В прошлый раз я рассказал о том, как мы ночевали в кемпинге, и я впервые увидел в действии "черных пантер", уводивших с собой по домикам европейских старичков.
Но пришел новый день, а с ним очередные 100 с лишним километров пути. Ближе к вечеру мы остановились на заправке немного отдохнуть, место ночевки находилось в 40 километрах – это полтора-два часа пути. Паркуясь у магазина, я потревожил чернокожего менеджера магазина, он вышел и спросил меня что-то на неизвестном мне языке. Я устал и не очень хотел объясняться. Он опять что-то произнес, на что получил от меня достаточно грубый ответ: «По-русски давай, говори!»
«Привет!» — услышал я в ответ и замер, не в силах понять, почему на окраине Сенегала черный парень почти без акцента поздоровался со мной по-русски. Не веря своим ушам, я спросил: «Что ты сказал?» Он повторил: «Привет!» Оказалось, что он шесть лет прожил в России, учился в РУДН и отлично владеет русским. Этот магазин – его маленький бизнес. Мы разговорились, и наш новый друг сказал, что работающие на заправке ребята приглашают нас разделить с ними обед. Как и в кемпинге на Розовом озере, прием пищи здесь был совместным. Около десяти человек сели вокруг тазика с макаронами, приправленными овощами и рыбой, взяли ложки и принялись уплетать за обе щеки. Мы присоединились.
После трапезы наш приятель пригласил нас к себе домой и предложил остаться у него ночевать. Вернее, сам он жил в 20 километрах от магазинчика, а здесь жили его братья и сестры (всего у него семь братьев и сестер). Их участок был огорожен высоким забором, за которым располагались дом и стойло для коз и барашков. Дом, как большинство домов в этих деревнях, был неказистым – сделан из шлакоблоков, а большая часть семьи спала просто под открытым небом на самодельных койках. Мы поставили палатку и спали в ней.
Перед сном мы разговорились с парнем. Я записал его имя в телефон, но позже, во время очередного разбойного нападения, этот телефон у меня заберут, так что я не помню имени нашего доброго друга. Я задал ему несколько интересовавших меня вопросов. Почему жители Африки в целом и сенегальцы, в частности, так относятся к мусору? Почему бросают его прямо под ноги? Почему из своих городов и деревень создают помойки, почему живут в этом мусоре? Мне кажется, он не до конца понял мой вопрос.
«Мы убираем мусор, из дома мы выкидываем его на улицу», – ответил он. Кажется, ничего страшного в этом он не видел. Второй мой вопрос касался отношения к свободе. 4 апреля Сенегал отмечал День независимости от Франции. Я спросил, не кажется ли ему, что свобода принесла упадок и разорение в его страну, что за 60 лет им так и не удалось построить ничего современного и двинуться вперед, а все хорошее, что было создано в колониальное время, разрушено?
«Возможно, мы стали жить хуже, но мы обрели свободу. Нет ничего ценнее этого. Ценность свободы могут понять только десятилетиями, столетиями угнетаемые народы», – был его ответ. Вообще наш новый друг был очень адекватным, приятным и умным парнем. Я спросил, счастлив ли он, живя в Африке, после шести лет жизни в Москве. Он ответил, что счастлив. И добавил, что на все в мире воля Аллаха, и нет смысла грустить, переживать и огорчаться. Все так, как быть должно. Мудрец. Настоящий мудрец.
Мы переночевали и наутро отправились дальше. Наш новый друг предупредил нас, чтобы мы ни в коем случае не ехали по дороге после наступления темноты. Впереди нас ждал национальный парк. Мы проезжали его только по краю, но этот парк – естественный, в нем нет заборов и ограждений. Ночью животные могут выходить на дорогу и быть опасны для велосипедистов. А животные эти очень серьезные — львы, гиены, леопарды.
Продолжение здесь.
Еще рекомендую почитать последние мои самые читаемые статьи:
✔ Постепенно старички начали расходиться по своим домикам в компании "черных пантер"
✔ Я почувствовал вкус беды – я сломал зуб😱 В Африке, где нет медицины