Когда впервые полетела с дочерью на самолете, ужасно волновалась, каково будет ей в полете, при взлете, при посадке, наконец. Начиталась ведь перед этим, как тяжело дети это все переносят.
Поэтому и все время спрашивала:
- Доченька, как ты?
- Что, мам? Хорошо, мам.
Она была занята и не понимала, что я от нее хочу. Я набрала в дорогу кучу разной детской литературы, раскрашек. И она разбиралась теперь с этой кучей.
А вот мне было не очень. И как раз мне нужны были эти самые таблетки от укачивания, которые я давала ребенку. А дочь совершенно спокойно сидела и раскрашивала чью-то руку. Или смотрела в иллюминатор.
А я смотрела в иллюминатор и видела, как сыпятся гаечки и болтики с крыла, слышала их металлический стук. И видела, как оно качается, оставшееся без креплений, и отворачивалась, потому что это невыносимо (с фантазией у меня отлично). С тех пор я летаю с бирушами в ушах, ничего не слышу - ни металлического скрежета, ни шума двигателя.
Как мне потом рассказывал знакомый авиамеханик, этого не могло быть никак, потому что на обшивке заклепки, а не гаечки, и они никаким образом в полете открутиться не могут. И почему я не знала этого раньше? Седых волос точно было бы меньше.
Мне было тесно в кресле, абсолютно некуда деть ноги, дочь же удобно расположилась на моих коленях, поджав ножки на своем кресле.
Мне не понравилась еда в самолете, хотя не в пример сегодняшним рейсам, ее было намного больше. Ребенку нравилось разворачивать многочисленные коробочки и смотреть, что там - варенье или персики в сиропе. А в том году было два пирожка - один с мясом и другой с чем-то овощным. Я-то ладно. А мужчины как на таком перекусе?
Друзья, самолеты строят под маленьких детей! А взрослым там совершенно неудобно и нечего есть.
Другие мои публикации:
Моя первая поездка на море. Для счастья много не нужно