Во всех великих религиозных системах возникали и возникают до сей поры опасные, человеконенавистнические ереси. Они имеют самые разные социальные и политические корни, но, как правило, используют психические отклонения и способствуют разрушению психики людей, ставших их адептами. Такие секты, называемые тоталитарными, опираются на массовые социопатические и психопатические движения. В исламском мире подобные движения возникли под влиянием соседнего Ирана, охваченного в IV-IX веках маздакитской ересью.
Арабы, обитавшие рядом Ираном и находившиеся под сильнейшим культурным влиянием персидской цивилизации, не могли не быть затронутыми ересями и сектантством, распространявшимися на противоположном берегу Персидского залива. Неудивительно, что первое исламское движение, явственно связанное с маздакизмом – исмаилизм - возникло на острове Бахрейн, который располагается ближе всего к Ирану (Исмаилизм – течение в шиитской ветви ислама. Эта доктрина приводила к «отрицанию всякой истины, нравственности и правосудия» (Н.Макарова, «Тайные общества и секты». Часть II. «Секты», Раздел 2. «Секты ислама»).
В конце IX века от исмаилитов отделилось новое религиозно-политическое движение – карматы. Некто Хемдан, принадлежавший к презираемому остальными арабами набатейскому племени, в силу своей крайней физической непривлекательности получивший прозвище «Кар мат» («уродливый» или «коротконогий») начал проповедовать скорое пришествие Спасителя, всеобщее равенство, вседозволенность (он говорил, что все религиозные и нравственные догматы – условны, а значит, излишни), общность жен и право убивать и грабить всех, не принадлежавших к карматской (так стали называть движение) общине. Карматы совершали постоянные набеги на окрестные страны, грабя население и захватывая пленных. Проповедь имела успех: карматы вскоре захватили Бахрейн, создав собственное государство, распространившее свою власть на юг современного Ирака и прибрежные районы Аравии.
Коммунистические историки очень уважали государство карматов: о них писали, как о «провозвестниках революции», упоминая в одном ряду с восстанием Спартака (о котором очень мало известно), и с такими явно социопатическими движениями, как восстания Бабека (его кличка «Веселый» левыми никогда не упоминалась), анабаптистов Томаса Мюнцера, «Желтых повязок» и тайпинов в Китае. «Никто из жителей Лахсы [столица «государства» карматов – прим. авт.] не платил никаких налогов. Государство владело 30 тыс. купленных рабов - негров и эфиопов, бесплатно предоставляя их земледельцам для работ в поле и в саду. Государственная мельница бесплатно молола для народа зерно в муку. Нуждающимся земледельцам и ремесленникам государство давало ссуды. Во главе государства стояла коллегия из 6 старейшин и 6 их заместителей. В ополчении числилось 20 тыс. Средства казны составлялись из военной добычи от набегов на области халифата; во время набегов карматы уводили пленников в рабство. В Лaxce не было мечетей, карматы не исполняли обрядов ислама. Бахрейнские карматы, устранив крупное землевладение и феодальную эксплуатацию, сохранили, однако, общинное (коллективное) рабство как базу благосостояния своей общины… Слабой стороной движения карматов (как прежде движения хариджитов) был их религиозный фанатизм: они воевали не только с суннитским Аббасидским халифатом, но и со всеми, кто не принимал их вероучения; во время вооруженных действий карматы грабили, убивали и уводили в рабство мирных жителей - сельчан и горожан» (История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970, с. 149-151).
Пленников обращали в государственных рабов; как это часто бывает, проповедь равенства привела к установлению самого грубого и жестокого неравенства. Дошло до того, что карматское войско захватило священную для мусульман Мекку, вырезало население, а Каабу – главную мусульманскую святыню – выломало из стены храма и вывезло на Бахрейн. Весь мусульманский мир собирал средства для ее выкупа: карматы, сторонники равенства, строили свою экономику не только на грабежах и рабовладении, но и на вымогательстве. Так что захват Каабы – это просто нормальный для карматов рэкет, правда, в особо крупных размерах.
Движений, направленных на грабеж, в истории было и остается множество, и большинство из них стоит рассматривать как уголовные, хотя они рядятся в религиозные, социальные или политические одежды. Карматов следует относить к патологическим движениям потому, что их учение сделало ложь и насилие своей основой, полное отрицание нравственности и моральных запретов – своим знаменем, а фанатизм – своим орудием. Они творили злодейства не оттого, что не знали разницы между добром и злом - они сделали сознательный выбор в пользу Зла.
В Х веке карматы были разгромлены и рассеяны по свету. Однако посеянные ими зерна дали обильные всходы.
Побывавшие в «раю»
В XII веке в исмаилитской среде появляется еще одно движение, получившее гораздо более широкое распространение и, соответственно, более широкую известность в мире, нежели карматы. Сами себя они называли низаритами, однако в мусульманском мире их называли «хашишийа», что переводится одновременно как «курители гашиша», так и просто как «чернь». Европейцы назвали их ассасинами и считали профессиональными убийцами. Крестоносцы рассказывали в Европе о страшной секте убийц, неуловимых и фанатичных, а главное – убивающих непонятно за что и во имя чего.
Низариты выступали против всех существовавших в то время мусульманских династий, используя в борьбе против них в основном индивидуальный террор. Основателем секты был «Старец Горы», шейх Хасан I ибн Саббах (1051-1124 гг.), о котором известно очень мало. Ибн Саббах создал жесткую иерархическую, глубоко законспирированную организацию, опиравшуюся на сеть агентов в городах Ближнего и Среднего Востока и на расположенные в труднодоступных горных районах замки, о неприступности которых ходили легенды. Главной крепостью низаритов был Аламут («Гнездо орла») в Северном Иране, окруженный со всех сторон отвесными скалами и горными потоками: попасть в крепость можно было только по узкому тоннелю, прорубленному в горном массиве. Система крепостей, отряды фанатиков-смертников и разветвленная агентурная сеть позволяют говорить о том, что в XII-XIII веке в Передней Азии существовало отдельное государство низаритов, пусть и не имевшее компактной территории.
«История времени Хасана полна его именем. Короли в самом центре Европы дрожали при его имени. Его могущественная рука достигала повсюду. Филипп-Август французский так его боялся, что не смел пошевелиться без телохранителей, и, может быть, неумолимый Владыка Горы щадил его именно за этот страх» (Н.Макарова, «Тайные общества и секты». Часть II. «Секты», Раздел 2. «Секты ислама»).
Низаритские общины были основаны на аскезе, всеобщем равенстве и запрете всех видов роскоши. Законы шариата низаритами были отменены, в результате чего мусульмане стали считать их не сектантами, а отвергшими ислам, т.е. язычниками. Надо отметить, что идеи равенства для низаритов имели намного меньшее значение, чем для похожих сект (например, маздакитов), и вообще идеология играла для них на удивление малую роль. Для низаритов главной была практика. Согласно их воззрениям, можно и нужно нарушать исламские и любые другие законы, употреблять алкоголь, и даже сомневаться в святости пророка Мухаммеда, поскольку Коран и Сунна – всего лишь аллегории. При этом, если рядовые члены общин вели суровую жизнь аскетов, то руководители секты, принадлежавшие к каждой из вышестоящих иерархических ступеней, или степеней посвящения, по мере карьерного роста освобождалась от необходимости следовать вообще каким-либо нравственным канонам. Исходя из этого многие исследователи не без оснований считают руководство секты «религиозными нигилистами», использовавшими фанатиков для достижения конкретных политических задач.
Низариты начали борьбу со всем известным им миром, хотя никто не знает, какова была цель этой борьбы – может быть, Ибн Саббах был одержим, подобно Сталину и Гитлеру, идеей мирового господства, однако никаких свидетельств этого не осталось. Тем не менее отряды фанатиков-низаритов полтора века уничтожали одного за другим видных деятелей как мусульманского, так и христианского мира (в то время в Палестине обосновались крестоносцы, среди которых низариты вели активную политику, истребляя тех, кто пытался им противодействовать, запугивая и подкупая прочих). Очевидно, идеи мирового господства все же не были чужды «Старцу Горы», поскольку он отправлял в Европу группы своих сторонников, владевших европейскими языками, знавших европейские обычаи и успешно выдававших себя за французов и итальянцев.
Низариты подвергались небывалой в те времена нравственной и физической обработке – настоящему зомбированию, превращаясь в послушные орудия своих вождей. Разведчики и убийцы не сомневались в том, что их жизнь – это всего лишь миссия, направленная на исполнение приказов Ибн Саббаха, воспринимаемых как воля Аллаха.
Горные крепости низаритов были учебными центрами по подготовке агентов, диверсантов и террористов самого высокого уровня. Принимали туда лишь тех, кто был готов буквально на все, чтобы стать орудием в руках «Старца Горы»: претенденты на роль самоубийц, собиравшиеся в Аламуте со всего Ближнего и Среднего Востока, днями и неделями ожидали решения «приемной комиссии». При этом их не кормили, отговаривали от вступления на этот путь, и даже оскорбляли и избивали. Только те, кто прошел весь этот путь, становились боевиками.
«Курсанты» учились иностранным языкам, обычаям и религиозным системам разных стран и народов, изучали яды, в совершенстве овладевали оружием и искусством рукопашного боя. Они непрерывно закаляли тело и душу в бесконечных тренировках, приучали себя стоически переносить холод, голод, жажду и боль. «Особое внимание уделялось актерскому мастерству - талант перевоплощения у хашшашинов ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую группу, монахов средневекового христианского ордена, лекарей, дервишей, восточных торговцев или местных дружинников, хашшашины пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву. Как правило, после выполнения приговора, вынесенного «Старцем Горы», хашшашины даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Саббахиты, или «люди горных крепостей», как часто называли хашшашинов, даже находясь в руках палача и подвергаясь изуверским пыткам, пытались сохранять улыбки на своих лицах», - писали европейцы-современники.
Агенты Ибн Саббаха скупали по всему миру книги, содержащие информацию о всех отраслях человеческого знания – военном деле, материаловедении, медицине, строительстве и т.д.
Поскольку социальная составляющая низаризма была незначительна, она компенсировалась для адептов движения демонстрацией настоящего «рая». «Курсанта» одурманивали опиумом и помещали в искусственно созданный «райский сад», где его уже ожидали прекрасные, нагие и доступные девы, изображая из себя райских гурий. Они объясняли будущему смертнику, что он навсегда останется с ними в том случае, если погибнет в бою с «неверными». Затем его опять усыпляли наркотиком и возвращали на место. Не сомневаясь в том, что он побывал в раю, низарит был готов на все, чтобы оказаться там снова.
Большую роль в таком зомбировании играли запреты, существующие в исламе на более или менее свободное общение с женщинами, и возникающие в связи с этим у молодых мужчин трудности с личной жизнью.
Для того чтобы окончательно подчинить членов общины своей воле Ибн Саббах использовал различные мистификации. «В одном из залов Аламутской крепости, над скрытой ямой в каменном полу, было установлено большое медное блюдо с аккуратно вырезанной по центру окружностью. По приказу Ибн Саббаха, один из хашшашинов прятался в яме, просовывая голову через вырезанное в блюде отверстие, так что со стороны, благодаря искусному гриму, казалось, будто бы она отсечена. В зал приглашали молодых адептов и демонстрировали им «отсеченную голову». Неожиданно из темноты появлялся сам Ибн Саббах и начинал совершать над «отсеченной головой» магические жесты и произносить на «непонятном, потустороннем языке» таинственные заклинания. После этого «мертвая голова» открывала глаза и начинала говорить. Ибн Саббах и остальные присутствующие задавали вопросы относительно рая, на которые «отсеченная голова» давала более чем оптимистические ответы. После того, как приглашенные покидали зал, помощнику Ибн Саббаха отрубали голову и на следующий день выставляли ее напоказ перед воротами Аламута», - утверждали европейские агенты на Ближнем Востоке. Они же сообщали, что «у Ибн Саббаха было несколько двойников. На глазах у сотни рядовых хашшашинов двойник, одурманенный наркотическим зельем, совершал показательное самосожжение. Таким способом Ибн Саббах якобы возносился на небеса. Каково же было удивление хашшашинов, когда на следующий день Ибн Саббах представал перед восхищенной толпой целым и невредимым!».
Как бы ни были сильны и талантливы низариты, какой бы ужас они ни сеяли, вечно воевать со всем миром, тем более без видимой цели, невозможно. Движение начало выдыхаться. После смерти Ибн Саббаха (1173 г.) государство низаритов превратилось в наследственную монархию, в результате чего ее магический флер померк и толпы фанатиков перестали выстраиваться в очереди перед учебными центрами по подготовки смертников. В 1219 г. в Иран, тогда входивший в состав Государства Хорезмшахов, вторглось монгольское войско. Покорив страну, монголы начали последовательно бороться с низаритами, о которых им рассказывали много плохого. В середине XIII столетия монгольская армия взяла штурмом и уничтожила Аламут, причем как ей это удалось технически, до сих пор не известно. Еще через два-три десятилетия государство, созданное «Старцем Горы», перестало существовать, а уцелевшие исмаилиты с течением времени превратились в весьма мирное и безобидное течение в шиизме.
Легенда гласит, что некоторые из ассасинов сумели спастись и бежали в Индию, где сделались служителями индуистской богини Кали, «Черной Матери», и основали касту наследственных убийц, известных как тхаги (на хинди - обманщики, убийцы) или фансигары (душители). В обычаях тхагов присутствовали как индуистские, так и мусульманские черты. Убийства, совершавшиеся тхагами, носили ритуальный характер. Иногда они грабили свои жертвы, но обычно их преступления не имели никакого рационального смысла. Британский историк У.Рубинштейн утверждает, что в последний век своего существования, с 1740 по 1840 гг., тхагами было убито не менее миллиона человек, а «Книга рекордов Гиннеса» насчитала два миллиона жертв. В 1825-40 гг. английские власти Британской Индии проводили операции по уничтожению тхагов – сотни «душителей» были повешены, тысячи закончили свои дни на каторге. Тем не менее до сих пор в отдаленных районах время от времени совершаются убийства во имя «Черной Матери»…
Движение низаритов (ассасинов) – еще один яркий пример массового помешательства. Причем сам Ибн Саббах и его ближайшее окружение были явно нормальными, крайне циничными и чрезвычайно талантливыми людьми. Однако путем манипуляции сознанием они буквально превратили тысячи людей в зомби, в настоящих психопатов, мечтающих о смерти.
В современном мире, к несчастью, действуют многочисленные группировки и движения, восходящие своими корнями к карматам и ассасинам. Но они подлежат отдельному рассмотрению.