Глава 3
Наступила та самая дата, 14 июня 1991 года. В этот день вся немецкая нация праздновала. Это были долгие выходные. Всюду гремели салюты, шли демонстрации. Движение автомобилей останавливалось, и дети бегали по улицам, не боясь попасть под колёса.
Тогда мне было уже полных шесть лет. Для меня всё это казалось чем-то грандиозным. Все жители нашего небольшого городка высыпали на улицы. Шарики, фанфары. На главной площади проходили соревнования: бег, кулачные бои, борьба. Каждый желающий мог принять участи в состязаниях. Ведь для каждого немца занятие спортом было обязательным. А в этот день можно было блеснуть своими успехами перед большой аудиторией. Поэтому практически каждый стремился попасть на турнир. Крепкие парни просто давились в очереди, чтобы покрасоваться своей физической формой и хорошей подготовкой.
Весь город стекался на главную площадь. Мой отец нёс меня на плечах, чтобы я мог получше разглядеть происходящее. Глаза у меня просто разбегались. На тот момент я уже занимался боксом, и мне очень хотелось посмотреть на то, как бывалые драчуны исполняют боксёрскую шахматную партию.
После всех мероприятий, по традиции, мы всегда шли к памятникам наших солдат, погибших в годы Второй Мировой. Там им возлагали цветы и слушали то, как люди из резерваций извинялись перед нами. Это было самое скучное за день и уже мало кому интересное мероприятие, но это была традиция и все её соблюдали.
Ближе к обеду мы уже шли к памятнику. День был жаркий, от чего все ощутимо устали.
Возле памятника стояла небольшая группа людей одетых в какие-то лохмотья. Среди них были и мужчины, и женщины, и старики, и дети. Они стояли молча, опустив глаза. У всех был очень уставший вид, то ли от постоянной тяжелой работы, то ли от долгого ожидания нашего прихода.
Особенного интереса эти люди у меня не вызывали, кроме одной маленькой девочки. Она пряталась за взрослыми, обеими ручонками держала небольшой кусок чёрствого хлеба и с аппетитом уплетала его. Больше всего меня привлекли её глаза. Ярко-голубого цвета, они были настолько прекрасны и выразительны, что она могла бы считаться красавицей уже только благодаря им.
Я не сводил с неё глаз. Отец вёл меня вперёд, не обращая никакого внимания на эту толпу. Когда мы стали к ним приближаться, девочка увидела мой взгляд. Перестав есть, она стала внимательно изучать меня. Когда мы остановились, она медленно протянула мне свой кусочек хлеба, сказав:
— Хочешь кушать? Бери! Это хлебушек.
В этот момент отец увидел всю эту картину и резко дёрнул меня, пытаясь увести подальше от толпы. Я молчал и продолжал смотреть на девочку, вцепившись в руку уводившего меня отца.
(начало)