«Я мзду не беру. Мне за державу обидно.»
Российский герой, про которого надо и книги писать и фильмы ставить.
Я почему-то уверен, что сценаристы, давая такую фамилию герою Павла Луспекаева, хотели отдать дань памяти великому русскому художнику-баталисту Василию Васильевичу Верещагину, жизнь которого богата путешествиями и приключениями, и погибшего в русско-японскую войну в 1904 году. Но сегодня не о нем речь, хотя и он вполне достоин биографичных книг и фильмов.
А мы вспомним о том, что у таможенника Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни» был реальный прототип — командир Гермабского погранотряда Михаил Дмитриевич Поспелов, человек недюжинной силы, которого контрабандисты за огненно-рыжие усы называли «красный шайтан». И судьба у него сложилась не менее драматично, чем у его киногероя, которому он и послужил своим героическим образом. А даже более, ведь реально в жизни у офицера-пограничника была ещё и советская история. Об этом рассказывает внук Михаила Поспелова, Евгений Попов, который рассказал о своем знаменитом деде, и интервью с ним перепечатали множество изданий. Попробую и я привести некоторые выдержки из него (выделим их в кавычки ниже по тексту).
Многие фразы из фильма стали крылатыми, и одна из них в нашем заголовке. А мы до сих пор удивляемся, что один из героев второго плана, вдруг больше запал нам в душу, чем даже главный герой. Ведь Сухов - он больше выхолощенный герой – невозмутимый и излишне спокойный – разве русские герои такими бывают? Не то, что Верещагин… И, не смотря, на то, что времени в фильме у него мало, роль его ОГРОМНА.
Могучий и обстоятельный таможенник Верещагин, готовый биться за дело, которое считал правым, стал любимцем публики. Таким же степенным и колоритным, знающим цену жизни и смерти, был и его прообраз Михаил Поспелов.
Родился он в Орле в 1884 году. Из значимых фактов известно, что из реального училища он был отчислен «за вольнодумство». Но сумел поступить в Тифлисское военное пехотное училище, где был неизменным чемпионом по борьбе и силовым видам спорта.
После окончания училища был выпущен в 6-й пехотный Либавский полк. В совершенстве владел элементами кавалерийской подготовки, за успехи в соревнованиях по стрельбе был награжден шестью императорскими призами. В 1911 году по собственному желанию переведён в отдельный корпус пограничной стражи и назначен в 7-й округ в пограничный отряд Подколаты. С 1913 года штабс-ротмистр, начальник Гермабского пограничного отряда 30-й Закаспийской пограничной бригады, которая охраняла границу с Персией протяженностью 1743 версты.
В пески Средней Азии Поспелов приехал уже с семьей — женой и двумя дочками, Леной и Верой.
«— Его жена, моя бабушка, Софья Григорьевна, была дочерью генерал-майора Генерального штаба России Покровского, очень статная и стройная, — рассказывает Евгений Попов. — Она отлично держалась в седле и умела стрелять из всех видов оружия.
Туркмены-кочевники видели, как рядом с постом Гермаб под руководством белокурого голубоглазого гиганта проходили занятия по строевой верховой езде и вольтижировке. Бойцы учились владеть клинком, на полном скаку коня рубили лозу.
— Сам дед превосходно владел этими науками. На ножнах его шашки красовались знаки шести императорских призов за отличную стрельбу и боевые награды. Эту шашку он бережно хранил до самой старости. Она, как самая дорогая реликвия, висела у него над кроватью.»
Поспелов часто бывал в глинобитных мазанках-казармах, где жили его подчиненные солдаты и унтер-офицеры. Он тщательно следил, чтобы солдат обеспечивали доброкачественным провиантом, а лошадей — фуражом.
Пограничный пост с подачи Поспелова превратился в оазис. Около казарм были посажены грецкий орех, яблони, груши, вишни, курага, алыча. По руслу реки были сделаны каменные запруды, в которых пограничники стали разводить карпов. Разводили и другую живность. Помните из фильма: «Павлины, говоришь…»
Русско-персидская граница считалась беспокойной. Полудикие разбойничьи шайки, не опасаясь сопротивления, совершали набеги на туркменские поселения на российской земле. Сжигая дома кочевников, они угоняли за кордон скот, забирали для продажи в гаремы молодых женщин и девушек. И все чаще на пути следования банд басмачей, готовивших очередной налет, вставали пограничники во главе со своим рыжеусым командиром Поспеловым. Постоянно терпели убытки из-за «красного шайтана» и контрабандисты. Напрасно караванщики с дорогой мануфактурой, шелком, антиквариатом, специями, шкурами, оружием, лекарствами и наркотиками пытались соблюдать необходимые меры конспирации.
У Михаила Дмитриевича была разветвленная агентурная сеть. Он поддерживал постоянную связь с местными жителями не только на российской, но и на сопредельной территориях. Поспелов отлично знал местность. Изучив психологию действий контрабандистов, он безошибочно определял их обратный маршрут. На пути отступления бандитов пограничники вырастали будто из-под земли...
Молва о ловком и беспощадном начальнике Гермабского пограничного отряда, ротмистре Михаиле Поспелове, шла не только в округе, но и за кордоном.
«Готовя очередной налет, главари курдских племен стремились избегать маршрутов, проходящих через полосу охраны Гермабского пограничного отряда. А когда молились, взывали к Аллаху, чтобы он покарал «шайтан-бояра Поспела, красного дьявола», кто стал виновником гибели многих курбаши. На морской границе пограничная стража была обязана осматривать все суда и рыбачьи лодки: как пристающие к берегу, так и отходящие в море. И задерживать их, в случае провоза контрабанды Также пограничники охраняли выброшенные бурей на мель или на берег суда и товары, которые они перевозили.»
Вскоре революционные события захлестнули и Туркмению. Воспользовавшись хаосом, басмачи стали все чаще нападать из-за кордона на приграничные русские и туркменские села.
« Тогда дед отправился в Ашхабад и, что называется, выбил у военного начальства невиданное по тем временам для пограничников оружие — бомбомет, — рассказывает Евгений Попов. — Это был прототип миномета, выпущенная из него шарообразная бомба летела на 200–300 метров. Один-то бомбомет достать было трудно, в соседних погранотрядах их вообще не было. А дед привез целых два. Он обладал даром убеждения. Отказать ему было сложно.»
С победой советской власти в Туркменистане солдаты-пограничники, истосковавшиеся по земле, оставив винтовки, разъехались по домам. Изменив присяге, бежали почти все офицеры 30 й Закаспийской бригады пограничной стражи. Казармы опустели. Лишь ротмистр Михаил Поспелов остался верен своему долгу.
Его звали к себе на службу эсеры, когда образовалось временное Закаспийское правительство. Он в ответ сыпал на них проклятия за то, что пригласили в Ашхабад английские оккупационные войска. Он отказался бежать и в Персию, а также идти на службу к генералу Дутову. В конце концов, посчитав Поспелова чудаком, на него махнули рукой.
А Державой для него, в первую очередь, была его семья и окружавшие его жители Российской империи.
« Дед не раз повторял жене, дочерям и бывшим сослуживцам: «Я пограничник. Мое дело охранять границу. И отсюда я никуда не уйду», — говорит внук героя.»
Между тем граница оставалась открытой. Пограничные наряды перестали патрулировать пограничные тропы и перевалы. Этим не преминули воспользоваться банды курбаши.
На случай набега басмачей Поспелов превратил свой дом в настоящую крепость.
« Дед укрепил ставни и двери, распределил по комнатам оружие и боеприпасы, у дверей поставил бомбомет. На окна натянул противогранатные сетки, — рассказывает Евгений Поспелов. — Еще раз проверил, как бабушка, Софья Григорьевна, стреляет из винтовки, револьвера и пулемета, а также метает гранаты.» Говорят, что и дочерей он научил стрелять из винтовки.
В период, когда Поспелов остался без личного состава, не было уже ни таможни, ни державы, кругом бушевала гражданская война, он стал все чаще прибегать к самогонке. За державу-то было обидно! Примирить его с действительностью тогда мог только пузатый графин с первачом, который стоял в буфете.
На этом видимо, сходство экранного героя с реальным и заканчивается. Верещагин стал легендой…
А деятельная натура Михаила Поспелова взяла вверх. Не в силах больше видеть, как бесчинствуют басмачи, он решил восстановить пограничную стражу из местных добровольцев-туркмен. И вскоре на плацу Гермабского отряда уже учились владеть оружием джигиты из близлежащих аулов и сел. Поспелову помогали несколько вахмистров, которые остались в погранотряде.
«С хлебом в период гражданской войны на самом деле было туго. Новую пограничную стражу надо было кормить, а запасы сохраненного провианта быстро подходили к концу. Когда вахмистр доложил, что хлеба осталось только на три дня, дед снял со стен все девять своих ковров работы текинских и персидских мастериц, упаковал их в чувалы и отправился со своим вооруженным отрядом в персидский торговый центр, расположенный в полусотне верст от российской границы. Там он обменял ковры на пшеницу. Караван из верблюдов доставил в Гермаб мешки с тонной пшеницы. До нового урожая дед за свой счет кормил 50 солдат-туркмен.»
К февралю 1920 года закаспийская контрреволюция была разгромлена. Михаил Дмитриевич стал начальником уже советского пограничного отряда.
В фильме начальник бывшей царской таможни Павел Артемьевич Верещагин погибает. У пограничника Михаила Поспелова оказалась более счастливая судьба. Он был назначен начальником 1-го района 35-й погранбригады ВЧК, у него в подчинении был 213-й пограничный батальон и под присмотром вся советско-персидская граница.
Поспелов принимал участие в разгроме банд басмачей, в частности основных сил Энвер-паши и банды Ибрагим-бека. В 1923 году стал начальником пограничной учебной школы в Ашхабаде. Получив повышение по службе, переехал с семьей в Ташкент. До конца дней с Михаилом Дмитриевичем была рядом его жена Софья Григорьевна. Жили они в старой части Ташкента, в добротном трехэтажном доме №29 на улице Урицкого.
К бывалому пограничнику, хорошо знавшему местные нравы и обычаи, прекрасно ориентировавшемуся в бескрайних песках, обратились за помощью академики Александр Ферсман и Дмитрий Щербаков. Для возрождения промышленности, сельского хозяйства и обороны страны нужна была сера. Академия наук СССР организовала экспедицию в Каракумы по поиску серы для ее промышленной разработки.
Во время преследования басмачей Поспелов не раз натыкался на озера с горячей сероводородной лечебной водой. Ученые попросили его стать начальником каравана.
Михаил Дмитриевич участвовал в двух экспедициях: в 1925 и 1926 годах. Ходил неизменно в туркменской папахе. Ученые называли его «старым волком пустыни».
Похождения каравана, прежде чем они нашли в пустыне серу, — настоящий триллер. В Черных Песках, как называли местные жители Каракумы, в то время еще хозяйничали басмачи. Ученым довелось столкнуться с шайками Дурды-Мурды и Ахмед-бека. Тайными тропами они уходили от разбойничьих племен. Искали броды и конные переправы через реки Атрек, Сумбар и Мургаб. Попадали в песчаные бури, их настигали в пустыне смерчи… И нередко только большой авторитет Поспелова среди туркмен помогал экспедиции избежать потерь.
По личной инициативе пограничник составил точные топографические карты Каракумов, нанеся на них караванные пути и верблюжьи тропы, отметив аулы, колодцы и качество воды в них.
«Мама рассказывала, что дед часто говорил: «Чем хуже, тем лучше!». Ему вообще интересно было жить, — рассказывает Евгений Попов. — Силы он был немереной.
На праздники он любил из своего отдаленного поселения приезжать в Чарджоу или Ашхабад. Там в парках во время народных гуляний всегда стояли аттракционы, в том числе и силомеры. Дед, зная, насколько силен, любил разыгрывать целый спектакль. Ходил вокруг силомера, пока его хозяин не говорил: «Ну что, служивый, давай покажи, сколько у тебя силенок». Дед честно предупреждал: «Я твой аттракцион сломаю!». Это вызывало обратную реакцию, хозяин заводился: «Давай, попробуй сломай. Получится — дам сто рублей».
Вокруг них собиралась толпа, зеваки делали ставки. Дед поднатуживался и, конечно, ломал силомерную систему. Потом брал выигрыш и вел всю толпу поить в ближайший кабак.
Мама часто вспоминала о том, как на Пасху, «приняв на грудь», дед выходил на улицу и с криками «Христос воскресе!» целовал всех встречных девок.
В Великую Отечественную войну, когда мужчин призывного возраста забрали на фронт, полковник погранвойск Михаил Поспелов трудился в управлении пожарной охраны Узбекской ССР, был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».
До самой смерти Михаил Поспелов не расставался с военной формой и пограничной фуражкой.
«Меня потом не раз спрашивали: «А как Михаилу Дмитриевичу удалось избежать репрессий? Все-таки бывший белый офицер…» А дед всю жизнь занимался профессиональной деятельностью, границу охранял. Он не стремился к власти, не участвовал ни в каких заговорах или политических играх.
« В Средней Азии прошла почти вся его жизнь. Он хорошо знал как туркменский, так и узбекский языки. Много общался с местными жителями. Был уважаемым человеком. В 50-х годах ему был присвоен статус персонального пенсионера Узбекской ССР.
Когда он в старой пограничной фуражке шел по улицам Ташкента, с ним все встречные с почтением здоровались. До последних лет жизни он сохранил военную выправку. Умер дед 10 августа 1962 года, когда ему было 78 лет. Картина «Белое солнце пустыни», ставшая культовой, вышла на экраны спустя 8 лет.»
Такие вот российские герои были на самом деле. Представляете сколько пришлось ему пережить событий, сколько испытать приключений!
Вполне хватит на большую книжку и целый сериал.
Вот мне и обидно то, что современные сценаристы «высасывают из пальца» всякую чушь, на которую снимаются нынешние комиксы, вместо того, чтобы изучить должным образом нашу великую историю и воздать должное реальным героям, коих в нашем прошлом великое множество!
Надо исправлять ситуацию. Пусть это будет нашим маленьким вкладом.