Странные облака родом из Иерусалима
Иначе откуда взяться на небесах скелету древнего ящера
Только этот город достаточно стар для необычных, странных облаков
Прядь волос с головы Иоанна Крестителя
Малые и большие птицы летят вперемешку с шестикрылыми серафимами
Окровавленные щипки ваты
На закате словно рваном собаками
Разноцветные бильярдные шары раскатились по зелёному сукну
Неба перед грозой
Сонный чёрно-красный маковый рассвет
Яркий синий флаг свободы в полдень
Неба над Иерусалимом
Этот город недоступен днём
Только в сумерках
Когда в комнаты входит свет мягких ламп
Он разрешает соглядатаям подсматривать за собой
Видения наполняют прозрачную пустоту
Сторожевые несуществующих складов покидают свои посты
И бедовые еврейские парни
Находят там каждый своё
Портрет Жан, Часть Речи, Этика, Капитал, Бессознательное, Камень.
Бедовые еврейские парни разбрелись по всему свету
А столица остаётся на месте
Средоточие и исток неизменен
Эти мирные воды разливаются всё шире,
преумножают наши знания и скорби
но сам Иерусалим остаётся всё тот же
Храмы Соломона и Ирода по-прежнему великолепны
жёлтый металл и поныне отлит в золотого тельца
И ничего не стоит
Месячное жалованье населения – жалкие вдовьи лепты
Но мы не жалуемся
Лишь плачем иногда у нарочной стены
сезон бесконечных дождей и слёз сменяет засуха
впрочем голод не страшен
здесь все сыты двумя рыбами Мёртвого моря и
пятью хлебами маломощных земель
В колодцах вино, а не вода
Так легко напиться и забыться
на каменоломнях перемалывают кости и несчастья в муку
но у гибели здесь прекрасное лицо Саломеи
танец смерти чарует
поэтому мы, крестоносцы
умираем без сожаления и страха -
все воскреснем на третий день
под английские псалмы сэра Уильяма
в нашем вечном городе Иерусалиме
все, открыв слепые до этого глаза, вновь увидим странные облака