающих из разваливающихся прогнивших клетух удобные палаты и полноценные операционные блоки, ни святости стерильных процедурных, ни комнат "только для персонала". Нас водили в реанимации, одев халаты, осторожно обходя родных и близких больных, ловящих у двери угол наклона брови хирурга. И, со страхом поглядывая на голых, мучающихся после наркоза людей, мы меряли высоту, толщину стен, простукивали водяные трубы-сосуды в глубине больничного организма, прослушивали хриповатые лёгкие вентиляции.
Это было похоже на победу над возможной немощностью - нам по 25-30 лет, мы здоровы и веселы, нам разрешено ходить всюду, мы знаем тайну о том, что будет с больницей, которую хотят узнать врачи и медсестры, заглядывая в наши считающие кирпичи глаза.
На вопрос "что вы меряете?", Мы отвечали "радиацию".
Теперь, в какую бы больницу я ни попала, уже по своим лечебным делам - роддом, травматологию, инфекционную, я мысленно вглядываюсь в больничный организм. Вычисляю, где лёгкие, а где - кровоток, где несущие балки, и за каким поворотом прячется тот самый неудобный ригель, из-за которого электрику пришлось вести в обход.
Сегодня я укачивала сына в таком коридоре энфекционного отделения. В двухместной палате орала соседка, и я вышла, чтобы мой ребёнок немного поспал. Я ходила кругами, качая малыша, и вспоминала разводку коммуникаций, и план типовой больницы, в которой я оказалась.
"Да я же знаю тебя, старушка! Ты близнец ГКБ 80. Ливнёвка так же борохлит? И коридорчик этот мне знаком - направо - маленькая комнатка персонала, а налево тихий тупик, где я и укачаю своего паренька".
И больница открыла мне свой лабиринт, перестав быть храмом с запретными комнатами, откуда неизвестно когда выйдешь, и не понятно с чем. Инфекционное отделение для малышей съежилось до размера коридора.
Память развернула её на несколько этажей вверх и вниз - одинаковые отделения с типовыми кабинетиками и чултанами для ветоши.
"Знаю я вас, знаю, ребята, не страшные вы. Все ваши болячки и корёжести я этими ручками выправляла в проекте".
И палаты эти были на 6, стали на 2 человека, и с площадью той мы помню как долго крутили - не влезало оборудование.
Постояла, повспоминала, и перестала тушеваться от мысли о завтрашнем разговоре с врачом. Обдумала, какие задам вопросы и как прострою разговор.
Я же тоже доктор в прошлом, только пациенты у меня с лифтовыми шахтами вместо позвоночника.